Королевская кровь. Книга третья

— Я не сержусь на вас, виконт, — сказала она мягко, — встаньте.

— Так вы позволите? — спросил Люк, и королева кивнула.

Кембритч обернулся, и ожидающий его знака гвардеец открыл дверь, что-то сказал в коридор. Вошли слуги, держа в руках большие сумки-переноски, сидящие начали оглядываться, и Ее Величество смотрела с недоумением. А вот Байдек — с интересом.

Сумки поставили у ног Люка, и виконт открыл одну из них. И достал здоровенного, пушистого белого щенка, толстолапого и пузатого. Кто-то тихо ахнул, кажется, младшая Рудлог.

Щенок спал, расслабленно растопырив лапы и морда его с опущенными длинными и мягкими ушами, напоминала игрушечную. Только игрушечка была уже размером с трехлетнего ребенка.

— Это горная блакорийская собака, — пояснил Люк глядящей на него с недоверием и какой-то веселостью королеве, — самый верный охранник и друг. Для ваших сыновей, Ваше Величество, их двое. Они легко поддаются дрессировке, чуют расположение хозяев и могут найти их в любой части света. В Блакории используют этих собак для обнаружения нежити и охраны кладбищ. Они великолепные бойцы. И вырастают размером с небольшого пони. Их даже запрягают в детские повозки, да и верхом можно кататься.

Королева едва заметно улыбнулась, видимо, представив сыновей верхом на лохматых собачищах. Подошел Байдек, нарушая этикет, взял из рук Кембритча щенка, придирчиво рассмотрел его, подняв перед собой.

— Почему он спит? — поинтересовался консорт.

— Иначе бы испугался телепорта, — ответил Люк. — Это ошейник, снимите, и пес проснется.

Он наклонился, достал второго, погладил по пушистой спине и протянул Ее Величеству. Василина с сомнением приняла щенка, обхватив, как ребенка, принюхалась к нему.

— Ну что же, — с легкой иронией сказала она, — как не принять такое чудо. Благодарю вас, виконт. Вы нас порадовали.

Люк поклонился, повернулся, чтобы вернуться на свое место.

— Ваше Величество, сестра моя, — прозвучал сдержанный голос принцессы Марины, когда Люк уже подходил к креслам, — и все же несправедливо оставлять виконта Кембритча без заслуженной награды. Позвольте мне помочь вам… пока у вас заняты руки.

Он оглянулся с веселым изумлением. Марина, не глядя на него, спускалась с подиума — очень спокойная, будто так и надо. Будто просто хотела помочь своей государыне.

— Конечно, благодарю вас, сестра моя, — ровно и с признательностью сказала королева — к ней и принцу-консорту уже подходили слуги, чтобы забрать очень весомые и сопящие подарки в детскую, а она глядела на только что покаявшегося виконта как-то задумчиво. И оценивающе. Чуть ли не качая головой.

— Что за представление вы устроили? — приятно и любезно улыбаясь, очень тихо и зло спросила Ее Высочество, подходя к Люку. И потянулась к его груди с орденом — красным соколом на блестящем кресте цветка шиповника.

— Я очень виноват перед вами, — сказал он едва слышно, выражая на лице соответствующую моменту торжественность и смирение. Присутствующие в зале молчали, получив впечатлений на неделю вперед. А он чуть, совсем незаметно, качнулся вперед, к светлой макушке, стараясь дышать так же ровно и спокойно.

— Да, — негромко ответила Марина с той же любезной улыбкой и нажала чуть сильнее — «гвоздик» ордена никак не хотел проходить через плотную ткань графитово-серого костюма. Острие вдруг поддалось и укололо его через рубашку — прямо напротив сердца.

— Вы простите меня? — Люк даже не вздрогнул, оставшись для наблюдателей благодарным и почтительным.

— Да, — почти неслышно, одними губами повторила принцесса, не поднимая взгляда от своих рук.

Она справилась наконец с закручиванием фиксатора, закрывшего острие «шляпкой», отступила.

— Поздравляю вас, виконт.

— Благодарю вас за вашу доброту, Ваше Высочество, — хрипло произнес Люк, глядя в светлые голубые глаза с дрогнувшими и чуть расширившимися зрачками. Поклонился и пошел к своему месту.

Закончилась официальная часть церемонии, снова зажурчала музыка, гостей пригласили к столам, попросили чувствовать себя свободно. Слуги быстро убрали кресла к стенам, отдернули тяжелые занавески, открыв большие окна и выход на веранду — для тех, кто захочет курить. Официанты предлагали несколько скованным поначалу награжденным напитки и закуски, и через некоторое время зазвучала в Малом зале громкая речь, стало теплее и комфортнее. Гости общались, выпивали, а королева, сопровождаемая мужем и принцессой Мариной, подходила то к одной группе, то к другой, задавала вопросы: о службе — гвардейцам и сотрудникам управления, о том, можно ли чем-то еще помочь, — родителям погибших, слушала о жизни сыновей, не выказывая нетерпения или неудовольствия, принимала благодарности за участие и утешала.

Байдек некоторое время следовал за ней, затем задержался у кружка гвардейцев, приветствовавших своего капитана, разговаривал на равных, без командирских интонаций. Но служивые все равно подтягивались и выправлялись — церемония церемонией, а рефлексы никуда не денешь.

То тут, то там по залу вспыхивали любопытные разговоры, и если бы нашелся способный услышать их все, он бы открыл для себя много интересного.

— И этому человеку я говорил про дурные импровизации, — задумчиво говорил Тандаджи, стоя рядом с Люком у широкого окна и любуясь подсвеченными фонарями черными деревьями с голыми тонкими ветками. Очень спокойно, но Кембритч глотнул коньяка и поморщился — за столько лет он прекрасно научился понимать, когда тидусс недоволен. — Предполагалось, что ты просто вручишь псов, нет?

— Я так сказал, да, — подтвердил Люк, опуская руку в карман и нащупывая пачку сигарет. — Иначе ты бы меня запер в карцере.

— Это было бы неплохим решением, — одобрительно качнул головой начальник разведуправления. — Итак, на чью жалость ты давил сегодня?

— Мы оба знаем, что я тогда переиграл, Майло, — серьезно и сипло возразил Кембритч. — Увлекся. Такие оскорбления не прощаются… и королева действительно очень добра.

— А разве ты когда-нибудь действовал иначе? — ехидно спросил Тандаджи. — Совесть проснулась, Кембритч? Теперь пойдешь по всем, кого ты использовал, с покаянием?

— Проснулась, но ненадолго, — успокоил его Люк, невозмутимо делая еще один глоток, — не переживай. Я тебе еще пригожусь. Когда я получу выкладки по Инляндии?

— Я очень сильно надеюсь, что самодеятельность на сегодня закончена, — настойчиво произнес тидусс, не давая сбить себя с толку.

— Конечно, — бывший подчиненный посмотрел на него честными глазами и усмехнулся. — Так что там по Инляндии, Майло?

И их разговор перешел в чисто деловую сферу.

Принцесса Полина Рудлог общалась с Игорем Ивановичем и Люджиной и очень старалась расшевелить северянку. Восхищалась ею, признавалась, что всегда завидовала женщинам-военным, расспрашивала о ее семье, о том, как она переехала сюда. И где она училась. И как ей работается со Стрелковским. И как они познакомились.