Косатка

К их компании направлялась высокая девушка с рыжими кудрявыми волосами по плечи и крупной родинкой возле губ. Симпатичная, но с весьма усталым лицом. Она была была в полицейскую форму с юбкой явно короче, чем это полагалось по рабочему уставу.

– Оливия, тебя заждался Дерек! Посмотри, на нем лица нет, – Сьюзи громко расцеловала девушку в щеки.

– Меня задержали на работе, между прочим, из-за него, – Оливия показала пальцем на Дерека, – Даже не успела переодеться. Фу, а тут жарко, – она сняла форменный пиджак, оставаясь в одной белой рубашке и синей юбке. Затем расстегнула три верхние пуговицы на рубашке, оголяя красивую полную грудь.

– На тебе ни капли загара! – заметил Уду, не отрывая взгляда от груди Оливии, – В такую-то жару!

– Это потому что я не вылезаю с работы. А кое-кто мне ее еще добавляет! Зачем ты взорвал катер?! – Оливия сверлила взглядом Дерека, все еще сосредоточенного на зеленом стекле бутылки, затем яростно сунула сигарету в рот. Сьюзи поднесла пламя своей зажигалки к кончику сигареты Оливии.

– Эй, потише, – Уду с опаской осмотрелся по сторонам.

– Да мне плевать! – Оливия, взяла двумя пальцами с длинными красными ногтями подбородок Дерека и развернула к себе.

Он, кажется, впервые заметил ее появление.

«Оливия. Этот лисий разрез глаз, низкий голос».

Она курила, держа сигарету по-мужски между большим и указательным пальцем, смотрела на Дерека нетерпеливо ожидая его ответ:

– Ты меня слышишь, победитель наш? Ой, какие же невинные красные глазки!

– Я же написал в заявлении – двигатель перегрелся и взорвался, у меня вычли издержки из выигрыша, претензий ко мне нет.

– А как же обесчещенная Косатка? Это же твой фетиш, не находишь связи? – Оливия не отпускала подбородок Дерека, поэтому он сам убрал ее руку со своего лица.

– Нет, – спокойно ответил он, глядя Оливии прямо в глаза.

– Я почти ненавижу тебя! Одно мое слово и останки катера можно достать! Доказать то, о чем многие за этим столом знают! Меня повысят, и я смогу уехать отсюда, начать новую жизнь! А твоя лживая наглая физиономия сгниет за решеткой!

Дерек пожал плечами:

– Валяй.

Оливия зарычала от злости.

– Текилу, пожалуйста, и лимон! И сэндвич какой-нибудь, – крикнула она официанту, – Я голодна, как зверь.

Оливия выпила залпом принесенный напиток, позже еще два таких же. Затем встала на высоких каблуках, покачиваясь и держась за столик.

– Пойдем, Дерек, ты мне слишком много задолжал!

– Сколько хочешь? – спросил Дерек, вставая рядом.

– Всего тебя.

Она вцепилась ногтями в воротник его кожаной куртки и потащила за собой. Дерек хотел снять очки и оставить их на столе, но Оливия остановила его:

– Нет! Сегодня ты будешь снова смазливым мальчиком, которого давно пора наказать!

Уду присвистнул со смехом.

– Давайте недолго там, у нас есть еще важное дело, Дерек, – напомнил он.

Но тот уже не слышал его, увлекаемый громкой музыкой и Оливией.

В туалете Оливия прижала Дерека к плиточной стене с маркерными и помадными надписями. Здесь были три туалетные кабинки с деревянными дверями, зеркало на стене с отколотым углом и пожелтевшая раковина.

Оливия властно расстегнула ремень его коричневых штанов.

– Эй, Дерек, – разочарованно протянула она, – Так устал на гонках? Что с твоим приятелем?

Оливия жадно припала к губам Дерека, прижалась грудью, хаотично гладя его тело руками.

– Ну же, мальчик, отблагодари меня за молчание, с кем кроме меня тебе бы так повезло?! У нас химия, ты же знаешь, что я с ума схожу с нашего самого первого раза, когда ты сел еще подростком.

Оливия скинула куртку Дерека с плеч на пол. Он невольно поморщился.

– Не нравится? Мне тоже не нравится, когда мне врут. И когда не объявляются месяцами, – Оливия гладила его плоть, чувствуя, как она наполняется силой. – У меня для тебя еще одна новость, может это разбудит тебя мне на радость. Твою соседку, сватают.

– Откуда ты знаешь? – прохрипел Дерек, отталкивая Оливию от себя.

– Мне положено знать обо всех в моем районе. Такая работа, – Оливия смотрела с вожделением в глаза Дерека. – Ну же, разозлись!

– Ты врешь! – закричал Дерек и его глаза наполнились ненавистью.

– Ух, тише, я тебе ничего не сделала, хорошо? И когда-нибудь обманывала тебя? Я всегда за тебя, даже когда ты не прав, точнее, хотя ты всегда не прав.

Дерек, тяжело дыша и пошатываясь, подошел к раковине, открыл воду и подставил голову под струю воды из крана.

В дверь туалета нетерпеливо забарабанили.

Оливия прижалась к Дереку сзади и шепнула в ухо:

– У нас мало времени, дорогой, ты же не хочешь, чтобы разорванное сердце Косатки нашлось рядом с остатками катера, на котором ты выиграл вчера хорошие деньги? Это же будет твой последний день на свободе!

Дерек резко развернулся, подтолкнул Оливию к раковине, наклонил ее, задирая юбку и прижимаясь к ее ягодицам в красных стрингах.

Оливия довольно замычала, любуясь на них с Дереком в зеркале:

– Наконец-то! Никто не знает тебя так, как я. Тем более она.

Глава 10.

Дерек услышал звон посуды и крики, когда нажимал смыв в туалете.

Оливия уже ушла. Что там такое?

Он наскоро вымыл руки и бросился в зал с плохим предчувствием и не зря. Уду стоял на столике с пустой бутылкой в руках. Несколько пьяных верзил молотили по нему кулаками, уворачиваясь от его ударов бутылкой.

Дерек протиснулся сквозь визжащую толпу и полез в драку, оттаскивая от Уду нападающих.

– Эй! Дерек! Эти черти назвали нас грязными ворами, и один ублюдок уволок Сьюзи!

Дерек получил нехилый удар в ухо, и зарычал от злости. Он размахивал кулаками направо и налево, сам то и дело получая удары по груди, лицу и бокам. Летела посуда, на полу появилась лужа крови.

Дерек уже не был собой, его разум плыл в этой душной дурманящей драке, в которой боль сливается с ненавистью и желанием убивать.

– Стоп, здесь полиция! – Дерек словно очнулся и даже будто удивился, что его перестали бить.

Тело пылало, он притронулся к лицу – уже отекло. На столе все так же стоял Уду. Он хохотнул, увидев смятение Дерека. Потом протянул вытянутую ладонь. В ней в лужице крови лежал зуб.

– Мне не везет, – прохрипел Уду, – Это уже третий за последний год.

– У тебя слабые десна, – сказал Дерек, садясь на стул прямо на осколки стекла от разбитых бутылок и стаканов.

– Нет, это у тех скотов слишком длинные языки, – Уду сел на корточки все еще на столе, влил в свое горло остатки вина из разбитой бутылки и протянул руки подошедшему полицейскому. Тот защелкнул на них замки наручников.