Королевский Ассасин

И в меня словно ударяет молния.

Внезапно я вижу перед собою воина, одетого в цвета Реновии, он лежит на земле, истекая кровью. А вот другой воин, у него отрублена рука и одна нога сломана и согнута под неестественным углом. Он стонет от боли. «Я хочу домой, – кричит он. – Домой».

Еще один воин лежит в воде, наружу торчат только его ноги. И множество других, они везде. Они мертвы. Это битва при Баэре, она будто проходит перед моими глазами. Я чую запах крови, слышу предсмертные стоны, но на самом деле ничего этого нет. Это всего лишь иллюзия, память этих мест. Она обладает такой силой, что те, у кого есть дар ясновидения, постаравшись, могут видеть то, что происходило здесь восемнадцать лет назад. Впрочем, они могут и не стараться. Тетя Мория говорит, что иногда подобные видения находят тебя, а не наоборот.

Видения являются мне с десяти лет.

Я поднимаю взгляд. И вижу его. Короля Эзбана.

Я узнаю его по реновианским монетам, на которых выбит его точеный профиль. Он высок, широкоплеч, и у него золотистая борода и такого же цвета волосы, выбивающиеся из-под помятого шлема. Он необыкновенен и похож на легендарных кораблестроителей из северных земель. Именно таким он и представлен в историях, которые я слышала, – отважным, полным достоинства, но в них не говорилось, что у него добрые глаза.

Мне хочется броситься к нему, но я не могу пошевелиться. Я знаю, что должно случиться, и хочу закричать, предупредить его. Но когда я пытаюсь крикнуть, у меня не получается издать ни звука.

К нему, занеся меч, бежит враг, одетый в серую мантию монаха-афразианца, с их всегдашней черной маской на лице. Король не отступает. Клинок монаха со звоном ударяется о его клинок. Они бьются, монах пытается оттеснить короля, король теснит монаха. Афразианец пытается ударить Эзбана ногой в живот, но тот уворачивается, и сапог монаха всего лишь слегка задевает его бедро. Он взмахивает мечом, чтобы зарубить афразианца, но тому тоже удается увернуться. Король красен, его грудь вздымается, зубы оскалены. Он снова делает выпад.

Они продолжают биться, и, похоже, их силы равны. Остальные воины не замечают этого поединка, проходящего на холме. Я пытаюсь крикнуть: «Помогите ему!» Но не могу, потому что каким бы реальным все это ни казалось, это только видение. Я наблюдаю за тем, что происходило в прошлом.

Я снова поднимаю глаза.

Монах лежит на земле. Король подходит к нему, заносит над ним свой меч, и на мгновение я начинаю надеяться, что на сей раз король Эзбан победит. Что прошлое может измениться. Но монах вдруг откатывается и бьет его по ноге. Король падает, пытается подняться.

И тут монах всаживает меч в его грудь и пронзает ее насквозь.

Я отдергиваю ладонь от ствола ивы. И меня начинает тошнить. Я весь день не ела, так что из меня выходит только желчь. По лицу моему текут слезы. Вот что имели в виду мои тетушки, когда говорили мне: «Будь осторожна в своих желаниях». Потому что получить ты можешь совсем не то, к чему стремилась. Желая стать подмастерьем в Гильдии Очага, я искала опасностей и приключений и, увы, похоже, нашла на свою голову.

Я встаю, чтобы уйти. Судя по положению солнца, у меня еще есть немного времени до того, как совсем стемнеет. Если двигаться быстро, моя одежда просохнет прямо на мне. Хорошо, что по ночам сейчас еще тепло. По крайней мере, насмерть я не замерзну.

И тут что-то врезается в меня спереди. Я падаю навзничь, чувствуя, что этот удар вышиб из моих легких весь воздух. На мгновение у меня мелькает мысль, что это опять тот ягуар – но нет, надо мною стоит не зверь, а человек.

Серые одежды. Жуткая черная маска ордена афразианцев, закрывающая лицо. Такая же, как те, которые несколько веков снились детишкам в ночных кошмарах. Монах заносит надо мною свой меч.

