Королевская охота

— Вижу, пришлось несладко? — Петрик, скрывая брезгливость, взял чуть влажный желтовато-серый конверт двумя пальцами за краешек, вернулся к столику и перочинным ножиком вскрыл его. Достал лист бумаги, развернул его и хмыкнул. — Король немногословен. И что же он хочет?

Заметив, что Котрил до сих пор стоит, как будто стесняясь замарать шёлковую обивку дивана, герцог показал жестом, чтобы тот не маячил перед глазами, и вслух прочитал:

— «Милорд! Я получил ваше послание, больше похожее на ультиматум. Впрочем, оно таковым и является, судя по содержанию. Вы утверждаете, что в ваших руках сейчас находится филактерий с кровью Истинных Королей, как и потомок, который уже прошёл проверку магическим артефактом. Я никогда не доверяю ни слухам, ни даже заверениям из уст людей, облечённых огромной властью, ни честному дворянскому слову, если нет зримого подтверждения сих „фактов“. Но я знаю, насколько легко ввести в заблуждение тёмную и безграмотную массу, а также большую часть дворянства, искренне верящих в некоего мессию из рода Норанов. Поэтому предлагаю встретиться на нейтральной территории, скажем, в Грёзах, и вы предъявите мне „неоспоримые доказательства“ явления истинного Норана, как и сам филактерий. Если вы уверены в своих притязаниях на трон (а я более чем убеждён, что вся эта история затеяна лично вами, как и то, что именно вы хотите занять престол Дарсии), докажите их перед лицом священной комиссии. И тогда я клятвенно пообещаю снять с себя все королевские регалии, передать их Норану».

— Я клятвам короля верю меньше, чем слову фарисского рыбака, — фыркнул Аротега, мерно постукивая пальцами по бокалу. — Оно так же изменчиво, как и погода в море.

— Мы все клянёмся в угоду личным амбициям и политического момента, — пожал плечами герцог. — Не удивлён предложением Аммара.

— Нельзя ехать, — категорически произнёс Аротега. — Это же ловушка, причём, настолько откровенная, что я поражаюсь, как можно бездарно её подготовить.

— Не считайте, отче, нашего правителя наивным простаком, — хохотнул Тенгроуз. — Он только делает вид, что увлечён своими фаворитками и не заинтересован ничем иным. Ты поглаживаешь мягкую шёрстку ласкового зверька, но стоит только зазеваться — он откусит тебе палец.

— Сеньор Котрил, как прошло путешествие в Рувилию? — полюбопытствовал Аротега. — Меня очень удивило ваше возвращение. Честно говоря, мы вас уже в мертвецы записали.

— Мне повезло дважды, — усмехнулся Котрил, опустошив бокал, и увидев благосклонный жест хозяина, наполнил его до краёв. — Сначала в Осхоре, где я столкнулся лицом к лицу со своим давним недругом — командором Сиротой. Увы, он оказался весьма изворотлив и коварен. Стоило мне зазеваться, и я уже оказался в его руках. Он привёз меня в столицу в надежде, что король казнит меня за письмо, которое в любом случае должно было оказаться у него.

Котрил сделал два глотка и отставил бокал. Не хотелось испытывать нетерпение герцога, и так ёрзающего в кресле от услышанного.

— Меня несколько дней держали в подвале как грязного разбойника, а потом по приказу короля доставили прямо во дворец. Там я подтвердил, что действительно в руках милорда герцога находится филактерий с кровью Истинных Королей. Даже сам видел, что артефакт умеет распознавать потомков.

— Ты говорил, где нашёл его?

— Нет. О Спящих Пещерах не было сказано ни слова.

— Хорошо, — кивнул Тенгроуз. — Какова была реакция короля?

— Он спокойно выслушал меня и спросил, понимаю ли я, что могу лишиться жизни за такое письмо. Я ответил, что надеюсь на благоразумие и благородство Его Величества. Гонца, принёсшего плохую весть, казнить нельзя. Он же не виноват в произошедшем. Тогда он поинтересовался, вхожу ли я в число заговорщиков. Здесь пришлось лукавить, потому что умирать очень не хотелось.

