Коррумпированный город

– Удивительно, почему госпожа Уэзер пожелала, чтобы такой тип заведовал ее ночным клубом...

– Спросите что-нибудь полегче. Он, конечно, ловкий. Чертовски ловкий. Но я не думаю, что она использует его из-за этого.

– Тогда почему?

– Если хотите знать, он работает не на нее, а на себя.

– Заведение принадлежит ей, не так ли?

– Так считается. Но я несколько раз видела, как она разговаривала с ним. Он не подчиняется ей.

– Он откупил у нее это место?

– Не знаю. Не слышала о такой покупке. Но он так смотрит на нее, что я не удивилась бы, если у него окажется на нее компромат.

– Какой, например?

– Что это, меня подозревают в преступлении третьей степени тяжести? Вы задаете мне больше вопросов, чем в программе "Викторина".

– Может быть, этот вопрос тянет на шестьдесят четыре доллара, - заметил я.

– Я просто кое-что предположила. Я не знаю ни о каких особых причинах, по которым она могла бы бояться Керча. Всего немного побаиваются.

– А вы?

– Нет, - медленно протянула она.
– Думаю, что не боюсь. Я слишком его ненавижу, чтобы бояться.

– Почему так? У него есть какой-нибудь материал на вас?

– Черта с два! У меня есть кое-что на него самого. Ему нравится делать некоторые странные вещи.
– На мгновение он замолчала.
– Почему вы меня спросили, боюсь ли я его? Какая вам разница?

Я сказал тихим голосом:

– Потому что я доберусь до Керча и, возможно, мне понадобится кое-какая помощь.

– Вы полицейский?

– Ну нет. Это одна из причин, почему мне понадобится помощь.

– Вы накликаете на себя большую беду, думая, что можете прихватить Керча. Я сказала вам, что он изворотливый и на него работают крепкие ребята.

– А я работаю на себя. Поэтому в эту работу вкладываю всего себя.

– Не знаю, чем я могу вам помочь. Если у вас честные намерения, то вам следует повидать Аллистера.

Краснощекий мужчина и его тускнеющая блондинка возвратились к столику, стоявшему за мной. Я заметил, что слово "Аллистер" заставило их замолчать.

– Здесь не лучшее место для разговора, - заметил я.
– Нет ли где поблизости более уединенного местечка?

– Вы можете пригласить меня наверх, - сказала она с притворной застенчивостью.

Глава 8

Комната, куда она меня привела, была обставлена двумя зачехленными стульями, голливудской кроватью с ярким шелковым покрывалом, туалетным столиком, торшером в шелковом абажуре и умывальником в углу, за дешевой японской ширмой. Единственное окно закрывала тяжелая штора, которая, казалось, отрезала комнату от времени и пространства. Но шум подъезжающих и отъезжающих машин с парковки под окном проникал через материю приглушенным отзвуком непостоянства. Она защелкнула йельский замок и неуверенно сказала, не отходя от двери:

– Вы можете присесть.

Я сел на стул, а она на скамеечку перед туалетным столиком.

– Я не ожидал, что меня направят к Аллистеру. Я думал, он опекает Керча.

– Только не Аллистер. Он хотел бы, чтобы Керч покинул город.

– Чего же он тогда ждет?

– Аллистер - не боец. Он говорит, что у него связаны руки.

– Честный он человек?

– Думаю, что да, - ответила она после паузы.
– Как бы там ни было, но я знаю, что Керч - его враг.

– Почему вы так уверены в этом?

– Я знаю Аллистера. Он - хороший друг моей подруги. И толковый. Неплохо знает город. Он проводил расследование для прокурора Крэнбриджа, но доклад зарезали.

– Кто это сделал?

– Я слышала, что человек по фамилии Уэзер. Вы его не знаете. Раньше это заведение принадлежало ему.

– Да?

Она повернулась к зеркалу, взяла щетку и начала причесывать волосы быстрыми, уверенными движениями. Гладкой волной они закрывали ее шею, ниспадая на плечи и спину отливающими медью локонами. Неловкость и более глубокие чувства, скрывавшиеся за жалостью, вселили в меня беспокойство и зябкую нервозность. Щетка издавала потрескивающий звук, словно какой-то зверь пробирался в чащобе.

– Надеюсь, вы не живете здесь?

– О Господи, конечно нет! Я бы сошла с ума, если бы мне пришлось тут жить. У меня квартира.

– Где?

Ее глаза встретились с моими в зеркале. Гладко зачесанные волосы обнажили очень молодой и чистый лоб.

– Уж не хотите ли вы сказать, что собираетесь встретиться со мной еще раз?

– Мне не нравится здешняя обстановка.

– А как насчет меня?

– Мне хотелось бы посмотреть, где вы живете.

– Я бываю дома обычно после обеда. Живу в массиве Харви, это к югу от Мэйн...

– Я знаю, где это.

– Думала, что город вам незнаком.
– Она начала размазывать помаду мизинцем, растянув губы, лицо ее застыло как маска.

– Я заезжал сегодня туда, чтобы встретиться с миссис Сонтаг.

– Откуда вы ее знаете? Фрэнси - моя подруга.

– Я не знаю ее. Просто искал ее брата.

Она повернулась на скамеечке:

– Вы - нахал. Вы - полицейский.

– В вашей семье аллергия на полицейских, не иначе. Ваш дедушка отреагировал практически так же.

Ее дыхание участилось, маленькие груди заметно поднимались и опускались, руки нервно одергивали юбку.

– Проваливайте отсюда к чертовой бабушке! И можете забыть, где я живу.

– Многие принимают меня за полицейского, это меня начинает оскорблять.

– Тогда почему вам так много обо мне известно? Зачем вы пришли сюда? Чтобы наводить обо мне справки?

– Вы сами подсели ко мне. Стечение обстоятельств. И я совершенно ничего о вас не знаю.

– Вы сказали, что разговаривали с дедушкой.

– Не о вас. Он просто случайно упомянул вас.

– Кто вы такой? Чего добиваетесь?

– Этот человек, Уэзер, которого, вы сказали, я не знаю, был моим отцом. Пытаюсь выяснить, кто его убил.

Она молча разглядывала меня. Наконец сказала:

– И вы думаете, это сделал Керч?

– Я не люблю предвзятости. А что думаете вы?

– Ничего об этом не знаю. Это случилось задолго до того, как я приехала сюда.
– Через какое-то время она нерешительно спросила: - Что дедушка сказал обо мне?

Мне пришлось подбирать слова.

– Он вроде бы разочарован в вас.

– Старый осел!
– сказала она с горечью.
– Он небось надеется, что я посвящу ему свою жизнь, готовя, наводя порядок в его дыре и выслушивая дурацкие лекции. Он свихнулся.