Королева Теней. Пенталогия

Он отвернулся и старательно всмотрелся в окно, разглядывая улицу с редкими прохожими. Грегор стиснул зубы, изнывая от бешенства и стыда, терпя их, как приступ отката. Проклятье, его выпороли, как провинившегося мальчишку! И неважно, что словами, а не розгами, так еще мучительнее!

В полном молчании они подъехали ко дворцу. Канцлер первым покинул карету, за ним лакей придержал дверцу экипажа для Грегора.

– Я собрал Малый совет в том же составе, – уронил Аранвен, когда они шли дворцовым коридором к кабинету лорда-канцлера.
– Отсутствует только командор Райнгартен, но его кузен будет говорить за обоих.

– А что с Эженом?
– рассеянно удивился Грегор.
– Пропустить такое? На него это не похоже.

– Его присутствие срочно потребовалось в провинции.

– Канцлер поморщился, и в его голосе зазвучала досада: – Полковник Райнгартен, помните? Тот, что взял под командование егерский полк.

– Разумеется, помню. Он вызвал дядюшку на помощь?

– Нет, позволил себе в самый разгар действий против демонов погибнуть на дуэли. Вообразите только! Причем с одним из собственных офицеров.

– Что?!
– искренне поразился Грегор.
– Дуэли в военное время запрещены! И… как же субординация? У кого хватило наглости обнажить рапиру против собственного командира? Да еще фактически во время войны!

– Грегор, это же егерский полк! Неужели мне нужно напоминать вам, какого сорта люди там служат? Офицеры из дворян, разумеется, но все равно…

Грегор молча с ним согласился. Чтобы управиться со смертниками, выбравшими егерский полк вместо виселицы или каторги, нужно быть человеком особого склада. Такие и полковника, пожалуй, способны вызвать на дуэль. Особенно такого, как Райнгартен. Но все равно, что-то здесь нечисто. Хм, убийство, прикрытое дуэлью?

Лакей распахнул перед ними дверь кабинета, и Аранвен учтиво пропустил Грегора вперед как хозяин, а потом вошел следом. Грегор пересек едва заметную магическую преграду - чары от подслушивания - и поклонился собравшимся. Дождался, пока лорд-канцлер займет место во главе стола и только тогда сел в последнее свободное кресло. Эддерли, Кастельмаро, Этьен Райнгартен и теперь они двое - Малый Совет снова собрался, чтобы решить судьбу Дорвенанта.

– Благодарю, что откликнулись на мое приглашение, милорды, – произнес Ангус, складывая руки на столе перед собой и сплетая длинные бледные пальцы, унизанные перстнями.
– То, что я скажу, возможно, кому-то из вас уже известно, однако не всем.
– Он покосился в сторону Эдвина Кастельмаро, единственного, кто не имел никакого отношения к Академии, и лорд-боевик, привстав, поклонился.
– Итак, слава Семи Благим, страна в безопасности от нашествия демонов. Первоначальный Разлом, ставший причиной стольких бед, был закрыт магическим ритуалом с использованием крови Дорвеннов. Да-да, милорды, я счастлив сообщить вам, что нашелся живой представитель этого священного для нас рода.

Он обвел всех взглядом, к счастью, не задержавшись на Грегоре, так что последние слова прозвучали данью учтивости, а не злой издевкой. Впрочем, когда имеешь дело с Аранвеном, различить эти два понятия иногда невозможно.

– Мне не слишком приятно об этом говорить, – ровно продолжил Ангус, – однако его величество Малкольм, да примет Претемная его душу милостиво, до вступления в брак имел связь с одной из дворцовых фрейлин. Девица понесла, и, чтобы избежать понятных претензий невесты, ее выдали замуж. Я лично занимался устройством этого брака и могу заверить, что бастард его покойного величества попал в исключительно достойную семью.

– Прекрасная Джанет… – пробормотал Эддерли.
– Но постойте, получается, что юноша - ровесник его высочества Криспина?

