Королева в ожидании
Шрифт:
Еще одна вульгарная привычка этого неотесанного короля, говорили разочарованные джентльмены. А у Мустафы и Магомета развился талант накопительства. Поэтому им очень не хотелось покидать столь благодатный край.
В сложном положении оказался Стенхоп. Он сопровождал Георга в Ганновер, оставляя в Англии Уолпола и Тауншенда. Разумеется, министр понимал, что сможет внушать королю свои мысли, а это очень важно. Но как он будет узнавать, что на уме у Тауншенда и еще более коварного Уолпола? Что они сделают в его отсутствие?
Естественно, короля сопровождали и две его любовницы,
А Эрменгарда? Не так давно поездка в Ганновер привела бы ее в восторг. Это было в то время, когда она боялась за безопасность короля. Но зачем же уезжать теперь, когда ужасному претенденту показали, что он бессилен против короля, и прогнали назад во Францию? Почему бы не остаться в Англии, где жизнь гораздо удобнее и где столько дополнительных доходов? О да, Эрменгарда предпочла бы остаться в Англии.
Но в то же время она настолько любила Георга, что ее радовал его счастливый вид. Как всегда покорная, она готовилась сопровождать своего бога в Ганновер.
При Сент-Джеймсском дворе был еще один человек, который так же радовался отъезду короля, как и Георг. Это была Каролина. Она ясно понимала, что ее жизнь изменится. Она больше не собиралась притворяться, будто старается понравиться королю. Она переходит к открытым действиям!
Прекрасно, теперь они соперники. И в отсутствие короля могут заложить основы своего собственного двора, где ей со временем суждено стать королевой.
Они понимали друг друга, и Георг не мог удержаться от восхищения Каролиной.
Он ловил себя на том, что то и дело повторял:
– Если бы она не была женой сына…
Она была чертовски приятной женщиной. И достаточно крупной, чтобы понравиться ему физически. А потом вдруг его осенило, что ему бы доставило удовольствие помериться с ней умом. Первый раз в жизни он считал, что у женщины вообще могут быть мозги. Конечно, его мать и сестра София Шарлотта, которая была умной женщиной, были не в счет.
Потом Георг зевнул и подумал об Эрменгарде, к которой все больше и больше привязывался. Он не чувствовал бы себя с ней так удобно, если бы она была умной.
Мозги у женщины всегда создают неудобства. Хорошо, что Каролина – жена его сына. А еще лучше, что он никогда не увивался вокруг женщин. Он считал это напрасной тратой драгоценного времени. Ему и так хватало любовниц.
К удивлению Каролины, король объявил, что последний вечер перед отъездом проведет в ее апартаментах.
Она выразила удовольствие и пригласила к себе блестящее общество, чтобы король мог почтить выдающихся людей своим присутствием.
Он пришел, чуть ли не взволнованный, и никто еще не видел его таким довольным.
Каролина подумала, что с его стороны неразумно так откровенно показывать свою радость. Со дня приезда в Англию его еще не видели таким счастливым. И почему? Потому
что завтра он уезжает. Вряд ли его английские подданные после этого больше полюбят короля!Все, что ни делается, – к лучшему. Англичане обратят свою любовь на сына короля.
Георг Август вертелся среди гостей, и она слышала, что он говорил:
– Как я счастлив, что не покидаю Англию вместе с Его Величеством. Я бы этого не вынес. Я ведь считаю англичан лучшими людьми в мире…
«Король – глупец, – думала Каролина, – он уезжает, и мы получаем свободу действий».
Но что привело в этот вечер короля в их апартаменты? Может быть, женщина?
Каролина с любопытством окинула взглядом собравшихся. Кто? Виднелись рыжий и черный парики Шулемберг и Кильманзегге. Ничего необычного, они повсюду сопровождали короля. Если его и привлекала другая женщина, все равно он сохранял этих двоих.
«Не могу догадаться», – подумала Каролина и перестала ломать голову.
Король подошел к ней.
«Это политика, – решила она. – Он хочет показать обществу, что мы не враги и никакой ссоры в семье нет».
– Завидую вам, – сказала Каролина, – вы увидите Фридриха. Прошу вас, передайте ему, что я часто думаю о нем. Скажите ему, что сестры выросли и стали большими. Они всегда вспоминают его, и даже малышка Каролина, которая не может его помнить, говорит о нем так, будто хорошо знает его.
– У меня в Ганновере много дел.
– И не будет времени, чтобы передать внуку несколько слов? – Каролина вспыхнула от гнева.
Как он безобразен! Эта тяжелая челюсть, вытаращенные глаза… Какое счастье, что у нее муж – Георг Август! Какой трагедией было бы выйти замуж за человека, подобного королю! Грубого, жестокого и бесчувственного.
Она чуть возвысила голос, и он встревожился: ведь надо показать, что в семье нет никакого серьезного разногласия.
– Я передам ему все, что вы сказали, – согласился король.
– И передадите Готфриду Лейбницу, что я надеюсь, он вскоре посетит меня в Англии.
Король молчал: он не намерен позволять так сильно давить на себя.
Упрямый старый мужлан! Каролина чувствовала, как в ней нарастает ненависть к нему. Но король по-прежнему выглядел счастливым и стал еще веселее прежнего. Он даже улыбался ей. Ничего, скоро он уедет, и она воспользуется открывшейся возможностью.
Минутное раздражение не испортило ей удовольствия от этого вечера. И королю тоже.
Пока Магомет и Мустафа одевали короля, он пребывал в отличном настроении. Георг проснулся на рассвете и, чтобы не терять напрасно времени, встал. Был июль, и светало рано.
В десять утра он прибыл в Тауэр, где сел на судно, которое должно было отвезти его в Грейвсенд. Принц Уэльский сопровождал его, и во время плавания из Тауэра в Грейвсенд, где ждала яхта, Георг даже сказал сыну несколько приятных фраз.
– Мы хотим, чтобы все знали: мы с тобой добрые друзья, – объявил он сыну.
Георг Август вел себя самым дружелюбным образом и не забывал ответить на приветствия людей на берегу, пришедших посмотреть, как плывет по реке королевское судно.