Корона Тафелона

Один раз она, впрочем, чуть не ошиблась: пропустила поворот лестницы, но быстро исправилась. Люди ей почти не попадались, а когда попадались, Эрна тихонько отступала в тень. Свечи и факелы давали много теней, где в них разглядеть маленькую ведьму?..

А вот и дверь. Последняя. За ней — небольшое помещение, где сидят слуги рыцаря, сторожащие вход, потом малые ворота, для людей, а дальше немного голой земли, где ничего не растёт, и ров. Мост через ров легко разрушить, если к замку подойдут враги, а захватить его внезапно не выйдет.

Эрне и не надо было. Она нащупала щель в стене поближе к двери и ножом затолкала туда своё плетение. Поглубже, чтобы со стороны ни увидеть, ни нащупать. Погладила стену. Погладила и дверь. Вход в дом — проводник всего дурного и хорошего. Через эту дверь к рыцарю лю Дидье придёт несчастье. Он пожалеет, что так смотрел на ведьму. И за заложницу он тоже поплатится. И за бесполезную девку.

За дверью послышались шаги, бряцание металла, грубый голос произнёс какую-то шутку, остальные расхохотались. Никто не услышал, что произошло внутри. Зашептав щель в стене злыми словами, подходящими для колдовства, девочка тихонько пошла обратно в свою комнату, по-прежнему кутаясь в тени.

* * *

Виль ждал её возле лестницы. Лестницы, ведущей в сторону выхода из замка. Ни от кого ни таясь, убийца стоял, держа в руке простенький подсвечник и свеча в нём дрожала, отбрасывая на стены причудливые тени. Эрна сглотнула. Колдовство надёжно защищало её от чужих взглядов, а двигалась она и вовсе бесшумно. Может, и обойдётся… Она прижалась к стене и попыталась обойти наставника. Если вернуться в комнату первой, он, небось, и не догадается, куда она ходила.

Виль ловко поймал девочку за ухо. Эрна взвизгнула.

— Ты ещё покричи, чтобы сюда вся замковая стража сбежалась, — проворчал убийца. — Куда ходила?

— Никуда, — проныла девочка. — Я заблудилась. Отпусти!

— Хоть бы врать поучилась, — вздохнул Виль. — Эрлейн, за дурака меня держишь?

Виль втолкнул девочку в комнату и запер дверь.

— Рассказывай, — потребовал он.

— Не скажу, — отвернулась Эрна, потирая ухо. Виль поставил свечу на стол, подошёл к девочке, положил руки на плечи и заглянул в глаза.

— Эрлейн, я ведь могу спросить и по-плохому. Ты помнишь, как дядя Виль умеет спрашивать?

Эрна побелела. Она помнила. Белая волшебница, мечтая отвратить девочку от её страшного наставника, когда-то заставила Эрну увидеть в волшебном зеркале, как «добрый дядя Виль» пытает человека. После этого девочке долго снились кошмары.

— Так ему и надо, — по-детски надулась она. — Так с ведьмами не разговаривают.

Убийца тяжело вздохнул.

— Ты у мамаши своей спроси, как с ведьмами разговаривают. Она расскажет.

— Так то братья-заступники, — удивилась Эрна. — А это прозревший. Он должен понимать!

— Ах, он должен. Как же я не подумал? Какая же ты ещё дурочка. Пороть тебя, что ли?

— Мама никогда никому такого не прощает, — запротестовала девочка. — Если узнает, что про неё плохое говорят, сразу порчу наводит, чтобы неповадно было.

— Ну да, — покивал убийца. — Про баронскую любовницу поди скажи плохое. Сразу во дворе замка батогов всыплют. Знаем мы эту порчу.

— Неправда! — обиделась Эрна, но смолкла под презрительным взглядом наставника.

— Ты такая же мразь, как твоя мамаша. Как все вы. Одарённые. Упиваешься своей властью над простыми людьми. Честно сыграть не пробовала?

— Но ты же сам!... — начала было девочка, но осеклась.

— Ты дура, — отрезал Виль. — Думаешь, я не видел твоего лица, когда ты выходила? У тебя ж в глазах горело: хочу ворожить! Думаешь, я не заметил, куда ты свернула? Ты даже не попыталась сначала выйти во двор. Волосы распустила. Ты ж их всегда заплетаешь, чтобы не цеплялись за что попало. Сейчас по всему замку, небось, на каждом случайном гвозде висят. Как ты их объяснишь? А?

— Скажу, что заблудилась, — неуверенно ответила Эрна.

— Ты? Ведьма? Моя ученица?

Девочка покраснела и не ответила.

— Прошлась по замку. Небось, глаза людям отводила. А скольких стражников ты встретила? Сколько раз? Где? Сможешь их узнать? Какое при них было оружие? Одни и те же тебе попались или разные люди?

— Ну… три раза… и ещё за дверью… — девочка осеклась.

— Ты даже не пыталась их запомнить, — махнул рукой Виль. — Зачем, тебя ведь укрывает ворожба?... А попробуй-ка без колдовства прогуляйся.

Он открыл дверь и кивнул девочке.

— Заплети волосы и иди.

— Меня поймают, — замотала головой Эрна. Выходить в чужой замок без защиты было страшно.

— Так ты же заблудилась, — издевательски напомнил Виль.

— Ты же сам! На тебе мамины чары! Ты пользуешься маминым колдовством! — со слезами напомнила девочка.

— Нашла чем попрекнуть. До встречи с твоей мамашей я как-то справлялся. И ты справишься.

— Дяяяядюшка Виль! — взмолилась ведьма.

— Живо. Пока три патруля не встретишь, не возвращайся. Никакого колдовства. И не вздумай мне врать.

Под его сердитым взглядом девочка кое-как заплела косу и вышла в ночную темноту. За всем этим спором ей действительно захотелось во двор. Знать бы ещё, как туда выйти.

* * *

Пробираясь по коридору, Эрна постепенно успокоилась. Она не боялась темноты и отлично помнила, как пять лет назад сумела несколько дней прятаться одна в Белой башне от волшебников. Тогда она почти ничего не умела. Белые волшебницы сбрили ей волосы и лишили колдовской силы, а чёрной магией она ещё не владела. Но ведь спряталась же! И здесь спрячется. Просто она привыкла, что отличается от других людей. Что её защищают особые силы. Но от факелов всё равно всюду тени и не так-то легко заметить что-то, если не знаешь, что и где. Поднять шум она не боялась. Танцующий Кабан научил её двигаться как кошка за охотой. Даже натягивал нитки с привязанными к ним бубенчиками — на уровне лодыжек, колен, бёдер, пояса… попробуй-ка, почувствовав только прикосновение, отстраниться и перешагнуть или поднырнуть так, чтобы ни один бубенец не звякнул! От колдовства они тускнели, так что жульничать не получалось.

Конечно, тогда всё было намного проще. Последнее время всё как-то изменилось. Мама говорила — растёшь. Виль — входишь в силу. Сама Эрна считала это каким-то безобразием. То всё идёт как надо, а то вдруг руки и ноги какие-то длинные, их не знаешь, куда девать и спотыкаешься на ровном месте. А то вдруг хочется рыдать, рыдать и рыдать. И ничего не поделаешь. Или пойти в деревню и вздуть самого сильного мальчишку. А то вот сидеть у окошка, сложа руки, глядеть на ведьмин огород и думать — однажды приедет рыцарь и… Знаем мы этих рыцарей! Больно надо!