Корреспондент Рива Блюм
Шрифт:
Вот его-то и готовились открывать. Коновалов уже успел побывать там двумя днями ранее, на 'предварительном открытии', по частному приглашению хозяев ресторана, с коими время от времени проворачивал интересные 'гешефты'. Как не отнекивался, как не хотел идти в очередное купеческое бахвальство, а пришлось пойти. За владельцами-сплошь старомосковские купеческие фамилии, а за фамилиями-вековые традиции. Нельзя не 'уважить'. Кто хозяйничает в городе? Кто распоряжается бюджетом? Купцы...Они занимают первые места в городском представительстве. Время прежних Титов Титычей кануло. Миллионные фирмы передаются из рода в род. Какое громадное влияние в скором будущем! Судьба населения в пять, десять, тридцать тысяч рабочих зависит от одного человека. И человек этот - не помещик, не титулованный барин, а коммерции советник или
На торжество шел все больше московский купец. А потом, уж к вечеру, станут подъезжать и господа...У всех лица будут сиять медными пятаками...Желудок растягивается...Все вместит в себя этот луженый котел: и русскую и французскую еду, и ерофеич,и шато-икем. Справляется чисто московское торжество - купеческий обед с выписной рыбой 'barbue', со щами, с гурьевской кашей, с расстегаями, с ботвиньей и прочей ерундой...Еще один трактир...Куда ни взглянешь, везде воздвигнуты хоромины для необъятного чрева всех 'хозяев', приказчиков, артельщиков, молодцов. Сплошная стена, идущая до угла Театральной площади, - вся в трактирах...Рядом с громадиной 'Московского' - "Большой Патрикеевский". А подальше, на перекрестке Тверской и Охотного ряда, напротив 'Националя'- опять каменная многоэтажная глыба, недавно отстроенная: "Большой новомосковский трактир". А в Охотном - свои, благочестивые трактиры, где в общих залах не курят. И тут же внизу Охотный ряд развернул линию своих лавок и погребков на французско-итальянский лад. И отовсюду гремит оглушительно: "Славься, славься, святая Русь!".
Коновалов сплюнул.
Площадь перед Воскресенскими воротами полна была дребезжания таксомоторов. 'Таксеры', коих московская публика по-прежнему кличет извозчиками-лихачами, выстроились в ряд, поближе к трамвайным рельсам. Трамваи, редко в один вагон, больше в два, в три, то и дело ползли вверх, к собору Святой Троицы на Рву (к храму Василия Блаженного), вдоль Верхних торговых рядов и вниз, к Тверской, к 'Националю', грузно останавливаясь перед бурмистерским подъездом*. На паперти в два ряда выстроились монахини с книжками. Две остроконечные башни Воскресенских ворот с гербами пускали яркую ноту в этот хор впечатлений глаза, уха и обоняния. Минареты и крыши Исторического музея, вылезающего из-за трактирного четырехэтажия давали ощущение настоящего Востока. Справа темно-красная кирпичная стена Кремля...А за стеной виднелись огромные золотые шишаки храмов Всех Святых и Спасителя.
Коновалов вздрогнул- кто-то сзади подхватил его под руку, пахнуло дорогим парфюмом. Оглянулся. Сбоку придвинулся англичанин.
– Чем могу быть полезен?
– осведомился Коновалов, обменявшись с англичанином рукопожатием. Ладонь у того была сухая и прохладная. Умные глаза блестели доброжелательным юмором.
– Тем же, чем и всегда вы можете быть полезны представителю галантерейного отдела фирмы 'Кроуни'.
– произнес англичанин то, что должен был произнести в качестве пароля.
– Английская галантерея теперь не в ходу. Сами знаете, рынок завален дешевой немецкой. Но что-нибудь я для вас постараюсь сделать. Если, разумеется, сойдемся в цене, - учтиво наклонил голову коллежский секретарь Коновалов.
======
корпуса Московского военно-топографического училища*- одно старейших в России высших учебных заведений, Картографическая школа, основанная царем Федором II в 1617 году.
