Королевы бандитов

– Ну какой же фермер убьет курицу, которая несет ему золотые яйца? – отозвался Рамеш на предложение Гиты.

– Тот, которому она зенки выклюет.

Его это заявление позабавило:

– Ого! Ты собираешься так сделать, курочка моя?

– Я попросила Салони убить тебя, и напрасно. Я сделаю это сама. Буду пробовать раз за разом. Не отступлюсь, пока не увижу твой труп на погребальном костре.

– У тебя на это не хватит ни мозгов, ни смелости.

– Я уже убивала раньше. И мне до тех мужиков даже дела не было. Я не испытывала к ним ненависти. Так что представь, что я сделаю с тобой.

Рамеш издевательски усмехнулся:

– И кого же ты убила?

– Первым был Самир, – сказала Фарах у него за спиной. Она только что сняла сандалии и бесшумно, как привидение, скользнула к нему.

Рамеш резко обернулся, ткнув ножом в пустоту – самогон сделал его неуклюжим, и Фарах легко уклонилась от лезвия.

– Ты как освободилась? – спросил Рамеш. – А ну села обратно. Живо!

– Нет, – сказала Салони, вскочив на ноги.

Рамеш замахал ножом, нацеливая острие то на одну, то на другую.

– Твоя очередь сидеть на стуле, Рамеш.

– Я тебя зарежу!

Салони сделала вид, что обдумывает эту перспективу.

– А всех нас ты сможешь зарезать? Даже если тебе это удастся, подумай, что будет дальше. Би-Би твое поведение очень не понравится. Он будет в ярости. А панчаят изгонит тебя из деревни. И как же ты после этого будешь пить кровь Гиты?

– Панчаят? Ты имеешь в виду компанию из четырех нормальных мужиков и одной драной суки? – Рамеш расхохотался; теперь, оправившись от того, что его два раза подряд застигли врасплох, он снова обрел уверенность в себе. – Я, пожалуй, рискну.

– И двух драных сук, – поправила Кхуши, неслышно поднявшись с кровати.

Рамеш вздрогнул. Женщина-далит с залитой кровью половиной лица и спутанными волосами действительно была похожа на чурел.

– Но нам не понадобится панчаят, чтобы от тебя избавиться.

– Ты думаешь, я тебя боюсь, чухра? А ты проверь – и увидишь, что будет. Первым делом я переломаю ей ноги. – Он провел пальцем сначала по разбитой губе Гиты, потом по ее пробору, вычертив красную линию – знак замужней женщины. – Но руки, разумеется, не трону.

– Какая забота, – скривилась Гита. – Когда ты ломал мне пальцы, тебя это еще не волновало.

– Я сломал тебе пальцы? – с явным удивлением переспросил Рамеш. – Когда?

Гита не ответила – она была потрясена. Разные виды боли служили вехами ее жизни с Рамешем. Боль была ее календарем, лунными циклами, сезонами. И то, что он считает ее страдания чем-то незначительным, стало для нее тяжелой новостью, а то, что он попросту забыл, как ее покалечил, Гиту ошеломило.

– Знаешь, что происходит, когда человек умирает, Рамеш? – осведомилась Салони. – Непроизвольное мочеиспускание.

– Ты удивишься, но многие еще и обосраться могут, – сообщила Кхуши.

– Самир как раз обосрался, – внесла свою лепту Фарах. – Еще он умолял меня ему помочь. Я думала, будет тяжело смотреть, как он умирает, что мне захочется сбежать и не возвращаться, пока все не закончится. Но я стояла и смотрела от и до. И Гита тоже будет стоять и смотреть.

– Ты блефуешь, – сказал Рамеш. Он все это время пятился и теперь прижался спиной к стене; паника, написанная у него на лице, пролилась бальзамом на раны Гиты. – Би-Би! Чинту! Сюда!

– Она не блефует, – сказала Кхуши, кивнув на Гиту. – Мы вместе убили Самира.

– А потом Гита сама убила Даршана. – Салони подошла к Гите, чтобы ее развязать.

Рамеш, вспотевший и окончательно сбитый с толку этими откровениями, даже не остановил ее. Освободившись от пут, Гита встала рядом с Салони.

– Даршана? – повторил Рамеш, пошатнувшись.

– Да, – кивнула Гита. – Я вышибла ему мозги. И хотела, чтобы на его месте был ты.

– Сука! – Рамеш неуклюже рванулся вперед, но забыл о раненой ноге, которая подвернулась, и в результате Гита легко уклонилась от него, пнув изо всех сил в кровоточившую лодыжку. Падая, Рамеш заорал от боли и ярости.

– Он не отвечает, – пожаловался Би-Би с порога. – А это значит, что Синха будет здесь не позже, чем через полча… – Он замер, войдя в дом, при виде того, что там творилось. – Мать твою, Рамеш, ты издеваешься?! У нас тут три живые бабы, одна полумертвая, а ты продолжаешь бухать?!

Рамеш перекатывался на полу, извергая проклятия. Новая повязка из нижней юбки опять пропиталась алым насквозь, потому что алкоголь разжижает кровь, а Гита ударом ноги попала точно в рану.

– Я не виноват! Эти суки – убийцы, Би-Би!

– Так, может, мне их нанять вместо тебя? – рявкнул Би-Би, потрясая пистолетом, и женщины машинально подняли руки вверх. – Ты мне тут мужчиной предлагал быть! На себя посмотри! Какой ты мужчина? Чтоб тебя раскорячило! На них посмотри – это всего лишь бабы! Какие убийцы?!

– Вообще-то, да, мы убийцы, – сообщила Гита. – Это у нас что-то вроде левого бизнеса. Для жен, которые хотят стать вдовами.

– Да ладно! – хмыкнул Бада-Бхай. – Куда вам? Вы всего лишь шайка домохозяек.

Гиту это взбесило:

– Точно, мы – шайка домохозяек. Мы готовим вам еду, возимся с вашими детьми, слушаем о ваших рабочих делах. Мы знаем о вашей жизни достаточно, чтобы ее разрушить до основания. На твоем месте я бы ходила оглядываясь.

– Моя жена никогда…

– А Лакха? – Лицо Би-Би вытянулось, он хотел что-то сказать, но Гита не позволила: – Говорю тебе: я умею быть внимательной. Ты называешь Лакху любовницей, но она больше похожа на пленницу. Помнишь, как она недавно пыталась сбежать? Нет, не спрашивай меня, откуда я об этом знаю. Лучше спроси себя, что будет, если она изменит тактику. Тебе не приходило в голову, что ее жизнь станет лучше без тебя и твоей сварливой жены? Ты не думал, что Лакха желает тебе смерти, чтобы вместе с сыном наконец обрести свободу?

– Ты что, угрожаешь мне?

Гита покачала головой:

– Я не вижу смысла тебе угрожать. Нас тут четверо, Би-Би. Ты не сможешь застрелить всех. И вопреки тому, что ты обо мне думаешь, я тебе не враг.

– Никто из нас тебе не враг, – сказала Салони. – Поэтому включи мозги и поверь: если я говорю, что знаю, как тебе помочь, меня стоит выслушать.

– С какой стати я должен тебе верить? – фыркнул Би-Би.

– Гита! А ну иди сюда! – провыл Рамеш.

– Полиция уже в пути, – сказала Салони. – У тебя не то чтобы большой выбор.