Королева в придачу

А двор тем временем уже спешил выразить свое почтение новому королю.

Франциск и в самом деле чувствовал себя королем. Он принимал посольства, получал дары, строил планы. Молодой герцог уже владел государственной печатью, отдавал приказы; у него возник проект привести в порядок старую резиденцию французских королей Лувр, где сейчас располагался его двор, и в котором он заказал полностью сменить обстановку. Одновременно Франциск занимался формированием армии, обсуждал свои права на троны Милана и Неаполя, вовсю готовясь к итальянской кампании. Обо всем этом Мэри оповещала Луиза Савойская. Вот уж кто навещал её почти ежедневно! Эта женщина являлась откуда-то, словно из другого мира, и говорила, говорила, говорила, при этом не спуская с вдовствующей королевы пытливого взора. На вопрос Мэри, не собирается ли навестить её Франциск, она вновь начинала перечислять его дела – дескать, у её дражайшего сына нет ни единой свободной минуты.

Мэри кусала губы. Слава Богу, под вдовьей вуалью Луиза не смогла видеть её лица и написанного на нем страха. Ибо сейчас, когда её попросту убрали в сторону, Мэри оказалась один на один с этой женщиной, в её власти. Вдовствующей королеве полагается только молиться и исповедоваться, но Мэри ни на миг не сомневалась, что приходивший к ней священник – человек Луизы Савойской. Её английского духовника к ней не допускали, как не допускали никого из её свиты. Только два этих цербера в юбках – баронесса д’Омон и мадам Нэвэр! Им необходимо было выяснить, не в тягости ли вдова Людовика. Ох, это их назойливое внимание, намеки, расспросы!.. – Мадам, во Франции, если король умер, и неведомо, в тягости ли его супруга, она должна какое-то время находиться в изоляции. Ибо считается, что любая беременность, объявленная в первые шесть недель со дня кончины короля, может быть приписана усопшему.

Мэри в упор глядела на них: как бы вытянулись их ненавистные физиономии, если бы однажды она объявила, что беременна! Но, нет, нельзя. Мэри даже в этом затхлом отеля воздухе чувствовала нависшую над ней угрозу. Франциск почти король, и его мать первая сделает все возможное, чтобы насильно лишить её ребенка, В той изоляции, в которой Мэри находилась, это нетрудно осуществить, более того, Луиза не остановится даже перед тем, чтобы лишить её жизни. Эта прекрасная мать попросту избавится от неё, изобретя какой-нибудь благовидный предлог, объясняющий кончину королевы! И когда появлялась Луиза, когда Мэри видела её зеленые бесстрастные глаза, она почти осязала исходящую от неё опасность.

А Луиза и в самом деле боялась, что королева окажется беременной. Она молились, чтобы это не произошло, и донимала своих астрологов. Те, стремясь ей угодить, хором предсказывали, что созвездия сошлись так, что ничто не мешает её сыну подняться на вершину власти. Им нетрудно было делать предсказания – ведь Франциск уже фактически считался королем. Луиза придирчиво изучала составленные гороскопы. Да, все верно, однако звезды только предполагают, ей же нужно знать наверняка. А тут ещё сам Франциск все никак не избавится от своего нелепого чувства к Мэри Тюдор, и то и дело проявляет желание навестить вдовствующую королеву. Её сын по-прежнему хочет эту женщину, а уж та явно не упустит случая затащить его себе в постель! И Луизе требовалась вся её находчивость, весь такт и смекалка, чтобы не допустить их встречи. Она всегда изыскивала способы, чтобы отвлечь Франциска, даже призвала в Париж тех женщин, которых когда-либо отмечал своим вниманием её сын. Мадам Савойская велела явиться бывшей фрейлине Анны Бретонской, Анне де Роган – поэтессе и художнице, роскошной блондинке с черными глазами. Вызвала и небезызвестный тюльпан Франции, Жанну Дизоме, которую её сын принял с радостью и распростертыми объятиями. Герцогиня Луиза с охотой потакала этим прихотям сына. Она специально стремилась собрать вокруг него самых красивых женщин страны, Франциск же не переставал повторять:

– Королевский двор без красивых женщин – все равно, что год без весны и весна без роз.