– Именно так, – склонил голову Аранвен.
– Разница в несколько месяцев. Разумеется, в пользу бастарда. Фактически, именно он старший сын покойного короля. Внебрачный, но от девицы дворянского происхождения, ни капли неблагородной крови. Его величество все эти годы следил за судьбой своего отпрыска, но не поддерживал никаких отношений ни с ним, ни с его матерью - это было условием, которое поставила ее величество Беатрис. Юноша вырос, не зная о своем происхождении, считая себя сыном и наследником лорда Себастьяна Вапьдерона. Ваши родственники, милорд Райнгартен, если не ошибаюсь? И вашего кузена?

– Именно так, милорд Аранвен, – подтвердил Этьен, и его глаза блеснули маслено, как у кота, заполучившего полный доступ в кладовую.
– Волей Всеблагой Матери я женат на девице из этой достойнейшей семьи, а мой кузен - на ее сестре. Конечно, мы ничего не знали! Но тем больше причин гордиться подобным родством…

«Родством с кем?
– про себя устало съязвил Грегор.
– С мальчишкой-бастардом? С его матерью, всех заслуг которой - раздвинутые перед королем ноги? Или с его приемным отцом, прикрывшим этот позор своим именем? Вот уж много чести для лорда из Трех Дюжин породниться с таким семейством. Хотя, конечно, иметь шурином последнего из Дорвеннов - этот шанс Райнгартены ни за что не упустят. Надо же, как удачно для них все сложилось. И в корыстолюбии не обвинить - в самом деле ничего не знали, женившись на обычных дворяночках, - и к трону они теперь подобрались почти наравне с Аранвенами».

– Лорд Вальдерон… – пробормотал Эддерли.
– Мы были друг другу представлены на свадьбе нашего дорогого Этьена. Он весьма похож внешне на его величество Малкольма. Ангус, не подумайте, что я… Но вы уверены в подлинности происхождения этого юноши?

Аранвен молча открыл шкатулку черного дерева, стоящую на столе, и вытащил небольшой листок пергамента, исписанный и заверенный несколькими оттисками печатей. Положил его на стол перед собой и пояснил:

– Это заключение королевской геральдической коллегии. Когда юного лорда доставили в лазарет Академии, мне передали образец его крови, которую незамедлительно проверили на родовом камне крови Дорвеннов.

«Дарра!
– вспомнил Грегор.
– Так вот почему он был без перчаток! Что может быть проще, чем мазнуть чистой белой тканью по раненому бастарду, взяв образец? А уж перчатки у любого из Аранвенов не просто чистейшие - эталон безупречности. Вот почему он так спешил к отцу… Нес ему материал для анализа!»

К собственному удивлению Грегор понял, что даже не злится на такое недоверие. Да, конечно, Дарра Аранвен - один из его, Грегора, личных учеников. Но Аранвен – всегда Аранвен. Они не умеют быть верными никому кроме собственной семьи и государства. Мальчик вырос, и игра в Воронов Бастельеро перестала его развлекать. Ничего странного…

– Можете ознакомиться с заключением, милорды, – проговорил Аранвен, передавая пергамент сидящему слева от него Кастельмаро.
– От себя добавлю, что лично присутствовал при этом анализе и должен заметить - я никогда, ни при одном подобном ритуале не видел такой четкой яркой вспышки. Маги геральдической коллегии клянутся, что на их памяти подобное тоже редкость. Исключительно сильная кровь! Очень близкая к исходному образцу! Но если кто-то усомнится и в их заключении, и в моих словах… – Он позволил себе усмешку, быстро скользнувшую по тонким губам.
– Тогда ритуал можно повторить в любое время и при любых свидетелях, хоть при всем Большом Совете.

«Разве можно усомниться в словах самого лорда-канцлера?
– желчно подумал Грегор.
– Ни в коем случае! А что до этого он столько лет скрывал тайну дочерей Беатрис - ну так это для блага государства, конечно же! Как и тайну бастарда Малкольма… Один-один, как в игре. Какая же это мерзость - политика!»

– Впрочем, – закончил Аранвен с еще более безмятежным видом, – есть и другое свидетельство, едва ли не более достоверное в глазах людей. Кровь лорда Аластора смогла закрыть Разлом, открытый кровью его несчастного брата по отцу, бедного Кристиана. Не будь он Дорвенном, это было бы невозможно, как меня убедили сразу несколько достойных доверия источников.