Корсеты и Арбалеты

Это были смешанные чувства, когда лошади перепрыгнули через обочину и побежали прямо в парк, я была уверена, что они пробежали вокруг какого-то огромного дерева. Из-за внезапного покачивания и скрежета, я чуть не прикусила себе язык.

Так что я вылезла через окно, как любая достойная готическая героиня.

Серьезно, что я должна была делать? Помощь не прибывала, и у меня не было терпения ждать ее. И я не представляла, как это удариться зубами или головой, когда отвалилось колесо, и карета упала на бок. Вылазить из окна было довольно легко; извиваясь, чтобы схватиться за крышу было более — менее легко. Я была чрезвычайно рада, что я была в брюках. Я бы сразу упала в кустарник, будь я в корсете и длинном шелковом платье. Но, я получила полный рот листьев и удар по лицу веткой сирени.

Я наконец, залезла на крышу. Это было необычайно громко и сбило с толку, с порывом ветра, скрипом колес и грохотом копыт. Я едва могла поднять свою голову, когда цеплялась за крышу, как жук на стекле. Я не могла видеть многое за исключением деревьев, мчащихся мимо.

Человек на коне внезапно поехал за каретой. Его шляпа свалилась и его пальто развивалось, как крылья ворона.

— Вы с ума сошли? — кричал он. — Вернитесь внутрь!

Я медленно двигалась вперед, видения расплывчатые от сильного ветра, бьющегося в мои веки. Я была в пределах досягаемости скамьи, когда человек спрыгнул со своей лошади и приземлился с глухим стуком подо мной. Он достиг узд, когда я тяжело приземлилась на место. Бутылка с джином извозчика катилась, задев ногу мужчины. Он потянул за поводья, крича команды лошадям. Они наконец остановились, достаточно неожиданно, что карету занесло вбок и резко остановилась, прислонившись к дубу. Желуди сыпались дождем на наши головы. Лошади фырчали и топали. Я задыхалась, мое сердце билось, как кузнечный молот, наносящий большие удары по моей грудной клетке. Я чувствовала головокружение, и мои колени удивительно подкашивались. Я села с глухим стуком.

— Вот это да. — Он посмотрел на меня сверху вниз, а затем фактически поклонился. — Мисс Вайлд.

Данте Кован.

Конечно.

Я знаю, что Вы будете думать обо мне, когда я Вам скажу, что моя первая мысль была, что он не захочет ухаживать за такой безрассудной девушкой, как я.

— Вам не больно? — спросил он, проводя своими руками по моим, его глаза осматривали меня.

— Лорд Торнвуд, — прохрипела я, стараясь не обращать внимания на его прикосновения. Он заставляет чувствовать меня абсолютно безответственной. — Вы простите меня, что я не сделаю Вам реверанс.

— Я думаю, мы могли бы обойтись без титулов, не так ли? — сухо сказал он, по-видимому радостный тем, что я не сломала костей и нет сотрясение головы. — Видя, как Вы совершенно сошли с ума.

— Прошу прощения?

Он улыбнулся и в этом не было ничего беззаботного. Это было злым или темным, или острым, как любой кинжал, который я возможно, прятала у себя. Я могла бы стравить его с вампиром. Его голос не был мягким.

— Что же, спрашивается, Вы делаете в безудержном вагоне по середине ночи в Гайд-парке, одни и в брюках, очевидно, слишком больших для Вас?

— Эээ… шутка. Я дурачилась и запуталась.

— Я почти боюсь представить, какая шутка могла бы потребовать, чтобы Вы проявили такую грубую заботу о своей собственной жизни.

— Это — сложно…

— Я уверен, что это так. Вы могли убиться, Розалинда.

— Я в порядке, спасибо. — я попыталась радостно улыбнуться.

— Разве Вы не должны падать в обморок или плакать?

— Что бы мне это принесло? — спросила я насмешливо. Честно, мальчики.

Его улыбка стала изогнутой и восхитительной. Это было заманчивым и грешным, как шоколадный крем. В самом деле, это было так.

— Что Вы действительно делали, Розалинда?

Я чуть не ответила ему, слегка наклонившись вперед, когда он это сделал. Его улыбка — опасная.

Я сползла с сиденья и спрыгнула на землю, только чтобы между нами было небольшое расстояние. Я не доверяю ему полностью. Есть в нем что-то, что делает мои чувства нечеткими. Я проверила лошадей, нет ли у них ран, все время чувствуя его глаза на мне.

— Они, кажутся, не хуже, — сказала я, похлопывая коня по одной стороне. Он был потным и теплым, но не кусался и прыгал далеко от меня. На самом деле, его спутник беспечно жевал траву. Собственная лошадь Данте, решила присоединиться к ним.

— Вам очень повезло, — тихо сказал он, наклоняясь, чтобы прикрепить петли узды его лошади к задней части кареты.

— Я знаю, — ответила я, поднимаясь обратно наверх, чтобы сесть рядом с ним. — Во многом благодаря Вам.

Он покачал головой.

— Я не знаю, никого, кто додумался бы залезать на крышу.

Я пожала плечами.

— Я не могла просто там сидеть.

— Нет, я не думаю, что Вы могли бы.

Звезды растирались над нами, и сверчки пели в высокой траве. Туман висел между ветвями, как дым. Его волосы были взъерошены от погони, его шейный платок развевался по ветру. Мы, возможно, были одни в мире, за исключением мягких звуков ночных животных и цветущих ночью цветов. Я думаю, что он мог меня поцеловать, но я полностью разрешила момент.

— Кучер! — внезапно воскликнула я.

Он отстранился и мне нравилось думать, что он был немного разочарован.

— Так Вы действительно были одни.

— Да, — вздрогнула я. — Я увидела его, когда лошади побежали, он был в куче со стороны дороги. Я надеюсь, что он не поврежден серьезно. — я попыталась взять вожжи от него. — Действительно поспешим.

Он не стал бы отказываться от контроля кареты, но он призвал лошадей в прогулку, ослабляя их от бега и вывел в переулок. На свету были ужасные заросли травы.

— Я думаю, что Вы должны будете рассказать мне об этой шутке, — сказал он строго.

— Это — неважно, — настаивала я.

— Розалинда.

— Что?

— Вы понимаете, что, если Ваш кучер был сбит с места, то это был преднамеренное действие?

— Возможно, его ограбили. — «Возможно».

Он не казался убежденным.

— Или это, возможно, было направленно на Вас. Вы когда-нибудь задумывались, что произойдет с важной персоной, скачущий без защиты?

Я прищурилась к нему.

— Нет никакой причины думать об этом, — сказала я.

Несмотря на то, что есть все основания думать, что это так.

В самом деле, я была ужасно убеждена, что мы остановимся около особняка Хонеучарч и услышим крик сторожа с колокольни. Возможно, убийца просто хотел убить меня, чтобы закончить свои гнусные планы. Конечно, я не могла сказать Данте об этом; он, ведь джентльмен и не имеет представления о таких вещах. Худшим, о чем он мог беспокоиться — воры, не говоря уже о тех существах, про которых нам рассказывали.

Я рада сообщить, что особняк был ярко освещен и наполнен музыкой и смехом, очень небольшой подозрительной деятельностью, чтобы рекомендовать его. В этом, по крайне мере, я не потерпела неудачу.

Даже кучер выглядел хорошо, только с больной головой и вспыльчивым характером. Он согласился с Данте, что это, должно быть, был вор, который воровал монеты, но он не помнил ясно. Он думал, что, возможно, это был один человек и хорошо одетый. Он, должно быть, должен был иметь сверхъестественную скорость, чтобы обогнать других кучеров на дороге.