Королевская кровь. Книга третья

Наказание было признано тяжелейшим, и девушки, сосредоточившись, сделав унылые и умные лица, потопали к переходу к земле обетованной, одна за другой исчезая в подрагивающей и плотной серебристой дымке.

В Бермонте их встретили вспышками фотокамер и приветственными выкриками. Полли улыбнулась таможеннику, старательно проверявшему прибывших — нельзя же было показать, что для особых гостей другие правила. Нашла взглядом встречающего ее Демьяна — он стоял за ограждением площадки перехода, среди свиты, в парадном мундире, такой великолепный и спокойный, что захотелось показать ему язык. Но она обошлась тем, что просто состроила ему глазки — и заметила тень улыбки на его губах. Наконец, все формальности были пройдены и под торжественный гимн Рудлога Полина-Иоанна отправилась навстречу своему жениху.

— Ваше Высочество, невеста моя, — сказал Демьян серьезным тоном и поклонился, — рад приветствовать вас в Бермонте. Жаль, что вы не навещали нас ранее. Надеюсь, — добавил он бесстрастно, — вы, увидев нашу страну, полюбите ее так же, как люблю ее я.

— Я уверена в этом, Ваше Величество, — ответила Полина любезно, наблюдая, как он берет протянутую руку и целомудренно целует ее. Будто и не ушел рано утром из ее постели, после их ночного дуракаваляния на грани фола.

У выхода из зала выстроилась целая кавалькада огромных высоких автомобилей. За ограждениями, несмотря на жгучий холод, стояли люди, махали флажками Рудлога и Бермонта, портретами Демьяна и его невесты, кричали приветствия. Ее будущий муж предложил ей руку, довел до автомобиля, помог подняться в салон, сам сел с другой стороны. Дамы рассаживались по машинам, сопровождаемые суровыми берманами, и выглядели совершенно счастливыми.

Ренсинфорс был таким же цветным, холмистым и заснеженным, каким Полина видела его в последний раз, и она с некоторой даже ностальгией вспоминала, как бродила по этим кривым, прыгающим вверх-вниз улочкам, планируя похищение фамильной королевской подвески. Сейчас улицы были заполнены людьми, на столбах трепетали заиндевевшие государственные флаги, и Полина улыбалась, махала рукой, пока та не заболела. Будущие подданные радовались, как дети, видя светловолосую голову невесты короля. Впрочем, выглядывай из окна машины медведица, они бы тоже не очень расстроились.

— Они так счастливы, — со смешком сказала Полина, повернувшись к жениху, — наверное, уже отчаялись увидеть тебя женатым.

— Я долго избегал этой почетной обязанности, — согласился Демьян и взял ее за руку — пальцы его были теплыми, а она вот успела замерзнуть даже за то короткое время, что была на улице, — так что ты очень вовремя решила заглянуть ко мне в спальню.

— А если б не заглянула, — обеспокоенно спросила Пол, — ты бы на ком женился?

— У глав родов много дочерей, которых мне сватали, — спокойно отозвался ее жених. — Но я был очень занят. Видимо, ждал тебя.

— Так-так, — пробурчала Полли, отворачиваясь и старательно улыбаясь в окошко, — это я, значит, перешла дорогу целой толпе жаждущих тебя медведиц? Чувствую, веселые денечки мне предстоят. Теперь я буду с прищуром глядеть на каждую представленную мне даму и ждать, что она захочет открутить мне голову.

— Тебя никто не обидит, — сказал он и сжал ее руку. Отпустил, погладил по колену под шубкой — так, чтобы сидящий впереди за толстым стеклом водитель не заметил. — Не посмеют.

— Демьян, — проворковала она нежно и чуть придвинулась к нему, положила ладонь поверх его руки, — тот, кто захочет меня обидеть, будет сам виноват.

— Боевой медвежонок, — проговорил он низко и с иронией, — вот почему-то кажется, что веселые денечки предстоят именно мне?

— Я буду паинькой, — пообещала Полинка уверенно. Мужская рука на колене грела даже через одежду, и было хорошо. — Главное — держи подальше от меня своих потенциальных невест. И бывших любовниц тоже. У тебя ведь были любовницы? — с неожиданной ревностью спросила она. Давно и строго запретила себе спрашивать — и вот не удержалась, спросила.

