Корпорация
Шрифт:
РАКовцы напрягались, конечно, не за ради ясных губернаторских глаз, имели в данном проекте свой определенный интерес: именно в управление Российской алюминиевой компании и отошел с арестом Цыпы Белогорский алюминиевый завод. С Кочетом договорились четко: доят себе завод, в управление краем, как это делал Цыпа, носа не суют, налоги платят исправно, а заодно пополняют черную кассу губернатора — залог того, что будет, на какие шиши избираться на новый срок.
И было бы все хорошо и ладно, и жили б они в мире и согласии много-много лет, да случились у кочетовских спонсоров неприятности. Проклятый Чубайс взял да и поднял тарифы на электроэнергию, которая шла с Белогорской ГЭС на алюминиевый завод. А здесь арифметика простая: алюминий — производство
Посему алюминщики губернатору выдвинули ультиматум, простой и внятный: до тех пор, пока он проблему с энергией не решит, денег ему не видать.
Электроэнергию Кочету взять было неоткуда. Белогорская ГЭС, хотя и под боком, а ему не подчиняется, других источников в крае попросту нет. Закупать со стороны — еще дороже выйдет. Вот сиди теперь и думай, что тут делать…
И не только электроэнергии, денег взять тоже неоткуда. Есть, конечно, в крае еще одно предприятие, избыточное в смысле финансовых средств — Снежнинская горная компания, окопавшаяся далеко на севере, на чужой, денисовской территории, но подконтрольная все же Белогорску. Однако же, там, на богатой снежнинской «горке», сидели люди ушлые и прижимистые. Налоги платили, не без этого. Но делить эти налоги приходилось и с городом Снежным, и с Нганасанским округом. И хотя то, что доходило из Снежного до Белогорска, и так составляло больше половины краевого бюджета, Кочет подозревал, что доходит мало, что можно было бы и поболе брать с зажравшихся снежнинцев. Да ведь — поди, возьми! — когда там, в округе, вся власть своя, «Росинтером» поставленная — что снежнинский мэр, что губернатор округа Денисов.
Да тут еще слухи бродят — темные, невнятные, нехорошей дрожью отзывающиеся в истомленном губернаторском сердце. Будто через два года, как придет время новых выборов в крае, с ним, с Кочетом, за губернаторское кресло Денисов станет сражаться. Тут, если логически рассуждать, есть «Росинтеру» свой прямой резон: раз уж Снежнинская компания подчиняется краю, неплохо было бы в крае своего человека у власти иметь. И если уж так сложится, корпорация в своего, родного деньги вкладывать будет, не в Кочета. Словом, не союзники они со снежнинцами. Нет, не союзники…
Александр Иванович Кочет виски допил и закурил сигару. Мрачное лицо губернатора стало еще более мрачным. Глаза окончательно скрылись в густых подбровных тенях, легли через лоб резкие морщины. По всем статьям незавидный для Кочета расклад получался.
А тут еще совершенно непонятно, чего ждать от встречи, ради которой, он, собственно, и приехал среди рабочего дня в загородную резиденцию. Человек, который с минуты на минуту должен был войти в кабинет, был Кочету незнаком. То есть, знал его губернатор заочно — еще бы, один из крупнейших бизнесменов страны, мать его… Но никаких дел в визитером у главы Белогорского края до сих пор не было. Чего ж он хочет-то? Чего на разговор напросился?…
Дверь кабинета открылась и просунулся внутрь помощник:
— Александр Иванович…
Тяжелым взглядом посмотрел на референта Кочет.
— Александр Иванович, приехал господин Фрайман!
Два часа спустя, в Москве
Шевелев выложил перед Малышевым аккуратно распечатанный листок.
— Не густо, — пробурчал банкир, — За десять-то дней — одну страничку наковырял…
Бесстрастное лицо Шевелева реакции не изобразило. Малышев углубился в текст.
Одна фамилия чего стоит. Ха! Петухов! Анастасия Петухова — она что, всерьез собирается замуж за парня с такой фамилией?… Двадцать восемь лет… Гм… Ладно, и мне не пятьдесят пока что. Аспирант химико-технологического. Ну-ну! Так и думал! Этот Максик-то как раз из тех научных мальчиков с прыщавыми мордочками.
