Коромысло Дьявола

Здесь тоже царит приятное для глаз боковое многоракурсное освещение, подобное на встречу заката с восходом. Его можно сравнить с белыми ночами в северных странах, если бы оно, не оставляя темных уголков в помещении, вместе с тем не давало теней.

В углу справа за темно-зелеными портьерами скрывается проход в так же ненавязчиво освещенный длинный и узкий коридор.

Первые три двери усилиям Филиппа не поддались. Тогда как из четвертой двери он шагнул прямо в собственную спальню.

Поначалу он даже не сообразил, откуда он вышел: не то из шкафа, не то прямо из стены. Однако, придирчиво присмотревшись в инквизиторском стиле, рыцарь Филипп определил полуметровый матово-серебристо мерцающий квадрат транзитной зоны. Тут же попробовал вернуться в коридор с дверьми и без малейшего труда или каких-либо сверхъестественных ощущений он вновь очутился в убежище. Филиппа нисколько не удивило, что асилум на этот раз переместил его в гостиную с двумя креслами.

«Подумаешь, бином Ньютона. Тому, кто играет со временем, можно и с пространством позабавиться».

Когда Филипп во второй раз появился в транспортном коридоре, там все так же сиял мягкий свет, но имелась всего-то одна дверь, облицованная ясеневым шпоном.

«Ясное дело, это ко мне домой».

В спальне Филипп сразу же отметил: воздух в помещении посвежел и пахнул солью, йодом, магнолиями, кипарисами… Будто бы окно всю ночь оставалось распахнуто куда-нибудь с видом на Адриатическое море, но ни в коем случае не глядело на тесный городской дворик, уставленный машинами, мусорными баками и бытовками строителей, капитально ремонтирующих дом напротив.

«Плохо, когда в асилуме нет окон. Было бы любопытно взглянуть, куда он сам-то смотрит».

Убежище не пожелало вникнуть или не так поняло пожелание Филиппа. Возвратившись в гостиную, он обнаружил на столе солнечные очки с поляризационными линзами рядом с пачкой патронов. Никакими сверхрациональными свойствами очки вроде бы не отличались.

«Линзы как линзы, хотя оправа симпатичная. Пускай Ника глянет, может, чего из них путное углядит».

Но вот к патронам для пистолета Филипп не остался равнодушен. Этаких он нигде и никогда прежде не видел. Гильзы и пули из черного, похоже, вороненого металла. На закруглении каждой пули — смертоносный крестообразный надрез, зеркально поблескивающий.

«Верняк, патрончики — моща несусветная…»

В ту ночь с понедельника на вторник Филипп на несколько минут прикорнул в удобном, облегающем тело словно спортивный костюм, кресле в гостиной «Убежища для разумных». Всколыхнулся, проснулся… и ничегошеньки визионерского не вспомнил.

То ли асилум не сподобился угостить своего рыцаря видением. То ли по неизвестной причине начисто стер его из памяти ментального симбионта вкупе с 6 часами линейного пространства-времени заурядной действительности, существующий где-то за этими стенами, ларами и пенатами…

Филипп вышел из-под арки с колоннами и не торопясь побрел по утренним улицам домой, в квартирную обыденность. Он мог бы воспользоваться переходом, однако же почему-то был уверен: сегодня асилум вполне способен вернуть его во вчерашний или даже позавчерашний день.

«С него станется… От балды или от приподнятого настроения!»

Какого-либо настойчивого позыва дважды пересекать поток времени рыцарь-неофит не ощущал. Ему захотелось обратного, увы, ныне невозможного — пару дней побыть обычным человеком, отделив себя от сверхрациональности.

Тем не менее, он уже реально существовал вне мира сего. То, что никогда не бывает, рационально не случается с другими, для него превратилось в насущную реальность. Положим, мирских озабоченностей ему хватало свыше крыши, жил-то он уже не снаружи в людской суетности, но внутри аноптического сокровенного состояния души и тела.

Сверху он мог быть облачен в любую маскировку. В то время как его истинный облик положительно доступен лишь немногим и только тем, кто понимает, кем он был и кем сверхрационально пребудет на самом деле.

«Ну и дела! Ладненько, друзья мои, пережили духовный голод, да суждено нам выдержать благодатное изобилие.

Пора тебе домой, Фил Ирнеев. Делов-то невпроворот. Скоро мои шикарные мебеля как начнут возить и собирать…»

— …Апостол Петр! Доброго тебе утречка. Хотелось бы верить: ты не отрекся от желания мне помогать. Петухи-то трижды прокукарекали?

— Скажешь тоже! Хэллоу, Фил. Мы к тебе даже с неглаженными шнурками выдвигаемся всем достоименным библейским обществом. Полагаю, нас ждет вкусный и питательный завтрак на четверых, я не ошибаюсь?

— Спрашивает он, понимаешь. Сначала работников надо кормить и только потом работу требовать…

С первоначальным обустройством квартиры Филипп с друзьями разделались на ура. В двух комнатах уже не шаром покати, но стало комфортно и вкусно жить. То, что и требуется.

— Возрадуйся и живи, апостол Фил. Ты у нас знаешь, как так всего достичь своим умом, дарованиями, с подходящей помощью и открытыми тебе благоприятными возможностями в сокровенном Промысле Божьем. Многая лета нашему Филиппу Благочестному!

Тост апостола Андрея ни у кого возражений не вызвал. Никто также ничего не имел против того, что традиционная тайная дружеская вечеря в ближайший четверг перемещается по другому адресу.

— С новой хатой тебя, Филька, поздравим по полной программе. Не извольте сомневаться, сударь, ваш трансформер с монограммой вручим в готовом к употреблению виде…

На новоселье друзья покумекали, поднатужившись, скинулись и преподнесли Филиппу настенный телевизор для кухни. В кухонный интерьер 19-дюймовая жидкокристаллическая панель вписалась что надо. Ибо авторитетно сказал апостол Петр: «Подарок должен быть обязательно геморройным для того, кого им одарили».

Не сарказма ради, но от души, по нужному поводу и естественному случаю с должной велеречивостью Петр произнес спич:

— Брехливое телевидение для лохов Филька у нас сверхъестественно ненавидит, от жлобских политических новостей бежит, подобно черту от ладана. Поэтому однажды на кухне от нечего делать нарвавшись на что-нибудь информационно-охмурительное, наш Ирнеев охренеет, обязательно переключится на какой-нибудь дебильный рекламный ролик и непременно хорошим добрым словом помянет тех, кто ему этакое бесчинство подсуропил…