Корпоратка. Искушения Мередит Стаут

— Ты как, жить будешь? — Эйнарссон придержал для Мередит дверцу автомобиля.

— Все в порядке. Где Элизабет и девочки?

— Они тоже уже тут. Забрали их первым делом.

— Веди меня к ним.

Эйнарссон отвел Мередит по подсобным коридорам в комнату, предназначенную, предположительно, для траха. Комната была ярко освещена неоном, вроде той, что в мотеле Ноу-телл. Тут была одна большая кровать и больше ничего. Когда Мередит вошла, все взгляды сразу устремились к ней.

— Тетя!

Дэнни кинулась к ней сразу же. Следом Грейс. Мередит хотела бы обнять их обеими руками, но работала лишь одна.

— Мерри! — Элизабет тоже бросилась обнимать ее. — Я так рада, что ты жива! О господи! Что с тобой?! Ты вся в крови.

Во взглядах Дэнни и Грейс Мередит тоже видела беспокойство.

— Мам! Ты что, ранена?

— Пустяки, все под контролем. Самое главное, что вы в безопасности.

— Что теперь будет? С тобой и со всем вообще…

— Пока не знаю. Но узнаем скоро. Пока я в немилости. За мной охотится контрразведка. Эта Штайнер, пизда такая, от меня просто так не отвяжется. Но ничего. У меня тоже осталась пара козырей.

— Но в чем тебя обвиняют?

— В чем обвинить — это потом придумают. Сейчас им важнее меня схватить. Или вынудить сдаться. Именно поэтому вы и здесь. Только вами меня можно шантажировать. Так что располагайтесь. Какое-то время придется пожить здесь. Никуда не выходить, на улицу не показываться. Я не могу допустить, чтобы вас взяли.

— Блин, у меня концерт…

— Потом проведешь свой концерт! Ты что, не понимаешь? Обстоятельства…

Мередит осеклась, покачала головой.

— Грейс, — произнесла она уже тише. — Я не могу допустить, чтобы кто-то из вас пострадал по моей вине! Прошу, пойми!

— Прости, мам. Я понимаю.

Восемьдесят Восьмой сказал, что скоро прибудет его рипер и подлатает всех раненных. Мередит отмахнулась, сказала, пусть лучше занимается Шоном и Гиеной. Но тот настоял, и пришлось согласиться.

Приехал Кассиус Райдер.

— Ого, вот это нихрена себе встреча, — удивился рипер. — Мисс Мередит Стаут собственной персоной!

— Кассиус Райдер, надо же, как тесен город! Ты, по-моему, похудел.

Это было неправдой. На взгляд Мередит, как был он безобразным мешком сала с ногами, таким и остался.

— Вы что, знакомы? — удивился Восемьдесят Восьмой.

— Забей, — Мередит махнула рукой. — В Найт-Сити с кем только не поведешься.

Она сняла пропитавшийся кровью форменный китель и бросила в сторону, оставшись в бюстгальтере — только благодаря ему наполовину отрезанная правая грудь не оторвалась совсем под собственным весом.

— Это сможешь исправить? — она указала на свою грудь.

Взгляд Райдера и так был оживленным до предела. Его не смущало даже то, что куски искусственной жировой ткани абсолютно не сексуально торчат из раны. Главное, что сиськи.

— Я могу попробовать.

— Что значит «попробовать»? Мне не надо, чтобы ты пробовал, мне нужно, чтобы ты сделал! Пришил ее на место, как была. Я должна выглядеть нормально, а не как побитая калека!

Мередит уселась в операционное кресло. Райдер облизывал ее тело взглядом. Он срезал с нее бюстгальтер загнутыми медицинскими ножницами. Придерживая грудь рукой, чтобы не свисала набок, он начал ставить инъекции препаратов и обрабатывать место ранения.

Гребаные уличные врачи-палачи. Ладно, пусть пришьет хоть как-нибудь. Об эстетике позабочусь позже. Когда выберусь из опалы.

Через десять минут все было готово. Райдер все зашил — благо моноструна оставляла очень аккуратные, хирургические надрезы. Ввел препараты для ускорения регенерации. Вскоре мышцы срастутся, и рука будет как новая. Грудь тоже стояла теперь более-менее ровно, и даже шов остался совсем небольшой. Но Райдер предупредил, сально ухмыляясь, что в ближайшее время лучше избегать приложения к ней физических нагрузок.

— Что с моими парнями?

— Ну, что могу сказать… Их жизням ничего не угрожает. Но парню без ног, очевидно, потребуются импланты. Китайцу без руки нужна рука…

Райдер пожал плечами, мол, тут все очевидно, что тут еще скажешь?

— У меня осталось кое-что, — сказал Восемьдесят Восьмой, — из твоих подарков.

— Буду очень тебе признательна. Эти ребята мне нужны на ногах. У меня и так почти никого не осталось.

Райдер с Восемьдесят Восьмым ушли выбирать хром для раненых, а Мередит переоделась из вымокшей, грязной и пропитанной кровью формы в одежду, которую подкинул ей лидер Красных Хромеров. Простая черная футболка, джинсы и хромерские берцы с железными носами.

— Выгляжу как крестьянка, — сказала Мередит, стоя перед зеркалом. — Докатилась.

Она спросила у местных, как из подсобок добраться до бара, и ей подсказали.

В зале под вечер было уже много гостей. Публика по большей части своя, хромерская. Квадратные бородатые морды. Куртки с крестами, молниями и черепами. Нашивки с Андреевским крестом конфедератов. Татуировки и атрибутика из скандинавской мифологии.

В баре Мередит купила пачку Ньюпорта. Оплатила наличными. К удивлению, корпоративный банковский счет ей не заморозили, и там все еще висела солидная шестизначная сумма. Но Мередит понимала, что обольщаться не следует. Скорее всего, ее просто пытаются отследить по транзакции в случае, если она где-то расплатится безналичным платежом.

По всей видимости, Штайнер пока не осмелилась поднимать Шумиху. В контрразведке видели, что что-то происходит, но не могли разобраться, что именно. А потому и не спешили с громкими действиями. Мередит была уверена, она все еще числится директором, ее никто не отстранял и не выпускал против нее распоряжений в делообороте. Никто не хотел огласки. Ситуация была такова, что чем больше известно контрразведке, тем яснее им будет, что общее положение очень шаткое, и виноватым в итоге остаться может кто угодно. Высокие ставки в таком деле могли привести к крупному поражению с вероятностью не меньшей, чем к крупной победе.

К Мередит снова приблизился бармен — пузатый, в одной жилетке на голое тело, в темных очках и в черной фуражке СС на голове. В таких нарядах впору сниматься в порнографии. Ох уж эти фашисты… Насквозь пропитаны гомоэротизмом.

— Че грустишь, валькирия? Тебе, может, плеснуть?

— А что у вас есть интересного?

— Есть коктейль «Горелый гук». На абсенте, с огоньком.

— Слушай, а вы правда тут все фашисты?

— Нет, ты что! Какие еще фашисты?! Мы просто не любим всяких баклажанов.