Но Франциск легко мог быть влюбленным в несколько женщин сразу, а Мэри Тюдор все ещё была для него недосягаема... Более того, в то время, пока вдовствующая королева проводила дни в траурном затворничестве, вся Европа полнилась слухами, кому же теперь достанется рука прекрасной Марии Английской. Почти все европейские принцы, не связанные на тот период супружескими узами, забрасывали Лондон и Париж письмами с предложениями руки и сердца Мэри Тюдор. Ведь она считалась не только очаровательной молодой женщиной – она приходилась сестрой Генриху VIII, у которого все ещё не было наследника, и случае, если он останется бездетным, Мэри Тюдор имела законные права на английский престол. Ходили, правда, слухи, что королева Катерина опять в тягости, но это уже воспринималось как анекдот – никто не верил, чтобы испанка смогла выносить до положенного срока хоть одного ребенка. Поэтому Мэри сразу стала объектом политических брачных расчетов. Одним из первых на руку Мэри стал претендовать её отвергнутый прежде жених Карл Австрийский. Он просто атаковал Генриха и Франциска письмами, требуя вернуть ему ту, на которой он был обязан жениться ещё по решению их отцов. Не менее настойчиво сватались к Мэри и принцы неаполитанский и португальский. Стало известно, что и герцог Баварский начал переписку с Генрихом VIII по тому же вопросу. Даже престарелый император Максимилиан, уже трижды вдовец, поклявшийся не обременять себя больше брачными узами, и тот вдруг размечтался о красоте юной французской королевы и её немалом вдовьем пансионе.

В Париже Франциск с изумлением читал то одно, то другое послание со свадебными проектами.

– Эта женщина свела с ума весь христианский мир!

– Не она, а её положение, – уточняла его мать.

Она видела, как начинали сиять глаза её сына, и хмурилась.

– Франсуа, не забывайте о Клодии, Вы её венчанный супруг, и она носит вашего ребенка.

– Но врачи говорят, что плод будет крупным... у Клодии искривленный таз. Кто знает...

– Даже думать об этом не смейте! Потеря наследника трона – величайшее горе для монарха.

Мать отвлекла его, сообщив, что получила весть, будто брат Мэри весьма благосклонно отнесся к предложению герцога Баварского. А его королева Катерина, которая опять беременна и потому снова в милости, подбивает Генриха вернуться к проекту брака Мэри с её племянником эрцгерцогом Карлом. Они с Франциском не должны этого допустить! Союз Англии с исконными врагами Франции, Габсбургами, невыгоден для них. Поэтому, пока вдовствующая королева ещё является подданной Франции, им следует приготовить для неё союз, отвечающий интересам королевства. Что скажет Франциск, если они обсудят брачный проект королевы с Карлом Савойским?

– О, нет. Карл слишком хорош собой. Мари может им увлечься, – поспешно отказывал Франциск.

Луиза понимала, куда клонит сын, и предложила союз молодой вдовы с кузеном Франциска Антуаном, герцогом Лоранским. Ведь Мари тогда останется подданной Франциска, хотя и будет женой другого. Вот тогда Луиза не препятствовала бы любовной интрижке сына с рыжей англичанкой! Она положила руки на плечи сына. Он был такой высокий, сильный, красивый... Луиза понимала трепет тех женщин, которые теряли голову от её Цезаря.

– Мой дорогой Франсуа, я ведь хорошо понимаю, что вам по-прежнему мила эта Тюдор. И не желаю вам ничего, кроме счастья.

Он поцеловал её руку и прижал к своей щеке. Так он делал, когда был совсем маленьким мальчиком. Луиза улыбнулась до слез.

– Матушка, – начала он. – Не считаете ли вы, что мне пришло время нанести визит вдовствующей королеве?

Улыбка исчезла из глаз Луизы. Теперь улыбались лишь губы. Хорошо, что сын все ещё в её власти, даже советуется с ней. Плохо другое – он не успокоится, пока не получит то, что хочет. И случись это...

– Сударь, сын мой, я понимаю ваше желание, как верного рыцаря, навестить прекрасную вдову в месте её заточения. Но вы не только рыцарь, сир, вы король Франции. Долгие годы я воспитывала вас как будущего монарха, и посему попридержите ваш пыл. А пока, не лучше ли вам встретиться с коннетаблем Шарлем Бурбоном и обсудить с ним план! предстоящей итальянской кампании?

Она действовала наверняка. Ибо, как бы ни увлекался Франциск прекрасным полом, не менее он желал и стяжать славу на военном поприще. Как и Людовик XII, он происходил из старого миланского рода Висконти и жаждал отвоевать герцогство Миланское, на которое имел династические права. В его планы также входило взять реванш за поражение своего предшественника в итальянских войнах. Молодой Франциск грезил лаврами полководца, и его матери ничего не стоило отвлечь сына от мыслей о вдовствующей королеве.

К себе Луиза вернулась в самом благостном расположении духа. Но там её уже ждала дама Нэвэр, которая тут же затараторила, просто захлебываясь слюной:

– С ней явно что-то происходит! Сегодня, когда англичанка встала, у неё закружилась голова, она покачнулась и несколько минут стояла, ухватившись за столбик, поддерживающий полог. Эта дрянь была так бледна, что я испугалась. А ещё вчера, когда д’Омон по её просьбе принесла блюдо моченых яблок, она съела их почти все, даже отказалась от ужина!