Короли и Звездочеты

И для кого предназначена эта дорога?

–  Женя! Ответь же, очнись!

–  Мэтр Сашка, - трясет кто-то за плечи Сашки.
– Сукин ты сын, отвечай! Чего застыл?

–  Мне кажется, что лучше их не беспокоить, - третий голос. Мелодичный, знакомый, задумчивый.
– Весьма опасно нарушать подобную концентрацию магических усилий…

–  Мя…мяу…

–  Дай сюда!
– командует второй голос - тот, что погрубее и активнее.

–  Ой!!! что вы с животным сделали?! Куда он пропал?!

Мяв приобретает оттенки пикирующего с высоты реактивного самолета.

–  Я как раз хотел сказать, - уныло комментирует Лотринаэн.
– Что нарушив концентрацию мага, вы нарываетесь на то, что маг, придя в себя, на вас же всё раздражение от неудавшегося магического действа и выдаст.

–  Всё сказал?
– грозно нахмурился Громдевур.

Марина Николаевна, и без того смущенная и выведенная из душевного равновесия подслушанным разговором, перевела взгляд с одного мужчины на другого. Женская интуиция подсказывала ей, что без мордобоя сегодня не обойдется. Ох уж эти мужчины! Разве нет других, более важных дел? Сердечный приступ Гильдебрана, например… И у нее самой вдруг возникли зрительные галлюцинации: вот только что держала на руках перепуганную мокрую черно-белую животинку, потом из темноты коридора появились люди, которым Евгений Аристархович вряд позволил бы прерывать терапевтическую сессию. Лот и второй, незнакомый господин не слишком вежливо вошли в кабинет, и Марине Николаевне не оставалось ничего другого, как идти следом. И обнаружить собственного мужа застывшим, безучастным, сконцентрировавшимся до такой степени, что он не слышит даже собственного имени. Если честно, Марине Николаевне было немного стыдно, что она не успела помешать громиле выхватить из ее рук кота и запустить им в Женю, но гораздо сильнее стыда было здоровое женское любопытство:

–  Может быть, вы объясните мне, куда пропал кот? Вы же кинули им в Сашу, он должен быть здесь, в этой комнате, упасть на диван или, в крайнем случае, на журнальный столик?!
– не верила собственным глазам Лукина.

–  Обыкновенная магия, - пожав плечами, объяснил Лотринаэн.
– Самый обыкновенный переход между реальностями…

–  Да-да, - поддакнул Октавио. Он по-хозяйски прошелся по кабинету, осматривая незнакомые вещи, выискивая другой предмет, которым можно было бы запустить в неподвижно застывших друг напротив друга магов.
– А на Кота забейте: все равно выживет…

Реактивный мяв усиливался с каждым мгновением. Сашка, мгновенно почувствовавший в приближающемся звуке что-то свое, родное, вовремя отскочил в сторону, и Черно-Белый Кот приземлился прямо на Лукина, расцарапав ему лицо и руки, которыми маг попробовал защититься от неожиданной помехи.

–   Прочь! Прочь, мерзкое животное!
– не стерпел Евгений Аристархович, замахиваясь на Кота посохом.

Из свитых в единое целое магических аксонов вырвалась темная молния, ударила Черно-Белого в пушистую спинку - Кот заорал, вздыбил шерсть и помчался прочь.

С удивлением и мистическим ужасом Сашка увидел, как с каждым шагом меняется сотворенный магией кадавр. Нет, еще одного комплекта конечностей, хвала всем богам, у Кота не выросло, и даже в размерах он не слишком увеличился - всего лишь как обычный кот, которому настало настроение вздыбить шерсть и испугать соседского барбоса.

