Корпулентные достоинства, или Знатный переполох. Дилогия

В любом случае, я решила считать, будто на этом легком конфузе мои сегодняшние неприятности закончились, потому как, если считать иначе, то лучше было сразу поворачивать домой. А я, к сожалению, такой возможности не имела.

Мы с девчонками, конечно, уже были в Кремле, но в совершенно иных залах, а потому это не помешало нам восхититься богатством и несомненной красотой этих. Была бы моя воля, я бы, раскрыв рот, просто изучала удивительной красоты потолки и отделку. Но, сами понимаете, ходить с запрокинутой головой и таращиться во все глаза на окружающую меня красоту было неуместно, что все же не помешало всем нам проникнуться неким волшебством момента, хотя мы при этом и сильно нервничали.

Мне в этом вопросе было сложнее всех. Так как я предвкушала начало танцев и продолжала надеяться, что все мои конфузы и неприятности закончились на бедном лакее. Однако, почему-то в такой расклад мне верилось с трудом, но, как говорится, надежда умирает последней. Лица же подруг были воодушевлены и, кажется, даже светились изнутри от охватившего их восторга.

Наконец, мы подошли к Тронному залу, около которого уже скопилось около десятка дебютанток, которые ожидали своего представления. В этот момент из зала прозвучало очередное имя и какая-то девушка из ожидавших своей очереди двинулась вперед, а за ней направилась то ли мать, то ли знатная представительница девушки. Нас всех будет молчаливо представлять моя матушка. И наличие такой представительницы это определенный ритуал без которого было никак.

Я мысленно повторила все виды поклонов и реверансов, которые успела выучить и, наконец, в освободившемся просвете смогла разглядеть Тронный зал.

«Мама дорогая! Сколько же там народу!» — Проскочили какие-то панические мысли в моем сознании. Испугаться окончательно мне не дали подруги и маменька.

— Дусенька, — Склонилась ко мне последняя. — Не переживай так. Поверь, все будет хорошо!

— Ага, — Подтвердила стоявшая по другую руку Наталья, — а мы поможем! — И задорно мне подмигнула. Хотя было видно, что она тоже волнуется и мандражирует.

«Евдокия, во первых, ты не одна. — Решила я провести аутотренинг. — А во-вторых, ты уже успела побывать на том свете, сменить тело и даже прижиться в новом мире! Так что нечего сейчас строить из себя овцу! Они долго не живут, а придворные акулы, которые так и шныряют вокруг, едят таких овец на завтрак, обед и ужин! А ты, Евдокия, пусть и не претендуешь пока на статус акулы в этих неспокойных водах, но жертвой уж точно быть не собираешься! Так что вперед и с песней! И пусть мир содрогнётся от твоей уверенной поступи! Буа-га-га!!!» Под конец я представила свой злобный смех за кадром и даже хихикнула, чуть не утратив только что навеянный аутотренингом боевой настрой.

Маменька скосила на меня глаза и погладила мою руку в успокаивающем жесте.

Как ни странно, но наше представление царскому семейству прошло вполне гладко. С реверансами никто не накосячил, то, что при своем отступлении мне удалось отдавить еще чью-то ногу в расчет не берем. Этот неадекват сам виноват. Не чего было вставать на пути нервничающей девушки. Неадекват, к слову, оказался вполне симпатичным юношей, которому я-таки подарила извиняющуюся улыбку и, скромно потупив очи, спряталась за спину своих подруг, наконец выдохнув и порадовавшись, что первая часть Мерлезонского балета прошла почти без эксцессов.

А по окончанию представления Императору и двору юных девушек, начался бал, который открывался незабвенным полонезом. Будь он не ладен. И пригласил меня на него Заславский. Признаться, я была этому несказанно рада. Все же наступить на ногу хорошо знакомому и лояльному тебе мужчине это не тоже самое, что незнакомому и плохо или нейтрально к тебе настроенному. А то, что сегодняшний вечер пройдет под эгидой оттоптанных мною ног я уже как-то и не сомневалась. Можно сказать, приняла, как данность.

— Евдокия… Поликарповна. — Невольно он запнулся перед отчеством. — Вы слишком напряжены. Расслабьтесь, это всего лишь полонез! — Он улыбнулся мне своей самой обаятельной улыбкой, на которую я даже ответила, однако разделить его отношение к танцу так и не смогла.

А потому вздохнула и ответила.

— Это для вас это просто полонез, а для меня это целое испытание.

— Да полноте вам! Вы замечательно танцуете! — Поспешил заверить он меня.

— Посмотрим, что вы скажете по окончании танца. — Хмыкнула я в ответ. — И мой вам совет: берегите ноги.

— Не преувеличивайте, Евдокия! — Шутя, он сделал ко мне в фигуре танца чуть больший шажок, чем требовалось, и тут же оказался с отдавленным пальцем. Все-таки я старалась соблюдать эти самые фигуры танца, следить за их сменой и поддерживать беседу, а потому во время реагировать на всякие вольности, совершенно привычные и легко контролируемые другими аристократами, была уже не в силах. Хотя очень помогал тот факт, что всегда можно было подсмотреть смену фигуры у впереди стоящей пары.

— Боюсь, что это вы преуменьшаете степень своих будущих неприятностей, Дмитрий… Максимович. — Расстроившись вздохнула я, но тут же натянула легкую улыбку, так как показывать свое расстройство или плохое настроение на таких мероприятиях было не приличным.

На самом деле в обществе существовало столько условностей на всякие случаи жизни, что у меня голова пухла, когда мне об этом рассказывали! Однако, хуже было, когда все считали что-то само собой разумеющимся, и потому даже не требующим объяснения, а я при этом ни бум-бум. М-да…

На некоторое время беседа как-то заглохла, и я даже начала получать удовольствие от танца. Но Заславский, видимо, решил, что одного оттоптанного пальца ему мало, а потому снова начал разговор, отвлекая меня от контроля за движениями.

— Вы сегодня невероятно хороши, Евдокия Поликарповна!

Я улыбнулась польщенно и смущенно потупилась, после чего стрельнула в него глазками. Отчего-то, мой собеседник чуть не сбился с шага и чуть крепче сжал мою ладонь. А я, честно говоря, так и не поняла, то ли его так впечатлил мой неумелый флирт, то ли на столько напугал.

Дальше беседа была, можно сказать ни о чем, что позволило немного расслабиться и перестать так активно контролировать каждое свое движение.

— Евдокия Поликарповна. — Под конец этого длинного танца проговорил мой кавалер. — Вам невероятно идет улыбка. Не забывайте об этом оружии и, поверьте, вы покорите сегодня всех! — И что-то такое промелькнуло в его глазах и интонациях, что на душе сразу стало тепло и спокойно, и появилось стойкое ощущение, что одного из этих всех я уже покорила. — Надеюсь, с моей стороны не будет наглостью просить вас оставить для меня вальс?

— Я с удовольствием зарезервирую этот танец за вами. — Уже раскланиваясь заверила я его улыбаясь.

В общем и целом бал оказался не так страшен, как я предполагала, хотя и очень утомителен. К нам постоянно подходили знакомиться и приглашали на танцы. При этом до ужина мне удалось про филонить лишь единожды! И то под предлогом того, что мне был необходим отдых.

Сам ужин проходил где-то в середине бала и на него даму должен был сопровождать кавалер. Заславский вновь подсуетился и оказался рядом в нужное время и в нужном месте. Ага, как раз после вальса, того самого, который был для него зарезервирован. Как он мне потом поведал за ужином, распорядитель бала был его хорошим знакомым, а потому поделился маленьким секретом того, после какого танца ожидается принятие пищи.