Корона Российской империи

У столов было пятеро постояльцев, а еще трое сидели на ящиках. И никто из пьющих пиво не заметил двух мужиков, появившихся, как из-под земли… Нет, некоторые заметили, но, обладая врожденным чувством такта – не прореагировали. Незачем лезть в чужую жизнь!

Первое, что почувствовал Муромцев, это чувство жажды. Денег не было, но выпить хотелось… Он подошел к столикам и очень жалобным голосом произнес:

– Мужики, угостите пивком… Мы сейчас на мели, а в глотке совсем пересохло и трубы горят.

– А вы откуда?

– Оттуда… Больно мрачное место. Никому не пожелаешь.

– Понятно… Но оттуда редко бегут. Вы – везунчики… Держи, братан!

Паша взял протянутую бутылку и удивился. Она была почти полная. А несколько пар глаз смотрели с добротой и состраданием… Вот, замечательный у нас народ! Если кого жалеет, то от души…

Совсем близко был отстойник железной дороги. Десятки составов спокойно стояли и ждали своего часа. Здесь были и холодильники с заграничным мясом, и пустые пассажирские вагоны, и красные грузовые со всякой всячиной.

Они выбрали вагон с песком – не так удобно, но надежно. Можно закопаться по макушку и тихо отдыхать.

Им повезло! Их состав начал двигаться, увозя подальше от тюряги… Они ехали всего час! И не подальше от Москвы, а где-то внутри ее, где-то по тихим окружным дорогам.

В очередном тупике состав крепко встал. Дальше лежать в песке не было никакого смысла. Беглецы сползли вниз и короткими перебежками рванули к желтому особняку без окон… Возможно, что этот дом готовили к капитальному ремонту, но забыли об этом. Или финансирование закончилось. Или деньги разворовали.

Короче, за забором не было ни сторожа, ни вообще никого! А особняк в три этажа имел двери без замков, лестницы и остатки мебели, включая бывший кожаный диван.

Паша отряхнул остатки песка и сел между двух пружин. Трубочист подтащил массивное кресло с облезлой спинкой и разместился напротив.

– Что будем делать, Бригадир?

– Будем думать… Я так считаю, Гриша, что нам домой появляться нельзя.

– Нет, Паша! Там нас ждут и моментально заметут… А меня еще ищут те, которые чуть не отравили.

– Кто это, Гриша? Ты хоть догадываешься?

– В общих чертах… Вещь, которую я взял на последнем деле, я за хорошие бабки сбросил посреднику. Он не мог меня заказать – кишка тонка! А его хозяин мог, но я его не знаю.

– А посредника знаешь?

– В общих чертах… Звать его Олег Петрович, а живет он в коттедже на Киевском шоссе. Адреса не помню, но найти могу.

– Давай-ка, Трубочист, тряхнем посредника. Пусть твой вещий Олег поведает нам о хозяине. А когда выйдем на главного, то прижмем его, выпотрошим и с бабками поедем в Молдавию.

– А почему туда?

– Там тепло и вина залейся. Опять же далеко – никто не найдет.

При воспоминании о Молдавии стало скучно и голодно. Захотелось помыться, надеть белую рубаху и сесть в горнице за стол, где жареный баран, пироги с сыром, разноцветный перец и запотевший кувшин с терпким красным вином.

– В такой одежде, Трубочист, нам до Киевского шоссе не добраться. И от голода загнемся… Подумай, Гриша, где бы нам деньги раздобыть?

– А я знаю! Мы сейчас у Сетуни. Рядом Мосфильмовская улица, а на ней дом моего адвоката.

– Кучеряво живешь, Гриша! Не у всех свои личные адвокаты имеются.

– Да он и не личный. Этот фраер сам ко мне пришел. Поговорили, а он мне свою визитку сунул… Вот, Паша, его адрес и телефон.

– Странное имя у этого типа – Кузькин Лев Львович.

Уже по дороге к Мосфильмовской улице Муромцев предложил позвонить адвокату – пусть, мол, подготовит жратву, одежду нужных размеров и бумажник потолще… На самом деле Паше нужно было совсем другое.

24

Лера Мышкина отъехала от Останкино на своей машине. С самой первой встречи Пугин обучал ее основам конспирации. Он не то лицо, кому нужна скандальная слава. Пусть каждый друг от друга получает свои удовольствия, но тихо, без визга и блеска.

Открыв дверцу машины, Константин Федорович бросил на заднее сиденье пиджак, развязал галстук и нацепил на лоб бейсболку… Он искренне был уверен, что народ знает его в лицо. И вот приходится прятаться от лишней популярности.

Он вывел машину на Проспект Мира и поплелся, тормозя в вечных пробках… До дома Валерии не так далеко. А там его ждет бурная страсть. Он знал, что Мышкина с порога набросится на него. И это будет покруче Анны Карениной… Нет, с женой, с Евдокией, это тоже проходило замечательно, но уж очень умиротворенно. Все действия были робкие, нежные и утонченные. Он восторгался ей, как Лунной сонатой… А с Лерой будет джаз! Это будет фокстрот, танго и твист. Это будет Луи Армстронг и все «Блестящие» вместе взятые…

Предвкушение радости часто приятней, чем все происходящее потом. Мечтать можно и о таких вещах, для которых просто не хватит сил…

Понятно, что в таком восторженном состоянии Пугин не заметил, что от самого Останкина за ним неотступно следовала синяя «Тойота» с восточным разрезом фар. Японская милашка с раскосыми и жадными очами.

Повернув в тихий переулок, Константин Федорович привычно глянул на окна третьего этажа. Свет горел, а это значит, что Валерия уже дома и ждет его. Вероятно, уже разделась и готовит джакузи… Пугин начал парковаться, но нахальная Тойота вынырнула из темноты и заняла самое удобное место.

Перед любовным свиданием не хотелось ссориться и качать права. Но водитель японки сам полез на рожон! Он подскочил сзади, схватил Пугина за рукав и поволок в скверик у дома Валерии.

– Не пугайтесь, Константин Федорович. Это я, Олег Рискин.

– Однако, ты хам, Рискин… Рисковый ты парень, Олег Петрович! У меня же в кармане газовый пистолет. Еще три секунды, и я пальнул бы тебе в физиономию… Ты как меня нашел?

– Мне сказали, что вы в Останкино. Хотел вас там перехватить, но не успел. Пришлось догонять… А у вас здесь любовница живет?