В Черно-Белом Коте изменилось… нечто. Он бежал столь уверенно, уходя от атак Лукина и выискивая щели в отступающей тьме, шуршащей прахом за границей Арены, что казалось - он создан именно для этой воображаемой реальности. А может, наоборот, она сотворена для Кота. Для того, чтобы было где побегать, не боясь наткнуться на мебель или какое-нибудь дерево; погоняться, играя с забавной мышкой, которая вопит, размахивает посохом и почему-то думает, что она кошка…

Тусклый свет отражался от белых пятен шерсти Кота, а тени, наоборот, тянулись к антрацитово-черным клокам шерсти, и внезапно избавившемуся от близорукости взору Сашки Глюнова открылась странная картина: там, куда направлялся Кот, появлялась новая Арена, новое пятно тусклого света, и тени устраивались посмотреть на представление; еще одно пятно, еще одна Арена… Бесконечное множество выборов, Хаос черного и белого, тусклого и затененного, испытание, испытание, испытание…

–   Саша, - осторожно позвал голос Лотринаэна.

–   Чего?
– буркнул он, не спеша открывать глаза.

–  Может быть, ты вернешься? Кажется, ты победил.

–  Я не победил. Просто мой противник сбежал с поля боя, - ответил Сашка, медленно открывая глаза.

Так. Встревоженная Марина Николаевна, Лотринаэн, прохаживающийся вдоль книжного шкафа Громдевур, неподвижно застывший в кресле Евгений Аристархович… с весьма и весьма расцарапанным лицом.

–  Не привередничай, - хмуро посоветовал Октавио.
– За всяким трусом и беглецом гоняться - ног не хватит. Ну что, мэтр, очнулись?
– с какой-то ненатуральной заботой похлопал он растерянно озирающегося по сторонам Лукина.

–  Где… - прохрипел Евгений Аристархович.
– Где это мерзкое животное? Оно украло мой посох…

–  Найдется, - пообещал Громдевур.
– Вы мне скажите, папаша, вы как, наколдовались уже? А?

–  Я… что… сейчас я… - покрутил головой Лукин, стараясь прийти в себя.

–  Нет, мэтр, - с откровенным садизмом в голосе пообещал Октавио.
– Сейчас - я.

И с большой сноровкой сомкнул на горле пожилого врача сильные руки.

XXIV. ЧУДЕСА СЛУЧАЮТСЯ

Слыша, как всполошено и испуганно вскрикнула Марина Николаевна, Сашка чувствовал себя чем-то очень маленьким, полугнилым и пахучим. Только вот вмешиваться в драку Лукина и Громдевура вмешиваться ему не хотелось, ни капельки. Лотринаэн, видимо, сразу угадал, чем закончатся хождения Октавио по кабинету и навязчивое стремление вывести потенциального противника из магического транса, поэтому полуэльф отошел в сторону, к расположившимся на подоконнике орхидеям.

А Сашка оказался прямо-таки в эпицентре событий.

Для начала ему в лицо полетели шахматные фигуры - Лукин, сделав попытку вырваться из громдевуровского захвата, брыкнул ногой, поддел шахматную доску, двинул столик (тот прищемил Сашке торчащие из сандалий пальцы). Потом с грохотом, под причитания Марины Николаевны, рухнуло кресло, и упавший навзничь Евгений Аристархович, воспользовавшийся секундной растерянность Октавио, коротко ударил его в челюсть, вырвался, перекатился в сторону и принялся подниматься на ноги. Как оказалось, не зря доктор хвастался своими успехами на ниве вольной борьбы и фривольного бокса - ему удавалось весьма достойно, не смотря на разницу в возрасте и росте, отвечать на удары рассерженного воина.

Впрочем, Лот мог бы сказать, что Октавио не собирается всерьез никого убивать - да еще при свидетелях, одним из которых является супруга потенциальной жертвы; но полукровка молчал, печально рассматривая засохшие трупики цветов, пытаясь определить, каким фактором вызвана их смерть.

–  Что, лысый горгул, не ждал?
– приговаривал Громдевур, целя то в живот, то в лицо избиваемого мэтра.
– Думал, я так просто дам перерезать себе глотку?

–  Он о чем?
– спросила Марина Николаевна у Саши. Тот в ответ пожал плечами. Тогда Лукина холодно скомандовала: - Если можно, я хотела бы знать подробности.