Королева Теней. Пенталогия
Шрифт:
— Розы на Зимнее Солнцестояние! — ахнула матушка. — Вы чародейка, дорогая леди Мэриан! Айлин, попроси леди Эддерли показать тебе это чудо!
— Да, матушка, — послушно кивнула Айлин.
— Мой дорогой Говард, — продолжила леди Эддерли, глянув на мужа, — ворчит, когда я целые дни провожу в домашней оранжерее, но он и сам постоянно увлечен работой. А Саймон приезжает лишь на вакации. Вот я и занимаюсь растениями…
— А я тебе предлагал, дорогая, закопать в оранжерее парочку моих экспонатов, — невозмутимо парировал магистр, поглаживая коротенькую холеную бородку. — Тогда мы могли бы больше времени проводить друг возле друга, ты бы возилась со своими питомцами, а я — со своими!
— Говард! — возмутилась
Лорд Эддерли рассмеялся тоже, его поддержал собственный сын, потом — отец Айлин, и даже лорд и леди Аранвен улыбнулись, а следом за ними и матушка позволила себе немного неуверенную улыбку, только Артур сидел прямой и напряженный. Наверное, удивлялся, почему такие безупречно воспитанные лорды и леди допускают подобные нарушения этикета. «Это он еще не представляет, что творится в трапезной Академии», — с легким приятным превосходством подумала Айлин.
Слушая беззаботный смех Саймона, Айлин удивилась, почему к столу не вышел Дарра. Но спрашивать об этом было бы невежливо, ведь остальные могли подумать, что их общество недостаточно желанно. Так что она старалась вести себя прилично и не ерзать, хотя пояс специально сшитого для этого визита платья из тонкой шерсти изумрудного цвета все-таки слишком сильно перетягивал ее под грудью. И прическа непривычная… Косы, которые ей все утро плели и укладывали горничные, оттягивали голову назад, а выпущенные из них прядки лезли в лицо, и матушка хмурилась каждый раз, как видела это.
Но все-таки обед был чудесен! К супу Айлин от волнения едва притронулась, но уже ко второй перемене блюд осмелела и стала пробовать все по очереди, а Саймон не забывал наполнять ее тарелку, без умолку болтая о том, как они с Даррой собираются развлекаться на вакациях. Айлин только завидовала, слушая о катании на санях, новых книгах по некромантии и охоте с борзыми.
— А вы, лорд Артур, что любите? — между делом поинтересовался Саймон у брата, и тот, неловко помедлив, ответил:
— Я… фехтование. Ну и лошадей.
— Прекрасные увлечения, милорд, — равнодушно согласился Саймон и снова повернулся к Айлин. — Предлагаю сбежать. Дарра уже нас ждет, а сладкое я велю подать прямо туда.
— Куда — туда? — ошеломленно спросила Айлин, не веря, что можно взять — и так просто выйти из-за стола, если обед еще не кончился.
— Увидишь, — снова загадочно пообещал Саймон и обратился к лорду Эддерли: — Милорд отец, вы позволите нам с леди Айлин вас оставить? Я бы хотел показать ей дом.
— Конечно, мой мальчик, — благодушно махнул рукой магистр. — Что вам делать с нами, скучными взрослыми? Полагаю, вы с леди Айлин и лордом Артуром найдете более интересные занятия. Только не разнесите дом, в моем возрасте жить в руинах вредно для здоровья.
— Да, милорд отец, — склонил голову Саймон и, бросив на Артура мгновенный тоскливый взгляд, обреченно поинтересовался: — Вы любите некромантию, милорд? У моего отца изумительная коллекция черепов.
— Черепов? — осторожно уточнил Артур, бросая на матушку вопросительный взгляд.
Получив благосклонный кивок, он встал из-за стола и предложил Айлин руку, которую ей пришлось принять, хотя она бы лучше подождала, пока ее пригласит Саймон.
— Ну да, коллекция черепов, — беззаботно подтвердил Саймон и повел их сначала к выходу из столовой, а потом длинными извилистыми коридорами куда-то вглубь дома. — Отец всю жизнь собирает черепа, но не обычные, а принадлежавшие ученым, художникам и литераторам. Эту коллекцию начал еще мой прадед, потом ее пополнял дед, а после отца наверняка придется продолжать мне. Как думаешь, Ревенгар, — обратился он к Айлин, — кто из наших соучеников и преподавателей
мог бы стать подходящим экспонатом?— Даже не знаю… — протянула Айлин. — А разве кто-нибудь согласился бы?
