Коротко обо всём. Сборник коротких рассказов

Их обоих объединяло нечто тонкое не осязаемое. Что-то, что манило их друг к другу. Что-то, что выстраивало их мысли, и чувства в одном направлении. Благодаря этому, они могли подолгу стоять, друг против друга, держась за руки.

– У тебя очень нежные руки. – Сказала она. – А тогда, когда ты схватил меня за руку, мне они показались очень грубыми.

– А мне тогда твой голос показался визгливым и противным. – Ответил он.

– Противным?!

– А сейчас я понимаю, что более красивого голоса я никогда не слышал.

– Ты, тогда закричал, девушка вы забрызгали мне костюм – И схватил меня за руку. Наглец.

– Да ты выдернула руку, и велосипед упал и порвал тебе чулки.

– Я тогда готова была тебя убить. Удивительно как мы не подрались с тобой.

– Я бы не стал драться с женщиной.

– А потом ты чинил мой велосипед и долго извинялся за чулки. А я чистила твои брюки. А помнишь, как мы шли с тобой, ты катил мой велосипед, и солнце отражалось в лужах, переливаясь всеми цветами радуги.

– Потом мы долго стояли возле твоего дома рядом с цветами, которые выращивала твоя соседка.

– Да, ты бы видел её лицо, когда я вошла в подъезд с букетом из цветов, с её клумбы.

– А я всю ночь не мог уснуть. В ожидании, когда снова смогу увидеть тебя.

– И я полночи проревела от счастья на мамином плече.

– Да что-то было тогда в нас особенное.

– Что-то пронизывало, толкало на безрассудства.

– Что-то что наверно и называется счастьем.

– Да что-то, тонкое и неуловимое.

– Ладно, давай спать, завтра рано вставать.

– Ты ведёшь детей в школу.

– А ты забираешь.

И отвернувшись друг от друга, они заснули.

Сумма.

Под мерно тикающими часами. На стене висела старая свадебная фотография. Она в белом платье с фатой и он в чёрном костюме. Они сидят рядом. Он держит её за руку.

– Как твоё давление? – Спросила она.

– Как у новорождённого. – Ответил он. – Погода ни к черту. Ноги крутит.

– Сядь, посиди. А то свалишься к приезду детей.

– В такую погоду они не приедут.

– Приедут, успокойся. А у меня голова сегодня как ватой набита. Ничего не соображаю.

– Вот и сядь, а то с утра крутишься как на танцполе.

– А как не крутиться, надо все приготовить.

– Да что готовить. Говорю, не приедут.

– Ну что заладил не приедут да не приедут. Как попугай ей богу. Совсем с тобой сладу нет вот уж действительно старый что малый.

– Ну и готовь себе. – Он отвернулся и стал смотреть на муху, ползающую по столу. Муха была большая с лиловыми глазами и широкими прозрачными крыльями. Она подползла к краю и уставилась своими глазами на него.

– Вот же сука – И он со всего размаху стукнул по ней рукой. Стол подпрыгнул, и тарелка с салатом полетела на пол. Муха, увернувшись от удара, направилась к рассыпанному по всему полу салату.

– Твою мать ты, что ж совсем сдурел, я его все утро готовила.

– А что эта гадина тут …

– Господи, какая у тебя тут ещё гадина?

– Да муха сука глазастая уставилась на меня как

– Господи муха ему помешала. Да что же я всю жизнь с тобой мучаюсь. Да что ты мне за наказание такое

– А ты не мучайся. Никто не заставляет. Иди вон, дверь открыта.

– Я иди? Да я то пойду. А что ж ты тут без меня делать то будешь. Ты ж борща себе налить не можешь. С мухами он тут воюет. Полководец хренов. Сидел вон бы уже тихо и не выступал.

– А ты мне рот не затыкай я и не таких обламывал.

–Ой, господи тоже мне об ломщик. Обломал, уже давно себе все. А туда же.

– А ты не очень то загибай. Я вон если надо ещё и не то могу.

Ой, Божичка, что ты там можешь полтора раза за год. Иди вон с мухами воюй. – Он отвернулся, губы надулись, глаза покрылись влажной плёнкой. Она подошла села рядом.

– Ну, прости. Я все утро его строгала там ещё работы невпроворот, а тут ты со своей мухой. Прости.

– А помнишь, я тебе сирень подарил?

– Помню, как не помнить. Такой букет. На весь дом запах был. А как ты мне предложение делал, помнишь.

– Да на колени встал, а пиджак то по швам и разошёлся.

– Ты потом весь вечер так и проходил. А как первенец то наш родился ты тогда всю ночь под роддомом простоял.

– Да.

– А как второй то заболел

– Да я тогда за доктором в район пешком пошёл.

– А помнишь, как я к маме уехала на три дня, а ты с ними остался.

– Не надо о грустном.

– Господи что тут творилось, когда я вернулась

– Ну ладно мы же потом все убрали

– Убрали, убрали… А знаешь, я ту сирень на всю жизнь запомнила. Ведь были букеты и до неё и после… Но этот букет я как сейчас помню. Как ты стоял с ним на коленях с разорванным по всей спине пиджаком, а глаза были потерянные и смотрели на меня как на единственную надежду. Я тогда сразу поняла, что все отходила в девках.

– Да чего только не было – Он взял её за руку. Они сидели напротив свадебной фотографии как два дерева, что посажены рядом. От прожитых вместе лет становясь только ближе.

Вселенная, которую ещё предстоит познать.

Машина вырвалась из тьмы леса, и выкатила к морю. Она зависла в пустоте песчаных дюн, уткнувшись колёсами в прибрежную полосу. Небо было ещё светлым. Солнце тонуло в волнах, окрашивая всё вокруг красным. Как только машина замерла, она сбросила босоножки, выскочила из машины и понеслась за солнцем, утопая ногами в ещё тёплом песке. Она бежала, разбрасывая, ногами, золото песка. Ветер развивал её волосы, а солнце тонуло в красных волнах. Ну, вот оно скрылось, и она упала на колени, там, где жёлтые барханы, становятся синими, и обретают подвижность. Она протянула руки в след солнцу, и запела:

«Звезды с неба падают бисером

Я сижу на окне под звёздами

Жду удачу, удача близится,

Нависает удача гроздьями.

Жизнь на Марсе, смерть на Юпитере,

На луне есть лунные кратеры,

А Гагарина зря обидели-

Принесли похоронку матери»

Он вынул из багажника топор и берёзовые поленья. – Смотри, смотри какой закат. – Она бежала к нему, показывая туда, где солнце роняло свои последние лучи, погружаясь в красное волнующееся море. – Смотри это словно зарево от взлетающей ракеты. Она уходит в космос, а за ней столп огня. Мощно, да?