Тенгроуз захохотал, дважды хлопнул в ладоши, а Котрил едва заметно улыбнулся.

— И ты решил стать курьером?

— Да, милорд. Обещал в кратчайший срок доставить письмо короля вам.

— Это тот случай, когда Аммару верить нельзя? — проворчал Аротега.

— Именно, — подтвердил донельзя довольный герцог. — Сначала я думал, что кадровые войска пойдут через Сухие Холмы по Пайе, но они даже до Тречилла не дошли. А мы им сюрприз приготовили неподалеку от Фариса. Но теперь подозреваю: Аммар затягивает время. Он что-то задумал.

— Нельзя ехать в Грёзы, — повторил священнослужитель.

— Да не поеду я туда, конечно же, — отмахнулся Петрик Тенгроуз. — Пошлём делегацию, которая будет готовиться к встрече с королём и утверждать, что я приеду попозже.

— Кого пошлёте?

— Гиндула.

— О, этого любителя философских трактатов не переслушаешь, — одобрил выбор герцога Аротега. — Он даже мёртвых заболтает.

— Сеньор Котрил, ступайте, — расслабленно откинувшись на спинку кресла, произнёс герцог. — Скажите дворецкому, чтобы он отвёл вас к барону Шаттиму. Отдыхайте, наслаждайтесь великолепным Фарисом. Когда понадобитесь, я вас позову.

Рэйдж вскочил, отвесил поклон и покинул помещение с чувством выполненного долга. Тенгроуз посмотрел ему в спину, и повернулся к Аротеге.

— Гиндул должен задержать короля на два-три дня в Грёзах, а мы тем временем нанесём удар по всем администрациям, которые находятся в южных провинциях, — пояснил свою стратегию он. — Из Таура выйдут войска и отрежут Аммару путь к отступлению, а мы на кораблях подойдём к городу, полностью его блокировав. Ни одна мышь не проскочит.

— Хотите взять короля в заложники?

— Да. Мы покажем ему филактерий и продемонстрируем, кто по праву должен был занимать трон. Если Аммар публично не отречётся согласно своему обещанию, его участь будет печальной.

— А что дальше: убийство короля? — напрямую спросил Аротега, заметно напрягшись. — Народу это не понравится. Северные провинции поддерживают Адальгримусов.

— В большинстве своём — да, — не стал спорить герцог. — Но города северо-восточного побережья не такие приверженцы политики Аммара. Особенно Скайдра. Вольный портовый город может стать нашим союзником, только нобилей надо заинтересовать. А смерть короля никому не нужна. Тихо и мирно весь его род отправить в ссылку куда-нибудь… на Эмитез, например.

— Эмитез, — повторил Аротега. — Неплохо придумано, сын мой. Великодушие есть главнейшая добродетель человека. Легко соскользнуть в бездны чёрного мрака, лишая жизни своих врагов без причины.

Служитель церкви святого Айнхега после этих слов поднялся с места, давая знать, что встреча закончилась, и сопровождаемый хозяином, вышел на улицу, где его ожидал скромный фаэтон.

— Когда начнёте действовать, дайте знать, милорд, — решил напомнить Аротега, остановившись возле повозки. — Я не хочу пропустить столь значимое событие.

— Не боитесь в случае неудачи попасть в опалу или быть казнённым? — так же тихо поинтересовался герцог. — У нас больше не будет шанса на переигровку.

— Вы опытный стратег, хоть и не воевали, — прикоснулся к его плечу священнослужитель. — Я верю в ваш гений.

Он уехал, не видя, как на губах Тенгроуза играла лёгкая улыбка. Да, Аротега был прав насчёт его умений планировать долгоиграющие интриги. И даже не догадывался, что стал одной из фигур, которые так ловко двигал герцог, остававшийся (вроде бы!) лояльным королю, но в то же время начавший показывать свои клыки. А всё потому, что Петрик Тенгроуз не доверял храмовым жрецам и священникам Единой церкви, считая их попутчиками, но никак не соратниками. И теперь предстояло узнать, дойдёт ли до короля весть о предстоящей засаде в Грёзах.