Короли локдауна

Я плюхнулся прямо на диван, засунув свой альбом для рисования между подушками, прикрыв одной рукой глаза, а другую засунув в штаны, чтобы обхватить свои причиндалы.

Сон, по крайней мере, был забвением, на которое я мог положиться, и мое дыхание стало глубоким через нескольких минут, когда я отдался темноте и позволил ей увести меня от реальности.

***

Я проснулся от тепла мягкого тела, прижимающегося ко мне ночью, моя голова покоилась у нее на коленях, когда она полусидела, и ее пальцы запутались в моих волосах.

Татум что-то сонно пробормотала, когда я повернулся, чтобы посмотреть на нее, ее голова откинулась на подушки, поскольку она крепко спала на диване рядом со мной.

Я понятия не имел, когда она появилась, и вопроса «почему» было достаточно, чтобы у меня сжалось в груди. Почему ей не насрать на меня после всего, что я ей сделал? Зачем ей было приходить сюда, чтобы утешить меня, когда она точно знала, каким чудовищем я был?

Она заерзала на своем месте, пока я наблюдал за ней, ее шея откинулась назад под неловким углом, и я вздохнул, поднимаясь на ноги.

Я наклонился, чтобы поднять ее, и она что-то сонно пробормотала, свернувшись калачиком у меня на груди.

— Расскажи мне об этом, детка, — пробормотал я, неся ее обратно через церковь в свою комнату.

Я положил ее на кровать и сделал движение, чтобы снова уйти, но ее пальцы поймали мои прежде, чем я успел куда-либо уйти.

— Останься, — выдохнула она, ее ресницы сонно затрепетали, когда она посмотрела на меня, и когда она потянула меня за пальцы, я обнаружил, что сдаюсь и позволяю ей опустить меня на кровать рядом с ней.

Она отодвинулась, освобождая для меня место, и в тот момент, когда моя голова коснулась подушки, она прижалась ко мне всем телом, ее голова оказалась у меня на груди, нога обвилась вокруг моей, а кончики пальцев мягко коснулись моей челюсти.

Я хотел возразить, но мои глаза уже закрывались, когда я притянул ее ближе, и аромат цветочного меда с ванилью окутал меня, а ее золотистые волосы защекотали мой нос. Что-то в этом запахе было успокаивающее, и мои возражения потерпели неудачу еще до того, как они слетели с моих губ.

Я не собирался превращать это в привычку. Но и бороться с этим на одну ночь я тоже не собирался.

***

Я проснулся от звука выкрикиваемых Сэйнтом проклятий, а из динамиков доносилась отдаленная запись дрочащего Блейка, и я рассмеялся про себя, натягивая подушку на голову. На самом деле я не хотел просыпаться, но теперь, когда проснулся, я понял, что чего-то не хватает. Или кого-то. В ванной рядом с моей комнатой работал душ, и я тихо застонал, отбросив подушку в сторону и проведя рукой по лицу.

Кровать рядом со мной была пуста, и часть меня задавалась вопросом, действительно ли я заснул с Татум Риверс в объятиях или мне это просто приснилось. Но опять же, если бы Татум навещала меня в моих снах, я мог бы гарантировать, что мой член возбудился бы гораздо больше.

Я заставил себя сесть на краю кровати как раз в тот момент, когда Татум вошла в комнату, завернутая в полотенце, ее пристальный взгляд скользнул по мне, когда я посмотрел на нее.

Между нами повисло долгое молчание, и она медленно прикоснулась пальцами к татуировке фломастером, которую я сделал ей прошлой ночью. Я был удивлен, что она не смыла ее в душе, и чуть было не спросил ее, почему нет, но слова просто застряли у меня в горле.

— Доброе утро, — проворчал я, поднимаясь на ноги.

— Доброе утро, — ответила она, сжимая полотенце так, словно либо следила, чтобы оно не упало, либо собиралась его уронить. И если бы она это сделала, то каждая последняя трещинка в моей броне рухнула бы.

Я обошел ее и направился в ванную, с резким щелчком захлопнув дверь, направляясь отлить, зевая сквозь тупую головную боль, которую виски преподнесло мне в качестве прощального подарка.

Блейк постучал в дверь со своей стороны ванной, и я проворчал, чтобы сказать ему, что это я, прежде чем он вошел.

— Я так чертовски возбужден, — пожаловался он, сжимая член через боксеры, когда пересек комнату и включил душ.

— И что ты хочешь, чтобы я с этим сделал? — Спросил я сквозь очередной зевок, закончив мочиться и направляясь мыть руки.

Блейк повернулся, чтобы посмотреть на меня, прищурившись и склонив голову набок, прежде чем драматично вздохнуть.

— Ничего. Даже с полузакрытыми глазами и твоими по-девичьи длинными волосами я не могу убедить себя, что ты девушка. Ты чертовски большой.

Я разразился лающим смехом, когда он просто стоял там со стояком в боксерах и надутыми губами, а я начал чистить зубы. Я не спрашивал его, почему он просто не пошел и не потрахался. Мы не потрудились поговорить об этом, но было очевидно, почему. Девушка в моей спальне была единственной, кого мы оба хотели в данный момент, хотя я был почти уверен, что это означало, что нашим яйцам суждено было остаться синими. Моя жизнь была бы намного, блядь, проще, если бы я мог просто трахнуть его вместо этого. Хотя, я итак уже любил его, но, с чем мне действительно нужно было разобраться, — это с сногсшибательной проблемной блондинкой, у которой между ног ничего не болталось, и все было бы в порядке.

Я выплюнул зубную пасту в раковину и ухмыльнулся ему.

— Ты бы хотел быть достаточно горячим, чтобы заполучить меня, — пошутил я. — Но держу пари, ты все равно трахаешься как богатая девочка. У тебя чертовски мягкие руки, Боумен.

— Да ладно, Киан, ты видел запись, я думаю, мы оба знаем, что я мог бы справиться с тобой.

— Ты можешь дать это, но мне нужно, чтобы ты принял это, детка, — поддразнил я, и он ухмыльнулся мне, как будто думал, что может, прежде чем сбросить боксеры и отвернуться в душ.

— Если так будет продолжаться и дальше, я подумаю об этом, — пошутил он, и я рассмеялся, направляясь обратно в свою комнату.

Когда я открыл дверь, Татум ахнула, захлопнув свой школьный дневник чертовски очевидным способом, и я выгнул бровь, глядя на нее, когда снова закрыл дверь ванной.

— Я думала, ты принимаешь душ, — сказала она, засовывая книгу под ногу, как будто я мог забыть о ее существовании. Это дерьмо было чертовски подозрительным.

— Там Блейк, — объяснил я, медленно приближаясь к ней, пока она пыталась не ерзать.