Королевство остывших морей

– Все правильно, – отозвались те. – Мы были созданы как хранители и слуги короля или королевы, и сами вольны избирать тех, кто достоин быть на престоле.

– Лучше бы не говорили, – поперхнувшись своим же беспокойством, я закрыла лицо руками. Голова болела от того, что кружилось в мыслях. Я не понимала, к чему мне все это говорят.

– Мы просто выбрали тебя в момент, когда ставилась метка. Когда умирает один король, всегда появляется другой. Это циклично, как день сменяет ночь.

– Но во мне даже нет магии крови! Почему именно я? – тихо завыла в ладони. – Что во мне особенного? Это тоже было чьей-то последней волей?

– Не совсем так, – сказали клинки. Я перевела взгляд на Дариуса, который подходил ко мне с водой.

– Мадам Марфель….

– Она в курсе, что мы тут, – сухо ответил Дариус. Я взяла стакан с водой и разом его опустошила. Прохладная жидкость дарила неистовое наслаждение. Я чувствовала, как раздирающая сухость рта и горла резко проходит.

– Ну так? – продолжила я требовательным голосом. – Что дальше?

– Мы тоже были на попечительстве у Лилит, – тихо произнесли клинки. – Еще во время правления самой королевы Сейдж.

– В смысле?

– Лилит мы так понравились, что она предложила королеве Сейдж нас усовершенствовать. Нас модифицировали, влив магию из Великого чертога. А после отдали обратно Сейдж.

– Подождите-ка, – я остановила клинки взмахом руки. Мы с Дариусом переглянулись. Я поняла, что он что-то знает о Великом чертоге магии.

– Великий чертог магии под запретом. Из него нельзя черпать магию направо и налево!

– Никто не знает, откуда у Лилит есть этот ресурс, – говорят клинки. – Но мы знаем точно, что то, что в нас появилось, и то, из чего твоя метка, имеют одну и ту же магию. А она из Великого чертога.

Глава 2

Пока я пребывала в смешанных чувствах, клинки позаботились обо мне. Они распорядились, чтобы мадам Марфель принесла нам пару теплых булок и воды. Дариус давился слюной, по-видимому, ему тоже пора подкрепиться.

– А чщем ты питаефся? – спросила у вампира с набитым ртом.

– Кровью магов, конечно! – с ехидностью ответил тот. – А ты как думала?

Запив булку большим стаканом воды, я вытерла капли на губе: она начала кровоточить.

– Ты совсем ничего не помнишь об отце? – внезапно спросил вампир, разглядывая какой-то сервиз, стоящий в шкафу.

– Для чего спрашиваешь?

Дариус продолжает делать вид, что просто поддерживает тему разговора, хотя почему-то мне кажется, что тут что-то другое.

– Уже и поинтересоваться нельзя?

– Ты же меня потыкал тем, что он трус и сбежал.

– Я был не прав, – сухо заявляет вампир и разворачивается ко мне. – И вообще, хотел попросить прощения за все это…

«Ой как не люблю я эти сопли», – замечаю про себя, но, цокнув языком, лишь слегка улыбаюсь вампиру.

– Извинения приняты, хоть учиться нормально извиняться тебе еще долго!

– Я вообще редко это делаю! – улыбка Дариуса была искренней. Кажется, только в пепельных воспоминаниях я уловила мимолетную веселую тень в уголках его глаз. Вампир всегда был хмур и чем-то недоволен, серьезен и молчалив. А тут… «Что на него нашло?»

– Я ровным счетом ничего не помню про отца, – признаюсь, сверля глазами пол. – Помню только, как он учил меня быть в гармонии со своей стихией…

– Ты никогда не хотела его найти?

– Я хочу, – практически шепотом заявляю. – Просто… не знаю, с чего начинать. А теперь, когда все навалилось… не представляю…

– Я могу помочь, – Дариус подошел ко мне и сел на корточки у кровати. – Если ты… конечно, позволишь…

– С чего вдруг ты такой нежный, а?

Вампир пропускает мои слова мимо ушей:

– Я просто хочу загладить вину перед тобой. Я был не прав…

От его серьезности я засмеялась в голос. Вампир нахмурил брови и облокотился на спинку стула:

– Что тут смешного, пуговка?

От его слов смех начал сильней давить мои легкие. Я закашлялась, подавившись.

– Прости, – кое-как успокаиваясь и держась за живот, который кололо, я наконец-то прекращаю смеяться. – Просто… ты такой серьезный и правый всегда, что… Твои извинения кажутся… не совсем правдоподобными.

– А тебе палец в рот не клади, да?

– А по мне не видно? – парирую, улыбаясь ему.

Вампир смотрел на меня дольше, чем всегда. Заставил почувствовать себя неуютно. Прерываю молчание вопросом, который сильно меня волнует:

– Почему тебя изгнали из отряда?

Вампир стоит ко мне спиной, засунув руки в карманы. Его некогда темная кожаная куртка испачкана землей, а рубаха слегка порвана у воротника. Я заметила это, когда он садился передо мной на корточки, и почему-то только сейчас обратила на это внимание. В комнате воцарилась мертвая тишина, он сказал неторопливо:

– Я просто недостоин быть тем, кто носит осколок души Бруно.

– Но почему бы тебе не разыскать его?

– Я и так долго его искал. Слишком много времени утекло… А потом Лилит сказала, что король больше не желает меня видеть.

– Это слишком глупо. Раз у Бруно и Лилит такие силы, отчего они не смогли найти осколок?

– Мне велели уйти из отряда, я так и сделал, – сухо проронил вампир. – Я лишь подчиненный, которому не дарована свобода слова.

– Ты не раб, – от горечи высказывания я ощутила укол совести. «Быть может, я зря у него это выпытываю?»

Клинки радостно подлетели ко мне и сообщили, что хозяйка таверны нам поможет. Мне казалось, что мадам Марфель все равно, что с нами стряслось, но она «одолжила» нам эльфа, который поможет раздобыть все для целительной мази.

Дариус сел на стул, облокотившись руками на выпуклую спинку.

– Меня выдрессировали, как собачонку, – его коньячные глаза потухли. Мне кажется, что его боль отдается в моем сердце.

– Как ты познакомился с Лилит?

– Ты хочешь узнать, как я попал в отряд? – голос вампира был спокойным и ровным. Заметила, что клыкастый не торопится рассказывать эту историю. Клинки тем временем стояли на страже и берегли молчание.

– Двадцать пять лет назад за мной неожиданно приехала Лилит, после особо ожесточенной битвы за Астаин, на западе нашего королевства. Как тебе известно, чистокровные вампиры обитают в Королевстве восточных солнц, вблизи Дьявольского залива, вдоль Хребта хаоса. Я был самым лучшим бойцом. Король продал меня без угрызений совести. Когда я подслушал разговор и осознал, что цена победы была равна моей жизни, понял, что стоит бежать. Мы нечасто бунтуем, а если и бывает такое, то нас прогоняют из своры. Но меня ничего не держало. Мои родители скончались, а меня заграбастали в Академию вампиров. Кажется, уже тогда моя непростая судьба была решена. Все отбросы по типу меня поселяли в стены ужасной пыточной, закаляя в нас военный дух. Всякого вампира лишали имени, давая только порядковый номер. Они обесценивали нас как мыслящих существ. Мы были заложниками армии вампиров.