Корона лжи

Каково это — использовать все свои силы? Каково это — высвободить все и…

Нет.

Этого нельзя было допустить. Я бы прожила долгую бессмертную жизнь в тени нелепых крыльев архангела моего отца. Я была привязана к земле во всех смыслах этого слова. Никаких крыльев, чтобы летать. Никакой личности, которую нужно было бы создавать.

Я продолжила спускаться по лестнице.

Моя вечность будет историей о том, как я пряталась. Играя в безопасность.

Но что, если это изменить? Что, если бы я могла вычеркнуть имя отца из своих записей теперь, когда стала взрослой, и жить так, как мне хочется?

Идея на мгновение расцвела, а затем увяла в горечи.

Не стоило рисковать положением отца. Его безопасностью. И уж тем более моей.

Ноги коснулись последних ступенек, я толкнула дверь и, смешавшись с толпой на тротуаре, направилась обратно к кафе.

«Со мной все будет в порядке. У меня была Азра. У меня были клиенты. Моя жизнь была относительно безопасной и спокойной».

И теперь у меня не осталось преследователя. Если он говорил правду, то свяжется со мной завтра. Вообще-то я должна была бы почувствовать облегчение.

В кармане завибрировал телефон. Я достала его и прочитала сообщение:

Азра:

«У нас закончилась мелочь. Пожалуйста, помоги Жас пока я буду в банке».

Азра:

«Черт. У нас не хватает чашек и кардамона. Обещаю, я быстро».

Азра:

«ПОЖАЛУЙСТА СКАЖИ МНЕ, ЧТО ТЫ ЖИВА.»

Упс. Видимо, я не увидела ее сообщения, пока находилась с преследователем.

Я:

«Конечно, я жива. Буду через десять минут. Видимо, преследователь хотел меня нанять. Расскажу тебе об этом вечером».

Когда я вошла в кафе, Жасмин практически растаяла от облегчения. Как и семь клиентов в очереди.

— Скучала по мне? — поддразнила я, забегая за прилавок и завязывая фартук.

— Очень, — ответила она, напряженным голосом.

В течение следующего часа мы принимали заказы и готовили пищу. Улыбались до боли в лице. Кипятили воду и молотый кофе в латунных кофеварках. Старались не пролить, когда наливали в чашки. Старались не перепутать специи между заказами. Готовили подносы с чашками для воды, кубиками сахара и изящной чайной тарелкой с турецкими деликатесами. Старались сами не съесть эти турецкие вкусности. Иногда это не удавалось.

Когда Азра вернулась в кафе с холщовыми сумками, набитыми товаром, мы почувствовали бесконечное облегчение. Сегодня у меня не было клиентов, и я вместе с двумя девушками пережила самый эпический хаос в мире.

Это было приятно. Это дало мне покой, когда слова незнакомца не разжигали моего любопытства. Это дало мне время, когда он не следил за мной. Его предупреждение не вызывало у меня тревоги.

Все эти чувства все еще оставались. Но в аромате кофе и кардамона я смогла ненадолго забыться.

Азра выгнала меня, когда поток людей утих, и я села за свой стол, открыв ноутбук на шестнадцати вкладках.

«Университет Хартфолл сообщает, что первого мая в результате предполагаемого поджога сгорел автомобиль студента Натаниэля Харлока. Семья желает вести частное расследование».

«Студенты взывают к помощи: однокурсница Сидни Валинас пропала без вести с первого по третье июня и была найдена в складском помещении кампуса с сильным обезвоживанием и со смертельным ножевым ранением, а также потерей памяти… Семья будет расследовать нападение в частном порядке».

«Университет Хартфолл находится под угрозой закрытия в связи с третьим ужасным нападением, произошедшим первого июля. Молодой человек, Яриэль Стоун, был доставлен в отделение интенсивной терапии после тяжелого нападения, в результате которого он получил травму и практически потерял зрение… Семья просит о конфиденциальности».

Кроме минимального описания нападений, практически никакой другой информации не было. Ничего. Иногда в статьях писали о том, что видели студента, гуляющего по кампусу. В блогах обсуждалась грубая халатность городских властей и самого университета.

Но, сколько я ни искала, так и не смогла найти никакой информации, кроме «ведется расследование». Создавалось впечатление, что семьи и университет намеренно умалчивают об этом.

Почему?

В поисках объяснения я впилась зубами в обгрызенное дерево карандаша.

Как только с архангелами случалось хоть одно несчастье, они поднимались на свои трибуны на пресс-конференциях и клялись, что справедливость восторжествует. Однако они делают вид, будто эти нападения — обычная кража жвачки в магазине.

Моя интуиция обострилась. Если бы я только могла поговорить с ними. Интересно, что бы они ответили на мои вопросы?

Я вздохнула и закрыла ноутбук. В памяти промелькнули зеленые глаза и белые крылья. Его голос эхом отдавался в моей голове, а тревожное чувство скрутило мои внутренности.

«Сегодня ночью произойдет что-то ужасное. Я не знаю, что и с кем. Когда это произойдет, я буду ждать ответа».

Глава 7

Даже зная, что ангел не был маньяком, пытавшимся убить меня, я хотела снова остаться у Азры. Близость к ней успокаивала меня, а шок все еще не прошел.

Когда мы вернулись домой, я рассказала ей о предложении ангела, в то время как Далия сидела за кухонным столом, занимаясь учебой. Ее маленькая фигурка сгорбилась над страницами, пока она делала заметки.

Я развалилась на диване, а кипящая от злости Азра наклонилась вперед. Она была в полной боевой готовности.

— Этот ублюдок мог бы спустить тебя!

Я подняла руку.

— Я лучше пройду тридцать лестничных пролетов, чем снова вцеплюсь в шею этого преследующего гада.

Впрочем, неважно, что я чувствовала. Азра защищала меня и была готова разозлиться по любому поводу.

Тяжело выдохнув, выпустив метафорический дым из ноздрей, она сказала:

— Ладно. Неважно. С этим покончено. Приятно слышать. Он придет завтра, и больше ты его не увидишь.

— Да!

Наконец-то до нее дошло, и Азра заметно расслабилась. Однако ее зрачки говорили о том, что она еще не пришла в себя.

— Не могу поверить, что кто-то просил тебя расследовать дело Хартфолл. Я имею в виду, что ты даже не интересуешься такими делами. — когда я не ответила, ее губы сжались. — Верно, Грэй?