Следящий за выражением лица шефа, Шевелев выложил на стол несколько фотографий. Точно!
Точно таким Малышев и представлял себе соперника: заношенная куртешка, хохолок на макушке, очки от деда, видно, достались, времен Великой Отечественной. Нефтехимик долбаный!Малышев с раздражением листок от себя отодвинул, фотографии тоже.
— Ну и что мне делать с этим малохольным? — спросил — не то у Шевелева, не то у себя.
— Мешает? — сдержанно поинтересовался Шевелев.
— Еще как! — вздохнул Малышев.
— Тогда надо его нейтрализовать.
Малышев уставился на Шевелева с ужасом:
— Ты чего, Жора? Какое еще «нейтрализовать»?!
— Ничего плохого не имел в виду, Сергей Константинович. Нейтрализовать можно по-разному. Можно припугнуть, можно откупиться… — он переждал досадливый малышевский жест, — а можно и по-умному сделать.
— А по-умному — это как? — нахмурился Малышев.
— Он нефтехимик, — терпеливо, как ребенку, взялся разъяснять Шевелев. — Достаточно высокая квалификация у парня. А живет на гроши. Почему бы не предложить мальчику приличное место?… Ну, не в московской лаборатории, а где-нибудь в регионе. В Ярком, например. Нам что, в «Ярнефте» не нужны толковые специалисты?
Чистый лоб банкира, перечеркнутый косой белокурой прядью, расправился. Взгляд посветлел. Черт, дело говорил Шевелев!
— Судя по всему, — голос Шевелева зазвучал тише, интимней, — Толка большого из него не будет. Девушка эта, Артемьева, по-настоящему талантливая. Звездочка такая у них на кафедре. Руководитель на нее большие надежды возлагает. А парнишка… — Шевелев развел с сожалением руками, — калибром помельче. Способности средние, всего добивается исключительно усердием. Зато амбиции!… — он выразительно закатил глаза, — Познакомились они еще в школе, дружили, но пошли в разные вузы. Она, судя по всему, никого другого и разглядеть вокруг не успела — не до того ей было, жизнь такая, сами понимаете. В восемнадцать лет без родителей остаться, собственной сестре вместо мамки быть — тут не до свиданий с мальчиками… Получается, что она всего сама в жизни добивается, а он — просто при ней трется. Еще лет десять пройдет — она расти будет, карьеру делать, а он за ней не успеет. И начнется — обиды, ревность… Она всю жизнь его за собой тянуть будет, как телка на веревочки. Разве ж это счастье для такой девушки…
Малышев смотрел на руководителя Службы безопасности с изумление. Вот ведь, психолог выискался! Все-то он знает, что там у них через десять лет будет…
Но слова Шевелева грели, грели банкиру душу! И в самом деле, как не крути — не пара Насте этот Максик, совсем не пара! От такого подарка судьбы девушку надо спасать. Срочно.
— Я уж и переговорил кое с кем, — сладким голосом продолжал Шевелев, — Через недельку можно будет приглашение на работу оформить. Окладик приличный предложить, контракт — пока на год, там видно будет. А год, Сергей Константинович, срок большой. Особенно для девушки.
Уверенность вдруг покинула Малышева. Только что выход представлялся таким простым и однозначным — убрать парня с глаз подальше — хоть и на год, этого достаточно будет, — освободить поле боя и действовать по собственному усмотрению. А теперь…
— А ты думаешь, без этого я никак не справлюсь? — прервал он Шевелева.
Специалист по безопасности всмотрелся в лицо банкира. Банкир супил левую бровь, смотрел из-под колючих ресниц холодно и решительно.
— Я этого не говорил, — отрекся Шевелев немедленно.
— И не говори! — отрезал Малышев, — Спасибо за помощь, Жора, но дальше я сам как-нибудь разберусь. Ладно?
Коротко мотнув головой, Шевелев поспешил покинуть кабинет.
Что ж я, в самом деле, сам не справлюсь с такой мокрицей? — обиженно подумал Малышев, изучая на фото незначительно лицо соперника. Ну, Шевелев… Нянька выискалась… Без тебя разберусь, заботливый ты мой!
Малышев перевернул фотографию вниз лицом. Да как у Шевелева вообще язык повернулся такое предложить? Да за кого он его держит?…