Коротко обо всём. Сборник коротких рассказов

– Не-а, ваш. Вы, это, в супчик его. Очень хороший будет. А то совсем вы худой. Вам кушать лучше надо. А то мы так без доктора останемся, а нам без вас никак нельзя.

Дверь закрылась и она исчезла. Во дворе замычала корова. Я вышел.

– Куда вы её?

– Так ведь вы сами сказали привести больную сюда.

– А что ж вы не сказали, что это корова?

– А какая разница?

– Что значит, какая разница? Ведите её к ветеринару.

– А у нас нет ветеринара. Посмотрите, а? Одна она у нас, кормилица.

– Ладно, сейчас.

– Недоглядела я, дура. Кукурузу оставила во дворе. А она и наелась.

– Масло растительное давайте.

– А оно у вас там в корзинке. Несите, закупорка у неё. Хорошо, что не в нижней части. А то бы без ветеринара не обойтись. – Я освободил пищевод любительнице кукурузы. Всё. Забирайте вашу бурёнку.

– Дай вам бог здоровья. А то нам тут без коровы ну никак нельзя. Я вам вечером молочка принесу свежего.

– Не надо, и корзину заберите.

– Ага, заберу.

Она взяла корову и ушла. Я вошёл в амбулаторию. На столе сидел петух, на полу стояла корзина. А в коридоре литр первача. Что ж начало положено.

Жизнь сельского врача, оказалась не такой романтичной, как мне представлялась. Ездить приходилось в любую погоду и время суток. Рабочий день мой растянулся до двадцати четырёх часов в сутки. Кругом была грязь и болезни. Процветал алкоголизм. Отравления некачественным алкоголем были самыми частыми обращениями ко мне. Я стал уставать, появилась апатия. Я всё чаще вспоминал спокойную работу в поликлинике. Когда отработав смену, я шёл в кино или в бар. Теперь же я мечтал только о том, что бы ночью меня не подняли и не потащили к чёрту на кулички. Жена написала мне, что встретила другого и остаётся работать в городе. Я стал выпивать. Стали появляться мысли бросить всё и вернуться в город. Единственным развлечением моим это были посиделки у Бубенцовых. Когда выпадало свободное время, я шёл к ним, и мы душевно проводили время. Говорили об искусстве, философии, Алла пела нам под гитару. У неё чудный голос, и я слушал её со слезами на глазах.

Потом я возвращался домой. Отпускал Наташу, медсестру, я просил её за небольшую плату протапливать дом к моему возвращению. Женщина она была молчаливая и послушная. Понимала меня с первого взгляда. Работу свою делала безукоризненно. Я был доволен её работой и никогда не думал о ней как о женщине. Я отпускал её и ложился спать.

А в тот вечер, вернувшись от Бубенцовых, я был словно во сне. Я не знаю, что это было. Толи усталость, толи спиртное на меня так подействовало. Может быть, отсутствие женщины в последние четыре месяца сказалось на мне. Но вернувшись в тот вечер, домой, я стал смотреть на Наташу по-другому. Я впервые заметил её широкие бёдра и довольно большую округлую грудь. Она поняла меня, поняла, по-моему, взгляду. Я подошёл к ней и обнял её. В голову ударил запах. Дурманящий запах женщины. Который я успел забыть за четыре месяца тяжёлого труда.

Наташа ушла рано утром. Я же встал, привёл себя в порядок, и отправился в амбулаторию. Сказать, что бы я сожалел, о случившимся нет. Я об это даже не думал. Но с того вечера, жизнь моя стала похожа на дурной сон. Я полностью потерял интерес к окружающему. Работа стала тяготить меня. Больные раздражали. Я стал нетерпимым. Мог сорваться из-за пустяка. Наташу я сделал своей любовницей и злился за это на неё. Она молча выносила мои оскорбления, и брала на себя большую часть работы нашей амбулатории. И вы знаете, если впоследствии, когда либо, мне было стыдно, так это за то, как я вёл себя с Наташей. Теперь страшно даже подумать, чем бы это всё могло закончиться.

Однажды утром, подходя к амбулатории, я вдруг посмотрел на засыпанную снегом крышу. Что-то не хорошее проползло у меня по спине. Огромная белая луна висела на сером небе прямо над крышей амбулатории. Я вспомнил доктора. И мне стало не по себе. Бежать – подумал я – не медленно с первым же поездом.

Вечером я объявил о своём решении Бубенцовым. Алла расстроилась, а муж её отнёсся к моему решению философски. Он давно уже замечал во мне перемену и боялся за меня. Я попросил Наташу не топить больше мне, и вернулся в холодный дом, ночью было холодно. Я не смог затопить печь и лёг так. Утром, я собрался и попросил Бубенцова отвести меня на станцию. Я попрощался с Аллой, и мы поехали.

