Корпоративная этика

Пусть мама и старалась подбадривать меня — хотя я и не волновался особо — но сама Рика была страшно взволнована. Лекарства-то мне выписал добрый дядечка доктор. Переживать не о чём.

Но видимо, во сне я все же что-то бормотал и просыпался порой в поту. Мама сидела у моей кровати, сжимая мою маленькую ладошку. И как можно не проникнуться теплыми чувствами к ней? Она ночи просиживала возле меня и успокаивала. Поразительно! А ведь я даже этого и не помнил.

Но поболел и прошло. И мама стала спокойнее. Правда, отец периодически носился туда-сюда, как будто его кто-то в задницу укусил. От его беготни только голова сильнее болела.

Я понял одно. Рано еще использовать речь. У меня она была всю прошлую жизнь и развивалась постепенно. Настолько, что для меня это стало само собой разумеющимся. Да и откаты тоже настигали. Пусть и не в такой мерзкой форме.

Хорошо, никто в храме не понял, что произошло. Хината уж точно не сможет никому рассказать, как и другие дети, что я приказал ей отдать амулет Мисаки.

Но меня смущал взгляд директора Аоки.

Выводы сделаны. Всё записано. Пока вообще не пользуемся никакой силой, а сосредотачиваемся на теле. В здоровом теле и способности быстрее развиваются. Так что носился я после выздоровления знатно. Мама только диву давалась. А я выносливость прокачивал и ноги делал сильнее. Про верх тоже не забывал.

Весна приближалась стремительно. Вроде бы рутинные дни сливались в одно пятно, но всё же каждый день меня ожидали изменения. То новое слово, то новые навыки. Да и рос я быстро.

Ложкой я орудовал уже не хуже, чем взрослые. А палочки мне еще не давали. Жаль, я бы их потом припрятал в игрушках и использовал, как оружие, если бы понадобилось. Палкой в глаз, и нет врага.

Родители в последнее время были загадочными: что-то шептали друг другу, а когда я подходил, замолкали и как тараканы разбегались в разные стороны. Что они задумали? Будто я не замечал их странное поведение.

Пытался я подслушать, но ничего не выходило.

Зато за работой отца я следил спокойно. Разработки краски шли полным ходом и в строжайшей тайне. Хах, понятное дело, что не для меня.

Пока для съемок использовали макеты, разработанные с учётом будущих моделей. Прогнозы внушали оптимизм, и вскоре «Аэда» выпустят то, чего не было у других корпораций. Борцы выстроятся в очередь, чтобы устроиться к нам, и из независимых компаний тоже. Эксклюзивная продукция, которая позволит повысить наши акции.

Наши? Хах, я оговорился. Но могу ли я еще считать «Аэда» своей? Сложный вопрос. Но корпорация — мое детище, и как бы я ни игнорировал факты, но они — вещь упрямая. Слишком тесно компания завязана на мою новую семью.

И к тому же я крайне удачливый — если забыть эпизод с температурой, хотя там удачи было много. Доктор вообще считал, что при аномальной температуре я уже должен погибнуть….

Так вот, раз я такой удачливый, то должен возвысить отца. Теперь я хорошо понимал Тецу. Да и работником он был таким, что будь я на месте его начальников, то опасался бы папиного ума. Потеснит же еще… Но заметил это лишь директор Камагаи. И, как ни странно, Мацуда.

Пару раз отец вслух замечал, что господин Мацуда стал больно уж вежливым и всё звал на разговор. Но у Тецу не было времени и всегда вмешивались посторонние.

Да уж. Всё понятно — Мацуда перешел в наступление. И если продолжит в том же духе, то придется придумать нечто такое, что вновь отпугнет его. Но нужно действовать осторожно. Не хотелось бы привлекать внимание к отцу, больше чем нужно. Иначе Мацуда и другие начнут действовать куда более смело.

И вот однажды меня разбудила мама — а за окном первый день весны. На улице уже тепло, а значит, прощай шапка зайца! Радости моей не было предела!

Вот только Рика как-то загадочно улыбнулась и понесла меня на кухню.

Вообще-то, я уже и сам могу дойти. Я сама скорость!

Но на кухне меня ждал сюрприз. Отец стоял в колпаке и в руках у него была хлопушка. Мама удивленно ракрыла глаза, попыталась мотнуть головой, да не успела.

Хлопушка грохнула. Мама закрыла мне уши и уже решила, что я вот-вот расплачусь. Было неприятно для моего нежного детского слуха, но только сейчас я понял родительский настрой последней недели.

Как можно жить так, что ты забыл про свой первый день рождения?

«Год» воспринимался какой-то целью, но лишь в плане развития и прожитых лет. Уж и забыл, что обычно люди празднуют свои дни рождения. Когда я отмечал их в близком кругу? Не помню. Обычно дни рождения означали привычный рабочий день. Лишь секретарь помнила о нем и покупала мне кусочек тортика, который я ел в одиночестве. Я никому не напоминал про этот праздник, а родных у меня не было.

Мама не растерялась и поцеловала в щечку.

— С днем рождения, Рю!

— С днем рождения! — с улыбкой сказал папа.

Так. Я не плачу. Это… Взглянул в окно. Дождя не было.

Ладно, я заплакал. Пожалуй, впервые за эту жизнь неосознанно.

— Рю, не плачь! Тебя испугала хлопушка? — сразу же заволновалась Рика. — Тецу!

Отец подошел и взял меня за руки.

— Рю, прости, больше не будет хлопушек…

Ох, пап, да не в этом дело.

Но не надо раскисать. Так дело не пойдёт. Соберись, тряпка! Не пугай родителей. Потом погорюешь и порадуешься за свою жизнь. А сейчас улыбаемся и машем!

— Всё холосё! — шмыгнул носом. — Спасибо!

Меня крепко обняли.

Целый год я жил новой жизнью. И так хорошо справлялся, что порой мне казалось, что прошлой не было вовсе.

День проходил дальше. Отец ушел на работу, а мы с мамой играли. Странно, что торта не было, но я и не расстроился. Мне было приятно и само внимание.

Днем мы пошли на площадку. Настроение было прекрасным. Я выспался, да и мама постоянно улыбалась. Нет, конечно, она улыбалась постоянно, но сегодня ярче обычного.

И на площадке было шумно. Я это заметил издалека. Но как только мы приблизились, внезапно всё стихло. Так… Неужели?

Я оказался прав. Мамочки встали вкруг, а мои друзья стояли и не понимали, что от них требуется.

— С днём рождения, Рю-кун! — одновременно поздравили меня японки.

Дети поняли, что нужно нечто такое проговорить и просто прокричали:

— Ро!

А потом случилось еще одно событие, которое удивило меня. Мамочки разошлись, аккуратно подхватив своих детей, и дали дорогу Маи и Хиро.

Вместе «яичница» принесли маленький торт в виде зайчика, а на нём красовалась горящая циферка один. Желтая. Сразу понятно, кто её выбрал.