Корсары Николая Первого

На рейде у монастыря они простояли трое суток. Занимались мелким ремонтом – шторм лучшая проверка, сразу видно, где непрочно и что стоит улучшить. Верховцев в это время разговаривал с настоятелем монастыря, архимандритом Александром.

Как ни странно, тезки нашли общий язык. Несмотря на разницу в возрасте, архимандриту весной исполнилось пятьдесят пять лет, архимандрит понимал мичмана. Сам отслуживший больше двадцати лет полковым священником, никакого пиетета в отношении британцев он не испытывал. Надо выпустить им кишки – так почему бы нет? И с врачом помог – нашлись у него подходящие люди. Конечно, самоучки, но все же умели они немало. Да и, признаться, многое из того, что использовали местные знахари, ничуть не уступало патентованным лекарствам.

А потом до них добралась быстрая парусная лодка, и прибывший на ней помор, степенный мужик с бородой лопатой, привез дурную весть. Помощи не будет – «Новая Земля» в шторм напоролась на подводную скалу, и бриг с трудом дотащили до гавани. Рассчитывать теперь вновь приходилось только на себя.

В тот же вечер Александр собрал у себя «ближний круг». Матвеев, Гребешков, Сафин, Диего. К ним попытался было примазаться какой-то умник, доверенное лицо поучаствовавшего немного в подготовке экспедиции купца, но его завернули сразу же. Вначале словами, а когда он не понял, то взяли под белы ручки и отправили на палубу подышать воздухом. А заодно, чтоб не зря гулял, выдали необходимый инвентарь для мытья палубы и приказали драить «от мачты и до отбоя». Разумеется, особой радости это не вызвало, но и перечить наказанный не посмел, ибо для контроля выполнения приказа к нему приставили двух лбов из числа военных моряков с «Князя Варшавского». Учитывая, что купеческого приказчика в команде не любили, Верховцев мог не сомневаться – присмотр будут осуществлять со всем тщанием.

Ну а собравшийся командный состав принялся решать важную проблему: что делать дальше. По поводу того, что возвращаться в Архангельск не стоит, возражений не было. В конце концов, Бойль открытым текстом дал понять: они там нужны только в одном статусе – победителей. А в ином случае им припомнят все, и былые заслуги тут не спасут.

Вариантов было несколько. Атаковать британский фрегат – за это стояли мичман и его матросы. Подождать, когда он сам явится, и дать бой под прикрытием батареи монастыря – сюда как раз доставили несколько легких орудий в довесок к имеющейся в монастыре паре старинных пушек. Вернее, было их куда больше, но время и условия хранения сделали свое дело, не пощадив металл. Почти все пушки за долгие годы стояния без дела превратились в труху, так что подкрепление оказалось весьма кстати.

Батарея, конечно, получилась хиленькая, но резон в предложении Матвеева имелся. Какое-никакое, а прикрытие, плюс бой на небольшом расстоянии от берега, где русским известна каждая мель, давал им преимущество. Вопрос только, сунется ли сюда британец? По всему выходило, что нет – капитан Омманни не идиот и понимает расклады не хуже доморощенных стратегов.

Диего и вовсе предлагал идти в открытый океан и заняться там каперством. В Архангельск потом и вовсе можно не возвращаться, пара-тройка призов – и в Петербурге их встретят как победителей. Как получится туда прорваться – вопрос открытый, но, если что, есть много мест, где можно выгодно сбыть трофеи. И в Европе найдутся, и за океаном. Уж что-что, а они многоопытному боцману были известны.

К слову, на первом этапе – прорыве в океан – реализовывался план запросто. Можно не сомневаться – перехватывать их британцы не рискнут. Они хорошо понимают, что такое риск, а что – безрассудство. Победить, может, и победят. Если догонят, конечно. А вот риск получить серьезные повреждения, ставящие крест на возможности блокировать Белое море, оказывается неприемлемо высок.

Все так, но это уже не устраивало русских. В конце концов, основной их задачей было ликвидировать угрозу морской торговле. Поэтому, обменявшись мнениями, решили сделать перерыв. Заодно поужинали, приняв на грудь для живости ума по небольшой, но приятной винной порции. Естественно, без излишеств, вода точит камень, а водка – печень. В походе злоупотреблять этим точно не стоит. Но, как ни странно, пинок, который дало им сие действо, добавил храбрости колеблющимся и окончательно снял сомнения у верных долгу. Решение было принято.

– А вот и он, красавец…

Британский фрегат действительно был красив. Совершенное оружие, вершина развития кораблей этого класса, он даже при слабом ветре пластал волны не хуже отточенного ножа. И даже в одиночку такой корабль был способен парализовать местное судоходство. Не зря его боялись купцы…

Александр лихорадочно крутил в голове варианты, не отрывая взгляда от британца. Перед тем как выйти в море, они всю ночь разрабатывали план боя на все случаи жизни. Из их пятерки только от Сафина толку было мало – татарин умел жестоко и эффективно резаться в абордажной схватке, но в тактике по молодости разбирался слабо. Александр, правда, тоже не считал себя блестящим офицером, но его хотя бы всерьез этому учили.