Уже у самого поезда, к нам подбежал мужчина. Он просил помочь. Его десятилетний сын в пятнадцати километрах от нас очень плох. Температура за сорок. Мы сели в его машину заехали в амбулаторию, я взял всё необходимое и поехал к нему.

По всем признакам у него была пневмония. Я начал колоть ему антибиотики. Три дня борьбы с недугом. Три дня я просидел с мальчиком. Три дня я был в состоянии высочайшего напряжения. Эти три дня перевернули всё моё представление о жизни. Никогда до этого я не чувствовал ничего подобного. Я был нужен этому мальчику больше чем самому себе. И это давало мне стимул жить. Жить для того, что бы сражаться с невидимым мне врагом. И вы знаете, именно в эти три дня я родился как врач, вы меня понимаете? В эти три дня я осознал, зачем я надел белый халат. Я надел его, чтобы спасать жизни людей. Я как солдат на передовой. Который должен стоять до последнего. И я поклялся, что не сниму халат, пока я жив. Простите за высокий слог, но для меня эти три дня стали точкой отсчёта моей врачебной практики.

На четвёртый день наступило улучшение. Меня сменила Наташа. Домой я вернулся с высокой температурой. По-видимому, ночь, проведённая в нетопленном доме, дала о себе знать. Неделю меня трясло. Я бредил. Временами я видел жену. Я бежал по заснеженному полю за уходящим поездом. Я падал и задыхался. Метель засыпала меня. Я пытался кричать, но изо рта выходил только белый, беззвучный крик. Когда я пришёл в себя, рядом со мной сидела Наташа. Луч солнца падал на её каштановые волосы, она сидела рядом, и мне было хорошо. Может быть, в первый раз за несколько последних месяцев.

Я быстро поправлялся. Меня навещали Бубенцовы. Люди несли мне травы, молоко, мёд. Наташа то и дело передавала мне от них приветы и пожелания скорейшего выздоровления. Когда я совсем окреп. Ко-мне пришёл Бубенцов.

– Ну, я смотрю вы совсем молодцом. Когда думаете ехать?

– На днях.

– Что ж приду проводить.

– Приходите, и приносите список, что вам привести из города.

– Что?

– Да еду в город, нужны лекарства, хочу провести прививочную компанию. Болезни нужно предупреждать.

– Так значит, остаётесь?

– А вы думали, что избавились от меня? Я вам ещё надоем.

Да, я не уехал. Да и как я мог уехать. После всего, что со мной произошло. Работы здесь много, это правда. Тяжело. Не каждый выдержит. Но уж если устоит, то никакие трудности не будут ему страшны. Ведь, вы понимаете, это как прививка. Сначала, может потемпературить. Зато потом, когда прийдёт настоящая болезнь, организм будет готов к встречи с ней.

Наташа, стала моей женой. Теперь мы вместе работаем, и вместе бываем у Бубенцовых. Да, ещё в свободное время учу китайский. Нет, я не собираюсь в Китай. Просто это лучшая разгрузка для мозгов, после работы. А ещё я стал писать рассказы. Вернее так, не рассказы, а очерки о буднях сельского врача. Недостатка в историях здесь не ощущается. Вот, собственно пока на этом и всё. Будете в наших краях, заходите, спросите доктора Ершова, здесь меня все знают.

Он и Она.

Большой серый куст катился по полю, подпрыгивая на кочках. Иногда он замирал возле другого растущего куста, но потом вздрагивал, точно проснувшись, и катился дальше. Пока не наткнулся на заброшенную рыбацкую хибару.

Он сидел и смотрел, как языки пламени плясали, разрезая темноту вокруг него. Играя тенями за его спиной. Прошлое – Думал он – как тень. Оно гонится за нами. А будущее отбрасывает его назад. Настоящее видит только то, что перед ним. Оно не мудрствует, оно живёт сегодняшним днём. – А кто он сегодня и зачем он не знал. У него была хорошая работа, квартира, жена, друзья. Потом жена ушла. Друзья разбрелись по своим дорожкам. А работа стала тяготить его. Нет, он не боялся работы. Просто вокруг него образовалась какая то пустота. Возникло ощущение, что его жизнь внезапно стала. Как становиться поезд, ночью посреди степи. И стоит, одиноко освещая ночь окнами своих вагонов. Это тянулось до тех пор, пока однажды он не бросил работу, не продал квартиру и не купил себе хороший байк, и укатил туда, где дорога пропадала за горизонтом. Он ехал на своём байке, и планета крутилась под его колёсами. Местность менялась вокруг него, и казалось, что все идёт, так как и должно идти.