Королевская кровь. Книга третья

Сколько раз он поднимался наверх? По стене, по скользкому, покрытому ледяными подтеками от жара его тела металлу? Сколько раз его швыряло об землю — так, что голова уже гудела, а из носа шла кровь, и спина ныла, и ребра? Сколько он оборачивался, бился о равнодушные створки с рычанием и злостью? Сколько просил, умолял богиню, чтобы пустила его?

Свенсен затих только к вечеру, когда сил не осталось даже чтобы дойти до машины. Просто сел спиной к воротам, откинул голову и закрыл глаза.

Он весь месяц знал, что она не выйдет. И когда скупал ювелирные магазины, и когда выбирал кровать — знал.

Сердце болело так, что он не чувствовал левой руки, и он пошевелился неловко, повернулся боком и прислонился щекой к мятой бронзе. И заснул там, на снегу, ощущая, как немеют ноги и как тело становится тяжелым, неподъемным. И презирая себя за то, как жалок и бессилен он сейчас.

После полуночи, под огромной круглой луной, освещающей блестящие ледяными слезами ворота, Обитель дрогнула и тяжелые створки застонали, открываясь. Через некоторое время вышла матушка-настоятельница, покачала головой, поглядела на сопровождающую ее женщину. Та, закусив губу, глядела на бледного замерзшего мужчину, лежащего на снегу.

— Что смотришь, — проворчала настоятельница, волоча тяжеленного мужика за линию ворот. — Помогай. Надеюсь, жив еще. И не отморозил себе ничего. То, что голову отбил — это точно, раз тут помереть решил. Первый раз такого упорного вижу. Чего не вышла-то? Вон какой здоровый, все ворота помял нам.

— Я мужа люблю, — тяжело ответила женщина, хватаясь за обледеневшую куртку и помогая поднять грузное тело. Женщины под внимательным взглядом статуи Синей Богини дотащили его до скамейки. Ворота закрывались долго, с жутковатым воем.

— Мертвому твоя любовь ни к чему, — сердито сказала матушка. — Мертвых надо помнить. А любить живых. Эх… давай-ка его сразу в источник. Там и согреется, и милостью Богини излечится. А потом сама выхаживать будешь. Это тебе послушание, сестра. За жестокосердие и обман.

— Как поняли? — тихо спросила Тарья, снимая с замерзшего куртку, рубашку.

— Я что, беременную за столько лет от небеременной не отличу? — строго сказала настоятельница. — Сказала ему, раз ты так решила. Грех на себя взяла. Эх, Тарья, Тарья. Мертвые не согреют тебя ночами и в старости. А этот, хоть и бешеный — согреет. Ты слушай, слушай, глаза не отводи. Я еще от Богини за вмешательство получу, с месяц поститься придется. Но кто ж вас уму научит?

Полковника, не приходящего в сознание, осторожно погрузили в источник. Тарья разделась, села рядом, придерживая его и растирая сбитые кулаки, тело, смывая кровь с лица. Из окошек келий то и дело выглядывали любопытные сестры, шушукались между собой: виданное ли дело, мужчина в Обители и не по воле Богини! Источник пыхал паром, заволакивающим темный двор, светила луна, матушка то и дело выходила — то сообщить, что приготовила еще одну кровать, то поинтересоваться, как дела и не ожил ли еще упрямец.

Хиль не оживал. Но жилка на виске билась размеренно, лицо распарилось, покраснело, ссадины на костяшках потихоньку заживали, и Тарья обняла его, уперлась ногами, чтобы не соскользнуть в воду, и, поколебавшись, положила голову на грудь — слушать сердце.

И сама не заметила, в какой момент оно застучало быстрее, а крепкие руки вдруг прижали ее к груди — не дернуться и не вырваться.

Но она и не стала вырываться. Мужчине, который готов умереть за право быть с тобой, можно дать шанс.

Глава 26

Понедельник, Магуниверситет, Алина

Алинка расстроенно шлепала по шумному коридору универа, перекинув через плечо тяжелую спортивную сумку. Последним занятием была ненавистная физкультура. До зачета оставался месяц, а у нее прогресса практически не было. Да, она чуть ли не пищала от восторга, когда смогла подтянуться первый раз — но что это по сравнению с нормативом в десять подтягиваний? И по бегу она теперь отставала не на три круга, как раньше, а на два. Ну и что?

Тренер опять провела с ней мотивирующую беседу, после которой хотелось только забиться в уголок и поплакать. Вы молодец, Богуславская, но этого мало. Я вижу, как вы стараетесь, но нужно хотя бы по нижней норме пройти. Иначе я не смогу поставить вам зачет. А без зачета вас просто не допустят к экзаменам.

Она вздохнула тяжело, перебросила сумку на другое плечо, достала из кармана телефон и набрала Матвея. На перерыве они уже виделись — Ситников рассказывал ей про дракона, она слушала, затаив дыхание, и стрясла с него обещание, что обязательно позовет, когда ящер прилетит снова. Но сейчас ей нужна была поддержка.

— Доброго дня, малявочка, — прогудел он своим густым и добрым басом. — Ты где?

— Я сейчас к каменам подойду, — грустно сообщила Алинка. — Матвееей, я так расстроена! Придешь меня пожалеть?

— Сейчас буду, — пообещал Ситников. — Всех обидчиков заломаем, не переживай.

«А кого ломать, если ты сама себе обидчик?» — печально думала Алинка, заворачивая к каменным мордам.

— Эгегей, цыпленочек наш! — заорал Аристарх, и стоявший рядом с ним студент подпрыгнул, торопливо отошел от греха подальше. — Мы уж заждались! Соскучились за выходные-то!

— По сплетням ты соскучился, — брюзгливо дополнил его Ипполит. Он, видимо, был сегодня не в духах. — Только и горазд болтать. Чего новенького, козюлечка? — льстиво обратился он к Алине. — Выглядишь, как яблочко румяное.

— Как моченое яблочко, — тоном озабоченной няньки поправил его Аристарх, разглядывая круглыми каменными глазами остановившуюся и достающую влажные салфетки Алинку. — Не приставай, старикашка. Не видишь — расстроена девочка. Ты, красавица, чего, из-за физкультуры нос повесила? Так я тебе скажу, что Наталья Геннадьевна, тренер ваш, на первом курсе жуть какой хилой была. Еле зачет сдала, с пересдачей, со второго раза. А сейчас вот какая крепкая.

— Я-то точно не сдам, — пожаловалась Алинка, со скрипом натирая щеки Ипполиту — тот блаженно закатил глаза, выпятил губы трубочкой. — Если даже каждый день после пар заниматься, то сил и времени на другие домашние задания не останется. Да и не поможет это, — она вздохнула. — Ну не дано мне.

Подошел Матвей, и она пожаловалась и ему, постояла рядом, пока он гладил ее по плечу и по спине.

— Я уже до того дошла, — невесело призналась она, держа Матвея за руку, — что по аптекам в субботу ездила, искала препараты для повышения силы. Но они либо фонят так, что даже мне заметно — а уж препод точно заметит. Либо идут строго под заказ и с рекомендацией врача. Да еще и ограничение — только для тех, кто старше 21. И принимать нужно не меньше двух недель, чтобы эффект был. А Наталья Геннадьевна, — тут она не удержалась, всхлипнула, — так со мной говорила, будто я уже отчислена. Типа не переживай, ты девочка умная, подтянешься и на следующий год поступишь.