На удивление, остальные члены их дружного коллектива были в морском бое неплохо подкованы. Все же моряки, с немалым опытом, где-то что-то видели, а кое в чем и сами успели поучаствовать. Гребешков – тот и вовсе ухитрился продемонстрировать навыки, сравнимые с мичманскими. И в результате они предусмотрели вроде бы все расклады, чтобы их совместное маневрирование позволило справиться с фрегатом.

Пускай фрегат сильнее, но их все же двое. Да, он при свежем ветре не уступит в скорости «Миранде» и как стоячего уделает «Санта-Изабель». По сравнению с «испанцем» он что породистый рысак рядом с тяжеловозом, увезет вроде меньше, но зато с ветерком. Все так, однако при грамотном маневрировании «зажать» его вполне реально.

Но главное – понимание того, как будет действовать враг. Априори британцы считают себя лучшими моряками в мире. Очень может статься, так оно и есть. Но обратной стороной уверенности будет шаблонность. А противника британцы наверняка презирают. Более того, они будут гореть желанием отбить свой шлюп. И их самоуверенности есть оправдание.

Русские моряки до сих пор дрались лишь со сравнимым противником вроде турок и шведов, причем с переменным успехом [39] . Их тактика в чем-то напоминает неогранённый алмаз, грани которого сверкают, но во многом его надо доводить и доводить. Принципы британцы наверняка изучили хорошо, а значит, и опираться будут на них. Но любое нарушение шаблона может дать русским преимущество. Главное, суметь его использовать.

39

Про это нечасто пишут, но русские действительно не всегда добивались успеха. На море русский и шведский флоты сражались, как правило, на равных. Случались победы как у русского флота, так и у шведского, как, например, в сражении при Фридрихсгаме или второе Роченсальмское сражение (оба 1790 год). То же можно сказать и о турках. В открытом бою они практически всегда проигрывали, но неоднократно тот же Ушаков после боя возвращался на ремонт – и контроль над морем тут же переходил к туркам, использующим преимущество в численности кораблей.

Впрочем, есть и еще один момент. Александр не сомневался: британский капитан знает, кто его противник. В конце концов, агентура островитян в Архангельске действовала всегда, еще со времен Ивана Грозного, когда первые английские корабли нашли туда путь. Так что доложили, к бабке не ходи. И вряд ли возраст мичмана прибавляет уважения к нему в глазах противника. Скорее, на него смотрят, как на удачливого выскочку. Может, они и правы, но такое отношение расслабляет, и Александр намерен был использовать этот факт. Любая малость, которая могла бы помочь, должна быть учтена!

Но, хотя продумано вроде бы все и до мелочей, Верховцев нервничал. Британский капитан опытен, за свою жизнь он видел столько, что мичману остается лишь молча завидовать. И, может статься, он выдаст решение, которое просто не пришло в голову ни мальчишке-командиру, ни опытному, но все же унтеру, ни торговым морячкам, пускай даже намотавшим по кругосветке на брата… в каботажный рейсах туда-сюда, как Матвеев, и через океан по одному курсу, как Диего. В плане морского сражения то и другое одинаково, если честно. Теперь все покажет только бой, и пускай он хотя бы быстрее начнется.

«Миранда» шла на пяти узлах. Можно больше, но «Санта-Изабель» и их-то давала с трудом. Не тот ветер. Англичанин шел встречным курсом и, хотя ему Эол [40] тоже не благоприятствовал, ход фрегата был явно выше. Правда, ненамного, но все же. Александр прикинул – и усмехнулся в юношескую поросль, которую незаслуженно считал усами. Если все пойдет так, как он рассчитывает, британец вполне может попасться.

Фрегат первым дал залп. С очень приличной дистанции – русские на такую даже не стреляли [41] . Но – на удивление точно, ядра легли кучно. Учитывая, что на «Эвридике» орудия были разных систем, мастерство их артиллеристов внушало уважение. А тот факт, что одно из ядер ухитрилось сделать пробоину в борту, к счастью, неопасную, уважение вдвойне. Как сообщил вестовой, никого даже не убило, но, судя по всему, противник у них оказался действительно серьезный.

40

Полубог, повелитель ветров (древнегреческая мифология).

41

В русском флоте с достойным лучшего применения упорством практиковали стрельбу практически в упор. Точность огня при этом достигалась максимальная, и с учетом времени перезарядки орудий такая тактика выглядела оправданной. Но девятнадцатый век характеризовался взрывным развитием технологий, в том числе военных, что давало преимущество тем, кто научился стрелять дальше и быстрее.