— Были, — сказал он мягко. — Не царапайся, заноза моя.

Кажется, ее улыбка теперь напоминала оскал, и она с трудом расслабила пальцы — вцепилась ногтями ему в ладонь.

— Если что… — в ее голосе стало прорываться рычание, — если когда-нибудь… Демьян!

— Полюш, — произнес он резко и с досадой, — не сомневайся во мне. Сколько можно повторять?

Принцесса надула губы и дернула плечами. Но тут же вспомнила о своих обязанностях и снова глянула в окно, улыбнулась, подняла руку в приветствии. Люди и правда были счастливы.

— Я не сомневаюсь, — тихо сказала она через некоторое время, — правда. Не сердись. Я просто ревнивая до ужаса. Если уж к своей сестре ревновала… Демьяаан. Сердишься? Черт, я даже повернуться к тебе боюсь.

Справа раздался короткий смешок — она повернула голову. Жених ее старательно сдерживался, чтобы не захохотать.

— Ну все, — сообщила она радостно и зловеще, — держись. Я тебе отомщу. Обязательно. Никаких поцелуев до свадьбы.

Демьян повернулся, глаза его сверкнули.

— Что же, обойдемся без поцелуев, — сказал он ласково и рычаще, — так даже интереснее.

— И кого я обманываю, — проворчала Полина и погладила его руку. — А тебе бы все смеяться. Я ревнивая, да. Ужасно. Придется тебе мучиться.

— Ничего, — весело утешил ее будущий муж, — через пару лет ты войдешь в пору, у нас начнут рождаться дети, и тебе станет не до глупостей.

— А не раньше? — уточнила Полина. — Детей, я имею в виду, раньше не будет?

— Нет, Полюш. Ты маленькая же еще. Пока твоя медведица не созреет, детей у нас не может быть.

— Угу, — проворчала она, что-то обдумывая. Все же решилась. — Демьян. А у вас зачатие… в каком облике происходит?

— В любом, — ответил он спокойно. — Если обе ипостаси зрелые. Так что я жду не дождусь, когда смогу вывезти тебя в лес, отпустить, дав фору, а потом, — тут его голос совершенно понизился, — начать на тебя охоту. Пойти по следу, нагнать и…

— Я к этому никогда не привыкну, наверное, — сказала она, краснея.

— Привыкнешь, — улыбнулся Бермонт, любуясь на ее смущение. — Потом будешь воспринимать просто как смену одежды. Мы все так живем, Поля. В этом нет ничего противоестественного, такими сотворила нас природа. Вторая ипостась — это ты тоже, просто в шкуре и с другими инстинктами. Когда оборачиваешься, животное начало сильнее, конечно. Обычно противиться ему очень трудно по полнолуниям, но есть и другие даты. В конце лета у нас Михайлов день — тогда все мы выходим в леса, оборачиваемся. Люди знают, что нужно сутки сидеть по домам, а мы охотимся, в драки вступаем. Часто тогда и образуются пары, а на следующий день играются свадьбы. Хотя тех девушек, кто рожает после Михайлова дня без брака, никто не осуждает, дети воспитываются в клане. А уж тем, кто женат, сам Хозяин Лесов велел.

— А если я не смогу… или не захочу? — грустно спросила Полина. Для нее это было как-то слишком.

— Заставлять я тебя не буду, Полюш, — мягко ответил Демьян. — Не беспокойся раньше времени. Потом, когда созреешь, твоя медведица подскажет тебе, как правильно.

За окном усилился гул — они выехали на площадь перед подъемом к подножию скалы, на которой стоял замок Бермонт. На город быстро спускались сумерки, и полная луна уже поднималась по небу, изо ртов людей шел парок, ярко горели фонари, и замок практически невозможно было разглядеть — он казался просто возносящейся вверх темной громадой с горящими квадратиками окон. По периметру площади были выстроены солдаты в парадной форме, за ними кричал приветствия народ. Полина снова подняла руку, заулыбалась.