Королевская охота

Мне не хотелось рисковать парнем. В чужом городе, где нет друзей и знакомых, посылать его в змеиное логово — это гибель. И вовремя вспомнил!

— Нет! — воскликнул я. — Рэйдж Котрил видел Тью в Осхоре, он мне сам признался, когда держал шпагу у моей шеи. Если увидит мальчишку в особняке, убьёт его не задумываясь. Нетрудно догадаться: если слуга здесь, то и хозяин рядышком. Виконт, идея была интересной, но вестового я на смерть не пошлю.

— Давайте Тюленя, — предложил Гусь, оглядывая собрание.

Все рассмеялись. Тюлень олицетворял собой невероятную смесь актёра, паяца и умельца перевоплощаться в любого человека, будь то мужчина или женщина. Поэтому дон Ардио в шутку сказал:

— Может, приоденем его в платье? Пусть придёт в особняк и попросится на работу. Хорошеньким девицам не откажут.

Я замер. Это же идея! Тюлень не просто перевоплощается, но и своим голосом придаёт достоверности! А женским голоском тем более не составит труда говорить! Если ему удастся устроиться на службу и за несколько дней изучить расположение комнат, у нас появляется великолепный шанс. Взять врага изнутри — о таком и мечтать не приходилось.

— Так-то неплохая мысль, — ухмыльнулся Пегий, потерев щетинистую щеку. — Попробовать можно. У нас есть три-четыре дня на подготовку, пусть найдёт управляющего или кто там у герцога занимается приёмом слуг. Не возьмут — тогда возвращаемся к плану командора.

— Отлично, — я повертел головой, разминая шею. — Сам поговорю с Тюленем, чтобы никто не знал. Завтра всех штурмовиков переводим на берег. Пусть походят по городу, выучат пути подхода и отхода из Герцогского квартала. Гусь, вместе с Призраком отвечаешь за благообразное поведение ваших подчинённых. Чтобы не нажирались от радости в кабаках. В первую очередь — рекогносцировка.

— Слушаюсь, командор, — Гусь посерьёзнел. — Сделаем все в лучшем виде.

Все разошлись по своим каютам, а я позвал Тью, который так и простоял снаружи, не пуская никого к двери и отгоняя матросов «Тиры», слоняющихся поблизости.

— Найди мне Тюленя, пусть летит срочно сюда, — приказал я. — И Озаву тоже. Только незаметно. Сам не бегай с выпученными глазами, понял?

— Да, командор! — Тью засунул пальцы под кожаный пояс и расхлябанной походкой вышел наружу.

Штурмовик с болтающимся волосяным хвостом на спине осторожно заглянул внутрь.

— Звали, командор?

— Заходи, чего жмёшься, как девица на выданье! — я жестом подозвал его. — Дверь закрой плотнее. Садись. Разговор есть.

Тюлень присел на стул и с интересом поглядел на схему, которую я не успел убрать. Да ладно, пусть смотрит. Я пристально вглядываюсь в расслабленное, с тонкими чертами лицо. Суженные аристократические скулы, тонкие брови, прямой нос, лёгкий румянец — прикидываю, как штурмовик будет выглядеть в платье. Если чепчик на голову натянуть, вовсе красоткой станет.

Пауза затягивается, Тюлень начинает ёрзать.

— Командор, у вас такой взгляд… как будто я какой проступок совершил. Честно, ничего не было. Вообще весь день тренировался…

В дверь робко постучали. А вот и Озава. Она до сих пор не может привыкнуть к своей новой роли. Всё чудится, что я подозреваю её в двойной игре. Смешная.

— Заходи, Озава, — кивнул я и девушка быстро проскользнула в кают-компанию, удивлённо поглядев на Тюленя. — Да ты присаживайся, не стесняйся. В ногах правды нет.

Наконец, когда эти двое передо мной, начинаю беседу.

— Озава, а у тебя в гардеробе есть платье на высокую девушку? — поинтересовался я, едва сдерживая смех. Глаза у обоих стали похожи на чайные блюдца.

— Простите, командор, не понимаю вопроса, — чародейка покраснела, как будто я уже копаюсь в её вещах.

— Что непонятного? — улыбаюсь я. — Мне нужно платье на девушку-простолюдинку ростом вот с этого молодого человека.

— А где эта девушка? Мне бы на неё посмотреть. Вдруг что-нибудь и найдётся, — Озава с сомнением оглядела Тюленя.

— Да вот она, перед тобой, — я откровенно потешаюсь.

— Командор! — вскочил штурмовик с пылающим лицом. — Ну нельзя же так шутить!

— Сядь! — приказываю я. — Чего раскипятился? Забыл, как экипаж «Соловья» дурачил?

— Но там была необходимость! Военная хитрость!

— Так и сейчас для тебя будет задание. Успешное выполнение зависит от того, найдёт ли Озава подходящее платье у себя, или ей придётся завтра с утра бегать в поисках швеи. Вместе с тобой.

Угроза возымела действие. Тюлень сразу успокоился, в глазах мелькнул интерес.

— А какое задание?

— Озава, что скажешь? — я проигнорировал вопрос и поворенулся к девушке, покусывающей нижнюю губу с сосредоточенным видом.

— Пройдись по каюте, Орвио, — попросила она, и Тюлень, не успевший плюхнуться на табурет, с недовольным видом дошёл до двери и вернулся к столу.

Надо же, а я уже забыл, как нашего артиста зовут на самом деле. В кондотте многие перешли на прозвища. А имена — дело такое. Сегодня одно, а завтра другое. Это как старую шкуру сбросить. Зато теперь у нас дружная семья, спаянная кровью и потом.

— Если чуть-чуть нарастить подол, будет неплохо, — пробормотала чародейка. — Но без примерки не могу точно сказать. Господин командор, я могу принести платье сюда.

Я выражаю своё одобрение, и как только девушка исчезла за дверью, в нескольких словах описываю Тюленю его задание. Парень с горящими глазами слушает меня, едва ли не с открытым ртом.

— Справишься? — сомнения в успешности дела всё-таки гложут сердце.

— Не сомневайся, командор! Главное, чтобы взяли на службу! — Тюлень потёр подбородок. Удивительное дело, что у него до сих пор нет растительности на лице. Оно гладкое, без оспин, шрамов и прочих дефектов. Порой удивляюсь, как можно было сохранить кожу в тех условиях, в которых жил молодой штурмовик. — А там я уже смогу развернуться.

— А вот самодеятельностью заниматься не разрешаю, — осаживаю ретивого бойца. — Нанялся, выяснил расположение комнат, где спальня герцога, где чаще всего бывает — и всё. Излишнее любопытство сгубило немало кошек.

— Каких кошек? — не понял Тюлень.

— Разных. Серых, чёрных, разноцветных. Короче, боец, твоё дело — тихая разведка.

Вернулась Озава со сложенным вчетверо светло-серым платьем. Подала его Тюленю, и тот застыл в недоумении, вертя головой по сторонам.

— Зайди за шкаф и переоденься, — я понял причину его замешательства. — Что ты как ребёнок? Озава не будет смотреть. Было бы на что… кожа да кости.