Корона мертвого короля

Крестьянин осенил их крестным знамением и, улыбнувшись, вскинул над головой руку в прощальном привете.

Друзья улыбнулись в ответ, но сказать ничего не успели.

— Лошадки поседланы, господа, — Антон гордо выпрямился, ловко удерживая сразу три уздечки, — Прошу в дорогу.

* * *

Уже знакомый читателю молодой парень, босой и в простой холщовой рубахе, неловко переминался с ноги на ногу рядом с грузным человеком с сильными руками. Человек был одет просто, но ко всему прочему носил кузнечный фартук, что сразу изобличало его профессию.

— Сейчас он приедут, бать, — парень виновато улыбнулся, пожимая плечами, — Вот зуб даю, вот-вот должны быть! Да ты не боись, что обманут — они ж пехом идут, у них у одного там с ногами что-то. Я как говорил с ними, так он сидел все, не поднимался…

Кузнец неодобрительно покачал головой и, вздохнув, хлопнул сына по худощавому плечу.

— Ох, Антошка, обмануть тебя, что картошку почистить… И с чего ж ты решил, что то вообще стражи были? А ну, как обычные любопытствующие, а ты им все да выболтал!

Антон так активно замотал головой, что едва не упал.

— Не-не-не! Вот зуб даю, бать, — из стражи они! Прямо вот все при них — и выправка, и говор… да и вооружены они были, я заметил.

— Многовато ты замечать стал, — кузнец чуть нахмурился и неожиданно сменил тему, — А что это мне соседи говорят, будто ты ту троицу за околицу провожал? Имя твое слышали, а у нас в деревне его только ты носишь, сам знаешь.

Парень опешил. Несколько секунд он растерянно смотрел на отца, потрясенно моргая, потом потер лоб, открыл рот, закрыл его и почесал в затылке.

— Бать… да я ж дома спал той ночью, ты ж сам меня видел! Я б и не пошел каких-то чужих за околицу провожать — шож я, дикий что ли какой, али без ума совсем? Я, может, в ститутах никаких не обучался, да кумекать-то за что почем умею, сам знаешь.

— Знаю-то знаю… — отец на несколько секунд закусил губу, — Да только странно это, Антошка, ох, как странно! Соседи говорят — видали, как четыре фигуры за околицей скрывались, да на одном коне двое ехали. Так тот всадник, что первым был, к спутнику обернулся и вроде как его Антоном назвал. Ой, как странно это, не нравится мне!.. О. А вон то не твои ли стражники-то идут?

Антон подался вперед и, вытянув шею, вгляделся в приближающиеся, неспешно выплывающие из утренней мглы фигуры людей, из которых лишь один ехал верхом, а остальные шли. Всмотрелся, приставив руку козырьком к глазам, сощурил светло-серые глаза… И, наконец, радостно кивнул.

— Точно так, батя, они! Встретить их что ли, как думаешь? Неместные, заплутают еще…

— Охолони, — кузнец удержал уже рванувшегося, было, вперед сына за рукав, — Чай, не слепые — тебя увидят, да остановятся. Обожди покуда, далеко от постоялого двора не хотелось бы мне отходить. Странные у нас дела творятся, ох, видал бы ты комнатенку на втором этаже… А впрочем, оно и к лучшему, что не видал — кошмары бы потом мучили.

Парень, бывший и в самом деле довольно впечатлительным, согласно кивнул и затоптался рядом с родителем, не решаясь нарушить его приказ.

Путники приближались непозволительно медленно, ведя коня в поводу, и юноша весь извелся, поджидая их.

Мысли его были поглощены предстоящим общением с потенциальными спасителями деревни, обо всяких там странностях он уже практически и не думал. То есть, думал, конечно, не забывал, о чем говорить со стражами предстоит, но близко к сердцу эти проблемы уже не принимал, относился к ним с беспечной отстраненностью, как к занятным историям.

— Эй, господа хорошие!

Путникам оставалось еще не меньше двадцати шагов, и конечно, парня они уже прекрасно видели, и к нему и направлялись, но он не выдержал.

Идущий впереди человек в длинном плаще и широкополой соломенной шляпе кивнул, показывая, что заметил юношу и, оглянувшись к своим спутникам, что-то сказал. Те переглянулись, покосились на третьего и осторожно прибавили шаг.

— Добрый день, — говорил вновь прибывший глава небольшого отряда очень спокойно и мягко, серьезно и уверенно, чем сразу расположил к себе кузнеца, — Полагаю, вы и есть отец этого молодого человека.

— А вы, я полагаю, и есть те, кого он принял за стражей? — мужчина нахмурился, окидывая маленькую группу пристальным взглядом и покачал головой. Вооружены-то они и в самом деле были, оружие на поясах он заметил, но доспехов княжеской стражи не носили, что само по себе навевало подозрения.

— Видать, ошибся… — кузнец покачал головой, — Эх, Антошка, Антошка, вот говорил же я — обмануть тебя, все равно, что…

— Кто сказал, что он вас обманул? — Пьетро, задетый таким пренебрежением, резко шагнул вперед, — Мы действительно из стражи князя Финоры, пусть и не одеты соответственно. Спутник наш… тоже не слишком-то прост.

Ашет легким движением поправил шляпу, но снимать ее не пожелал и тонко улыбнулся.

— Я из столичного легиона, — мягко известил он, предпочитая не вдаваться в подробности: к чему они простым людям?

— Ваш сын рассказал нам о том, что произошло, — продолжил он, — Довольно сбивчиво, но суть я уловил. Итак, вы убеждены, что ноофетов в деревне нет?

Кузнец развел руки в стороны.

— Да откуда ж им взяться-то, господин? Если верить рассказам старика Харви, так тут их, пожалуй, штук сто должно быть, уж, наверное, хоть одного-то мы бы и заметили. Да и самого старика явно не ноофеты убили, тут другое что-то… — он прищурился, — Спросите меня — так тут магия замешана. Темная магия, нехорошая! Той ночью-то, когда старик погиб, из окон второго этажа такой шум несся — ох, спаси мою душеньку Праматерь! Я-то, правда, только краем уха его слыхал — я в кузнице работаю, а там и своего грохота хватает. Но люди говорят, даже окно вылетело в комнате!

Стальной Аш вскинул руку, останавливая рассказчика и быстро оглянулся на своих спутников. Они слушали внимательно, серьезно, явственно пытаясь понять, что же здесь случилось и строя предположения.

Барт, ухитрившийся подобраться к деревушке незамеченным, и сейчас скрывающийся за стеной одного из соседских домов, осторожно подался вперед, напряженно вслушиваясь. Ветер дул в неподходящую сторону — слова относило, и смысл речей кузнеца от него ускользал. Пока что понять удалось лишь то, что ночью в постоялом дворе был какой-то шум, да еще что-то вылетело… Вот только что — пока было неясно.

Ашет быстро оглянулся на дорогу позади, скользнул взглядом по домам и дьявольски улыбнулся. Потом вновь повернулся к простодушному крестьянину перед собой, и его напряженному сыну.

— Вы были в той комнате, из которой вылетело окно?

Ответил на сей раз Антон, опередив отца.

— Побоялись, дядя! Я ж слыхал — и хозяина хватило, ух, жуть какая, я даже и не знаю, похоронили его…

— Пока не двигали с места, — прервал его родитель, — Мы тоже тут кое-что понимаем, у нас есть тут старик один, когда-то в страже служил. Да и сам я… Но то неважно. Так он и сказал, мол, покойника трогать не надо, пока от дворца стража не прискачет, да не посмотрит все. Коли вы стража — так милости просим, смотрите сами.