Короткий триллер

— …Это был посыльный с нашими одеялами — свадебный подарок сестры Дэвида. Я отсылала их, чтобы вышили монограммы. Не правда ли, они чудесны?

— В самом деле, очень красивы.

— Я уберу их прямо сейчас. У Дэвида есть сундук из кедра, встроенный под подоконник. Он не пропускает воздуха и отлично защищает от моли, так говорил мастер. Надеюсь, что это так, — ненавижу, когда моль принимается за одеяла.

— Дэвид, теперь можешь проснуться… Ну, как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно, доктор. Только я Ричард, а не Дэвид. Удивляюсь, что вы приняли рассказ Дэвида за сон. Вам-то следовало знать, что для Дэвида это единственный способ скрывать правду от себя самого. В тот раз и в самом деле был телефонный звонок и… Энн! Отойди от сундука! Предупреждаю, его нельзя открывать!.. Смотри же, я предупреждал. Но ты все-таки его открыла. Стоит ли после этого торчать у окна и вопить во всю глотку?

Ричард Мэттесон Добыча

Амелия вернулась домой в четверть седьмого. Повесив пальто во встроенный шкаф в холле, она принесла небольшой пакет в гостиную и уселась на тахту, сбросив туфли. Держа пакет на коленях, развязала его. Деревянная коробка напоминала шкатулку. Амелия подняла крышку и улыбнулась: это была самая отвратительная деревянная кукла, которую она когда-либо видела: семи дюймов длиной, скелетообразная, с непропорционально большой головой. Лицо маниакально-свирепое, заостренные зубы оскалены, а злобные глаза выпучены. В правой руке зажато восьмидюймовое копье. Между стеной коробки и куклой был крошечный свиток. Амелия развернула его: «Здесь Тот, Который Убивает. Он беспощадный охотник…» Артур будет доволен.

Артур… Она посмотрела на телефон, который стоял рядом, на столе, со вздохом отложила деревянную коробку, поставила телефон на колени и набрала номер.

— Хэлло, мам.

— Ты еще не вышла? — спросила мать.

— Мам, я не забыла, что сегодня пятница, наш вечер… — напряженно начала Амелия, но не смогла закончить фразу. Трубка молчала, Амелия закрыла глаза.

Пожалуйста, мам, подумала она.

— Я познакомилась с одним человеком, — сказала она, — его зовут Артур Бреслоу. Он учитель в средней школе.

— Ты не придешь, — сказала мать.

Амелия вздрогнула.

— Сегодня его день рождения. — Она открыла глаза и взглянула на куклу. — Я… в общем-то обещала ему, что мы… проведем этот вечер вместе.

Мать промолчала, а Амелия вспомнила, что в сегодняшней вечерней программе нет хороших фильмов.

— Мы можем придти завтра вечером, — проговорила она.

Мать молчала.

— Мам?

— Теперь и вечеров по пятницам для тебя слишком много.

— Мам, ведь я вижусь с тобой два-три вечера в неделю.

— Ты хочешь сказать, что звонишь по телефону… А могла бы заходить почаще, ведь у тебя здесь собственная комната.

— Мам, не нужно снова об этом, — сказала Амелия.

Не ребенок же я, подумала она. Хватит обращаться со мной как с ребенком!

— И давно ты с ним встречаешься? — спросила мать.

— Примерно с месяц.

— И не говоришь об этом мне.

— Я собиралась рассказать тебе.

В голове Амелии что-то запульсировало. У меня не заболит голова, приказала она себе. И посмотрела на куклу. Казалось, та уставилась на нее.

— Он хороший человек, мам.

Мать не ответила. Амелия почувствовала, как напряглись мышцы живота.

Вечером я не смогу поесть, подумала она и, внезапно обнаружив, что калачиком свернулась над телефонным аппаратом, заставила себя выпрямиться. Мне тридцать три, подумала она. Потянувшись, вынула куклу из коробки.

— Ты бы видела мой подарок ко дню его рождения. Я нашла его в антикварном магазине на 3-й авеню: это подлинная кукла-фетиш племени зуни, ужасно редкая. Артур помешан на антропологии, вот я и купила ее.

Трубка молчала.

Ладно, можешь не говорить, подумала Амелия.

— Это охотничий фетиш, — продолжала она, стараясь казаться веселой. — Предполагается, что в кукле заключен дух охотника зуни. Вокруг нее намотана золотая цепочка, не позволяющая духу убежать… — Слова плохо давались ей. Дрожащим пальцем она провела по цепи. — Его зовут Тот, Который Убивает. Видела бы ты его лицо… — Она чувствовала, как по щекам бегут теплые слезы.

— Желаю тебе приятно провести время, — сказала мать, вешая трубку.

Амелия пристально глядела на аппарат и слушала гудки.

Почему все заканчивается именно так? — подумала она. Бросила трубку на рычаг и отставила аппарат в сторону. Предметы в темнеющей комнате казались ей какими-то расплывчатыми. Она поставила куклу на край кофейного столика и поднялась. Приму ванну, решила она и прошла через гостиную. В голове звучали последние слова матери, но она знала, что «приятно провести время» теперь невозможно.

О, мам! — подумала она, в бессильной ярости сжала кулачок и ушла в ванную.

Кукла упала с края столика. Она слетела головой вниз, и кончик копья воткнулся в ковер.

Тонкая золотая цепочка соскользнула на пол.

Когда Амелия вернулась в гостиную, было почти темно. На ней был махровый халат. Слышно было, как в ванну набирается вода.

Она села на тахту и взяла телефон на колени. Тяжело вздохнув, набрала номер.

— Артур?

— Да?

Амелия знала этот тон, любезный, но осторожный. Она не смогла выдавить ни слова.

— Твоя мать, — сказал, наконец, Артур.

Снова холодное, неприятное чувство в животе.

— Это наш вечер, — объяснила она. — Каждую пятницу… — Она запнулась, выжидая, Артур молчал. — Я говорила тебе об этом.

— Да, говорила.

Амелия потерла висок.

— Она все еще держит тебя в ежовых рукавицах, ведь так? — спросил он.

Амелия напряглась:

— Просто я не хочу ее огорчать. На нее плохо подействовал мой переезд.

— Я тоже не хочу задевать ее чувств. Но часто ли бывает день рождения? Ведь мы все запланировали заранее.