Это не видение.

Это происходит на самом деле.

Стало быть, вот кто следил за мной. Я чую тот же запах – запах разложения и смерти. Значит, я была права, меня и впрямь преследовал хищник, намеревающийся меня убить. Я так потрясена, что не могу сдвинуться с места.

Я закрываю глаза и, закрыв лицо руками, жду, когда монах заколет меня.

Но, откуда ни возьмись, кто-то приходит мне на помощь и, оттолкнув злодея, всаживает меч ему в живот.

Я открываю глаза. Над афразианцем, напавшим на меня, стоит мужчина в капюшоне. Своим мечом он пригвоздил монаха к земле.

Когда он наклоняется, чтобы обыскать карманы мертвеца, я на миг вижу его лицо.

Я смогла бы узнать это лицо везде. Это Кэледон Холт. Неопрятная бородка, оливковая кожа, непослушные темно-русые волосы, падающие на глаза. Ему девятнадцать лет, он лишь немного старше меня, но он уже Королевский Ассасин. Любимец Гильдии Очага. Никто другой из жителей Реновии в точности не знает, как именно он выглядит и какими делами занимается, но мои матушка и тетушки состоят в Гильдии, так что им это известно, а то, что знают они, знаю и я.

Надо убраться отсюда, пока он обыскивает этого монаха. Я не понимаю, что он вообще тут делает, как и то, что со мной сейчас произошло. Но я определенно не хочу, чтобы он рассмотрел меня – ведь он, возможно, помнит меня и захочет отвести меня к моим тетушкам и рассказать им, куда я забрела. И что меня едва не убили. Если об этом узнает моя мать, мне больше никогда не разрешат выйти из дома.

А посему я прячусь в кустах, хотя маловероятно, что он смог бы узнать меня. Я видела его только раз, на похоронах его отца, но я-то хорошо знаю, кто он. Мои тетушки внимательно следят за ним. Они горячо восхищались его отцом, Кордином.

Я наблюдаю за ним из-за ближайшего куста. Он поворачивается и снимает с монаха маску. Под нею оказывается красивое лицо, обрамленное золотистыми волосами, на одной щеке афразианца видна отметина – огромный шрам – тот самый, который он получил, когда мстил за своего короля.

Я потрясенно ахаю. Но когда Кэледон поднимает взгляд, меня уже нет рядом, я скрылась в чаще.

Мятежный монах, пытавшийся убить меня, был не кто иной, как принц Аласт, младший брат короля Эзбана.

Глава 3 Тень

Я не могла остаться. Как только Кэледон снял маску с принца, откуда ни возьмись появился отряд воинов королевы. Когда я наконец возвращаюсь домой, голова у меня идет кругом.

Как только я ступаю на гравийную дорожку, проходящую мимо огорода с лекарственными травами, у меня начинают подгибаться ноги. Может, мне в самом деле стоит просто сесть на землю и уснуть прямо здесь? Но я прохожу мимо пчельника с его рядами ульев и подхожу к дому. Наш домик темен, только в одном из его окон виден тусклый желтый свет – это окно спальни моих тетушек. Вероятно, они воспользовались магией, чтобы определить, где я нахожусь, и с тех пор следили за тем, как я добиралась домой. Они вполне могли бы отправить ко мне лошадь. Надо думать, они решили так наказать меня, посчитав, что, проделав весь путь пешком, я понесу заслуженную кару.

Хотя им, скорее всего, известно, что я вернулась, я все равно вхожу через заднюю дверь и на цыпочках прохожу через кухню. Сейчас уже глубокая ночь.

Я быстро-быстро поднимаюсь по лестнице в мою уютную комнату на чердаке, пропустив седьмую ступеньку снизу, поскольку она издает такой громкий скрип, что от него мог бы проснуться и медведь, погруженный в зимнюю спячку, и наконец плюхаюсь на свою мягкую кровать, сбросив с ног ботинки, но не сняв одежды. Утром я об этом пожалею, ведь мне придется стирать испачканное постельное белье, но сейчас мне нужно только одно – лежать и знать, что меня никто не побеспокоит.