Они прошли малую гостиную, совсем такую, как в доме Ревенгаров, только отделанную не светлыми сосновыми панелями, а темными дубовыми. И вместо охотничьих трофеев на стенах висели картины. Айлин с удовольствием бы их рассмотрела, но нетерпеливый Саймон уже вел их с Артуром дальше.
— Почему нет? — удивился он, распахивая очередную дверь. — Чем гнить в земле или сохнуть в склепе, разве не лучше стоять на полочке в приятной компании? Я имею в виду, если ты череп…
С этой точки зрения Айлин загробную жизнь не рассматривала, но, подумав, согласилась, что это и вправду лучше. Если, конечно, черепам не все равно.
— Черепам, положим, это глубоко безразлично, — бодро отозвался Саймон, указывая рукой на выбеленный и покрытый лаком скелет, стоящий в углу очередной комнаты на подставке, как обычно ставят чучела. — Но бывшие хозяева иногда навещают свои останки. Вот, смотрите, это горный арлезийский лев! Когда мне было пять лет, я его анимировал. Отец был счастлив! Правда, я еще не знал, как накладывать чары подчинения, и ему пришлось побегать за этим красавцем по всему саду.
— Ой… — хихикнула Айлин, представив, как важный магистр, подхватив мантию, ловит львиный скелет. — А почему ты не сделал из него умертвие, как из Пушка?
— Не умел, — с сожалением развел руками Саймон и добавил с некоторой завистью: — Такое умертвие у меня и сейчас вряд ли получится. Я ведь так и не смог сообразить, в чем там секрет, а отец посмеивается и говорит, что в свое время пойму. Ревенгар, ну хоть ты скажи, как ты создала эту зверюгу?! Я тоже хочу! Я бы лошадь сделал… — Он мечтательно зажмурился и расплылся в улыбке. — Или льва…
— Не знаю, — чуть виновато отозвалась Айлин. — Я не помню, правда. Мне в тот день было грустно, и очень хотелось собаку. Свою собственную.
Она покосилась на Артура, и брат ответил ей хмурым взглядом.
— У тебя не было собаки? — поразился Саймон.
— Своей — нет, — с сожалением ответила Айлин. — Только охотничьи, но они на псарне…
И в дом их Айлин брать категорически запрещалось. Даже для Артура матушка не делала в этом исключения, но брат хотя бы мог сколько угодно играть с собаками на заднем дворе и в саду, а леди это, как всегда, не подобает. Это же ужас, сколько всего не подобает леди! Несправедливо! Вот об этом она и думала тем дождливым летним днем, забившись в садовую беседку и истово мечтая, что вот была бы у нее собственная собака! Только не маленькая, как у тетушки Мэйв, а такая, чтоб обнимать ее, запускать руки в шерсть, трепать за холку и гладить морду и уши…
И когда что-то ткнулось ей в руку, замечтавшаяся Айлин не сразу поняла, что собачий нос, примечтавшийся ей и вдруг оказавшийся настоящим, не мягкий, а странно твердый и острый. Опустила глаза — и завизжала на весь сад. Примчавшийся садовник побледнел и выскочил из беседки, крича еще громче и зовя милорда, потом прибежали еще слуги, кто-то позвал отца… Тот появился, бледный, как-то по-особому складывая пальцы — это теперь Айлин знает, что так в ладони формируется Молот Пресветлого.
Отец испугался, что поднятое умертвие может ей чем-то повредить! И готовился ее спасти. Стоило вспомнить об этом, и Айлин даже сейчас залила горячая волна благодарности. Но тогда она сама вскрикнула, прося не трогать Пушка — имя само подвернулось на язык, тоже давно придуманное и бережно лелеемое — а страшное костяное умертвие жалось к ее ногам, опустив к земле морду и виляя непонятно как держащимися суставчиками хвоста. И Айлин точно знала, что ему страшно и непонятно все вокруг. Что это самая настоящая собака, только давным-давно заблудившаяся в смертных тенях и даже не понявшая этого.