...миновал здание Земского приказа*-уникальный памятник русской гражданской архитектуры рубежа XVII-XVIII веков, построенный в 1597 году и занимавший северную сторону Красной площади. На его месте в 1629 году была образована выборная бурмистерская палата (по образцу органов местного самоуправления в западно-европейских городах). В 1699 году была надстроена ратушная башня,
служившая одновременно и пожарной каланчой. С 1834 года в здании располагается Московская Городская Дума.В 1874 году здание было частично перестроено, но общий облик его остался выдержанным в формах русской архитектуры XVI века, органично соответствовавшим сложившемуся к тому времени архитектурному ансамблю Красной площади.бурмистерский подъезд*-подъезд, расположенный с фасадной части здания Городской Думы,выходящий на проезд Воскресенских ворот.
11 ноября 1933 года.
Москва. 'Федоровский городок'.
...Ордин-Нащокин весь оставшийся день был не в духе. Утром генерала вызвали из дома к государю-императору на доклад, в Кремль, где ему была устроена небольшая 'выволочка'. То, что генерал не в духе вернулся из Кремля, мгновенно ощутили все подчиненные главы Контрразведывательной Части...Он устроил короткий 'разнос' всем подвернувшимся под горячую руку, потребовал сводку за прошедшие сутки и уединился в своем рабочем кабинете.
Ордин-Нащокин внимательно ознакомился с содержанием папки, переданной ему статс-секретарем Танеевым и задумался. Он не знал с чего начать работу.
И только вечером, после того как он ознакомился с донесением о крайне удивительном, но интересном контакте помощника британского военного агента Роуни с коллежским секретарем Коноваловым, исполняющим должность управляющего Московским отделением Русско-Азиатского Банка, генерал Ордин-Нащокин решил, что начинать работу надо с англичан...
– Кой черт Коновалова понесло встречаться с Роуни? На Никольской улице? У них нету что ли других возможностей для встреч?- спросил Ордин-Нащокин своего помощника, полковника Веригина.
– Вероятно, нет.- пожал плечами Веригин.
– Чем они вообще думают, англичане?-сердито поинтересовался Ордин-Нащокин.-Посылать на контакт к банкиру помощника военного атташе! Светских раутов, балов и приемов им мало? Господи, и так у них все...
– Удивителен сам факт встречи ваше превосходительство. Помощник военного атташе и банкир...-хмыкнул Веригин.
Ордин-Нащокин усмехнулся:
– А мне этот факт не кажется удивительным. Особливо в свете вновь открывающихся обстоятельств...
11 ноября 1933 года.
Москва.
Вечером Танеев накоротке пересекся с Ордин-Нащокиным в небольшом парке, примыкавшем к Солдатенковской больнице. В парке, окруженном громадами больничных корпусов, - было тихо.
– ...В середине августа было куплено около полутора тысяч акций. В сентябре-уже шесть тысяч. В октябре-семь тысяч. На минувшей неделе-двенадцать тысяч акций.
– Немного?-генерал Ордин-Нащокин закурил и с любопытством посмотрел на статс-секретаря Танеева.
– Да. Немного. Всего около двадцати семи тысяч акций. Но мы не знаем ни в чьи именно руки перешли эти акции, ни почему они перешли.
– Почему, объяснить как раз не сложно, так?
– Так почему?-полюбопытствовал Танеев.
– Обычное дело. Биржа. Купил-продал. Делов-то.
– Это было бы здорово, но у нас складывается ощущение того, что некие игроки, обладая кое-какой информацией о покотиловских проектах, хотят заполучить в обозримом будущем блокирующее меньшинство. Чтобы потом делать погоду в предприятии. Возможно это делается с целью извлечения прибыли, будущей, перспективной. Тогда это один коленкор, как говорят среди извозчиков-таксеров. Возможно это делается с целью серьезно осложнить работы Покотилова, помешать его проекту. Тогда уже другой коленкор.
– Этим по-видимому объясняется и то обстоятельство, что информация о проекте Покотилова так пока и не просочилась к 'другим заинтересованным лицам'?
– Отчасти.
– Мы зафиксировали контакты британской агентуры, находящейся под дипломатическим прикрытием с управляющим московским отделением Русско-Азиатского Банка неким Коноваловым. Это интересно?
– В какой-то мере. В той мере, что какая-то информация, какие-то сведения идут от Коновалова к англичанам. Но в большей степени это должно интересовать ваше ведомство. Как пресечь или как обратить в свою пользу.