Королевство остывших морей

– Что за чертовщина? – огрызаюсь я. Не вижу поблизости клинков.

– Кажется… кто-то против того, чтобы мы смотрели пепельные воспоминания, – говорит Дариус, оглядываясь по сторонам. Чувствую, как запястье стало ныть. Задираю рукав кофты и вижу, что метка светится черным. Клыкастый смотрит на нее, тихо говоря под нос:

– Это не к добру…

Оглядываюсь еще раз и понимаю, что вокруг нас одна темная пустыня, пропитанная смертью. Вокруг ни одного живого дерева. Только скалы, пережженная трава, спертый запах гнили и… пепел от лавы.

– И что будем делать?

– Дай подумать, – говорит клыкастый и внимательно изучает песок под ногами. Я, не теряя времени, зову клинки на помощь. Но не чувствую, чтобы они были где-то рядом. В голове тишина. Полная. Давящая. Я снова и снова оборачиваюсь в надежде, что это дурной сон и мы попали в магическую иллюзию. Но до меня начинает доходить…

– Мы ведь можем быть в магической ловушке воспоминаний?

– Можем, – с твердостью заверяет Дариус. – Точно! Аврора! Ты гений! – говорит он и начинает что-то бурно искать на земле.

– Что ты делаешь?

– Скорее всего, – говорит клыкастый, – клинки пытаются прорваться к нам, чтобы мы выбрались из этой ловушки. Однако изнутри тоже, быть может, есть выход.

– Это хорошо, – мчусь за ним, смотря на то, как клыкастый в спешке берет какие-то обугленные травы, подносит их к носу, а потом кидает обратно на землю. – Но ведь… это же иллюзия! Нам просто нужно проснуться!

– Если бы все было так просто, то я бы не спасал тебя…

Я поджала губы, поняв, что сморозила чушь. Тело ломило от боли, и мне хотелось побыстрее попасть домой, в теплую постельку. Но вместо этого на мои плечи взвалили неподъемную ношу. Метка. Магическая ловушка. Чуть не убивший меня вампир. Демонические клинки… «Какие еще испытания должна пройти, чтоб моя жизнь была спокойной?» – задаю вопрос сама себе. Дариус что-то нашел и, растерев это в ладони, протянул мне. На испачканной руке красовалась коричневая жижа с зелеными прожилками травы.

– Что это?

– Если мне не изменяет память, это ортенсия.

– Если тебе не изменяет память? – сложила руки на груди, внимательно смотря на Дариуса. – А если она изменяет?

– Значит, сдохнем оба, – радостно заявляет тот.

– И почему она… – я смотрю еще раз на ладонь Дариуса, которая покрывается небольшими пузырями… – Вся сопливая?

– Я смочил ее слюной, а что такого?

– Спасибо, что не другими выделениями… – сухо подмечаю я, не решаясь взять эту жижу даже в руку.

– Думаешь, я тебя отравить решил?

– А вдруг?

– Ортензия как раз может предотвратить галлюцинации. Я смешал ее с землей этого мира и добавил свою слюну. Как ты знаешь, в слюне вампира тоже содержатся галлюциногены. Но я точно помню, что Лилит смешивала такое снадобье для своего ритуала. Ей нужен был ясный ум! Правда… – Дариус замолчал и посмотрел на меня. Где-то вдали прогремело. От раскатов эха я подпрыгнула.

– Что?!

– Она разбавляла ее кристальной водой, и земля была из нашего мира…

Послышался еще один раскат грома, только сильней и могущественней.

– Кажется… – я смотрела вдаль, откуда темное небо рассекали завораживающие молнии, – нам стоит поторопиться.

– Это точно…

– А что нам потом делать?

– Не знаю… просто, наверное, сидеть и ждать! – воскликнул вампир, положив в рот свою долю снадобья.

Я смотрю на эту оставшуюся жижу и нервно сглатываю.

– А если твои пропорции неверны?

– Обещаю, что дам тебе умереть не в муках!

Послышался третий раскат. Уже где-то вдали, на горизонте, со всех сторон виднелась иссиня-черная пелена, которая медленно ползла по сухой земле.

– Ну же! – говорит вампир, поднося ладонь ближе. – Давай!

Мне ничего не оставалось, как слизать эту жижу с его ладони. Язык обжег горький вкус ортензии, которая будто бы щипала небо.

– Все нормально, – говорит вампир, не подавая виду, что ему тоже не особо сладко.

Темная пелена, как выживающая змея, кралась медленно, заставляя нас волноваться. Мы стояли на одинокой скале, и путь вниз был… мягко говоря, не лучшим. Острые камни торчали из скалы, предупреждая о том, что если сорвемся, то нам не поздоровится.

– Нужно двигаться дальше.

– А если нас не найдут клинки?

– Боже мой! – завопил Дариус. – Только не нужно мне пудрить мозги, ладно? Я пытаюсь нас спасти!

Он махнул рукой в знак того, что уходит один. Я еще раз взглянула на тьму, что наступала нам на пятки, и подбежала к вампиру.

– Держись за меня крепче, – сказал тот, выставляя руку. Я поежилась от того, что вновь придется находиться в его объятиях, однако другого выбора у нас нет. Прильнув к его телу, я крепко обхватила его.

– Ай! – воскликнул вампир. – Не так сильно…

– Потерпишь немного, – огрызнулась ему. Вампир вилял по скалам, огибая острые выступы так быстро, что я не сразу их замечала. Через несколько секунд мы были уже на земле. Я отпустила вампира и отошла.

– И теперь куда?

– Не знаю… Но мы можем спрятаться в какой-нибудь горе.

– Где ты видишь хотя бы один вход? – спрашиваю у него.

– Успокойся. Просто давай пойдем… – Дариус повернулся на триста шестьдесят градусов, а после указал в правую сторону, – вон туда!

– И что там?

– Вот и узнаем!

Мы шли, шаркая ногами по пепельной земле. Смрад, стоящий повсюду, закладывал нос, отчего пришлось нацепить повыше свою черную маску. Раскаты грома участились, и от этого сердце каждый раз замирало. Они не были похожи на те, которые сотворила природа в мире Йертсен. Они были куда более зловещими, мощными, пугающими.

Дариус идет молча, видимо, обдумывая свой план. Мне очень хотелось съязвить.

– Почему ты мне помогаешь?

– А? – откликнулся клыкастый, выйдя из своих дум. – В смысле почему?

– Ты набросился на меня трижды, – бормочу себе под нос, оглядываясь по сторонам. – И ни разу не объяснил, в чем причина. У тебя несколько раз был идеальный шанс закончить начатое, но… ты не стал…

– Все слишком сложно, – сказал Дариус и посмотрел на меня. Наши взгляды столкнулись. По коже пробежали мурашки от его глаз цвета опавшей листвы. – Это трудно объяснить…

– А ты попробуй, – с надеждой в голосе отвечаю ему. – Мы вроде бы никуда не торопимся…

Доходим до очередной огромной скалы. Она возвышается, как крепость, над нами. В ее стенах расположены многочисленные норы. «Я даже думать не хочу о том, кто их сотворил», – размышляю про себя, переступая огромные булыжники.