Королевские цацки
Шрифт:
– Работа? При чем тут работа? Кто вообще говорит о работе?
– А как же… Но я подумала…
– Занимайся своими делами, – скорбно посоветовал ей Лисица и прибавил: – Когда каждый человек занимается своим делом, в мире царит гармония и спокойствие.
Кира поняла это так, что ей не следует соваться в дела Лисицы, обиделась на него и ушла. Леся даже не стала заглядывать в ванную, чтобы лишний раз не огорчаться при виде изуродованной раковины и разбитого флакона ее любимых духов, которые стоили к тому же совсем не дешево.
– Я все возмещу! – поклялся ей Лисица. – Честное слово!
Но подруги были слишком озабочены своими делами, чтобы обращать внимание на трепотню Лисицы и его повторный намек о том, что он собирается распроститься со своей жизнью. Да и глупо было жалеть вполне еще жизнеспособного Лисицу, когда сегодня подругам предстояли похороны другого человека.
Добрыню хоронили в дорогом гробу из красного дерева. Оказалось, что его родители вполне обеспеченные люди. Народ на похороны приехал на иномарках и в крайнем случае на новеньких отечественных машинах последних серий. От толпы собравшихся в большей степени веяло респектабельностью, чем скорбью.
– Ты видишь Наточку?
– Ее да, вижу. Вон она стоит.
– Ой! Она и ребенка с собой притащила!
– Вот ненормальная.
– Она хочет продемонстрировать внучку родителям Добрыни. Когда еще ей представится такая возможность!
Расчет Наточки оправдался на все сто процентов. Когда она подошла к одетым в черное родителям Добрыни и что-то им сказала, выставив перед собой с трудом ковыляющую малышку, на лицах этих двоих промелькнуло странное выражение. Несмотря на протянутые им бумаги, кажется, родители Добрыни сомневались в словах Наточки.
На ребенка они посмотрели с едва сдерживаемой брезгливостью. Но затем что-то изменилось. Мать Добрыни вздрогнула, подхватила девочку на руки и поднесла поближе к себе. Повертев малышку перед собой, она повернула ее лицом к мужу.
– Георгий, Гоша, – прошептала она, – посмотри, вот отметина на щечке. Видишь? Да посмотри же ты сюда!
Отец Добрыни взглянул, тоже встрепенулся и вопросительно посмотрел на жену.
– Точно такое же родимое пятно, как было у нашего сына! Помнишь, в три года по совету докторов мы удалили ему это родимое пятно!
– Да. Теперь вспомнил. Было пятно. Но его форма… Ты точно помнишь, какой формы оно было?
Мать Добрыни кивнула и решительно сказала:
– Это его пятно. И форма та же – бабочка. И дорогой, эта девочка – дочка нашего Добрыни! В этом нет никакого сомнения.
И передав ребенка ошеломленному деду, она тепло обняла Наточку.
– Дорогая! В этот мрачный день для нас ты словно луч света!
Женщина казалась искренне счастливой. А лицо самой Наточки светилось торжеством и самодовольством. Еще бы, ведь ее план удался! Богатый дед и бабка признали внучку. Теперь они будут помогать ей, а следовательно, и самой Наточке. Они ведь не смогут допустить, чтобы дочь их единственного погибшего сына болталась голодной. Если они этого не сделают, то их осудят все их друзья и знакомые.
За всей этой суматохой все как-то забыли про самого Добрыню. Дорогой гроб из полированного дерева опустили в землю, гости бросили по горсти земли и, пока могильщики
засыпали яму, снова сгрудились возле крохотной героини сегодняшнего дня, которая раскапризничалась и расплакалась. Это было воспринято всеми с умилением и скорбью. И безутешно рыдающей малютке со всех сторон начали совать дорогие шоколадки, апельсины и конфеты в красивых обертках.Наточка могла ликовать. Ее план сработал даже лучше, чем она ожидала!
– Почему Добрыня никогда не рассказывал, что у него есть дочь?
– Невероятная история!
– Какие вы счастливые! Потеряли сына, но обрели чудесную внучку!
Оказалось, что поминок не будет вовсе. Родители Добрыни считали, что сын опозорил их имя и в память о нем они не могут сказать ничего хорошего. А раз так, то и поминок устраивать не стоит.
Так что подругам пришлось поторопиться, чтобы протиснуться к Наточке поближе и задать ей тот вопрос, который волновал их сильней всего.
– Зачем к тебе приходила Светлана?
– Кто?
– Светлана! Бывшая жена Бориса и любовница твоего Добрыни! Она пришла к тебе в день убийства Добрыни!
– Не понимаю, о ком вы говорите? Никакие любовницы Добрыни ко мне в последнее время не приходили.
– Чокнутая тощая тетка в длинной юбке, очках и с тощей кичкой на голове!
– А-а-а… Действительно, приходила такая. Точно! Но я решила, что она сумасшедшая.
– Что она говорила?
– Кричала, что вся ее жизнь зависит от меня. Что моя дочка не будет знать ни в чем отказу. И что я должна отдать ей ее.
– Ее? Она так и сказала? Отдай мне свою дочь?
– Ну, она немного не так выразилась.
– А как?
– Она сказала: отдай мне самое дорогое, что у тебя есть!
– И ты решила, что речь идет о ребенке?
– Ну да. А вы что бы подумали на моем месте?
У подруг детей не было, так что они не могли ответить на этот вопрос. Но они точно знали, что Светлана имела в виду совсем другого человека. Она требовала Добрыню. Он был для чокнутой особы самым дорогим и желанным на свете. Именно его она просила у Наточки, а вовсе не дочь.
– И ты прогнала ее?
– Разумеется! Закричала, что сейчас вернется мой муж – отец моего ребенка, и он ей покажет!
– И как она отреагировала?
– Честно говоря, странно. Побледнела, отшатнулась в сторону, а потом зарыдала и вовсе убежала. Я даже не ожидала, что она так быстро сдастся. Ведь вначале разговора она была очень настырна. Хватала меня за руки, не давала пройти. А как услышала про мужа, вся посерела и дала деру. Я даже немного испугалась за нее. Убегая, она едва не попала под машину. Совсем по сторонам не смотрела!
– Другими словами, она была вне себя?
– Говорю же, сумасшедшая! А что? Это была одна из любовниц Добрыни? Вы не врете? Поверить не могу, чтобы Добрыня связался с такой жуткой особой! Наверное, он совсем спятил, если выбрал себе в подруги такую страшную бабу!
И уже убегая, Наточка воскликнула:
– Одни ее очки чего стоили!
Траурный кортеж уже скрылся из виду, а подруги все стояли и смотрели ему вслед.
– Очки, – внезапно прошептала Леся. – Ну конечно! Это были очки! Господи, Кира, теперь я поняла! Это она убила Добрыню!