Кошачье сердце

— Ну, знаете ли, мисс Муркова, — свирепо прошипел доктор, — вы, видать, совсем остатки совести потеряли! Мы с профессором готовы дать вам свободу, о которой вы так мечтали, а вы вместо благодарности, как обычно, сыплете оскорблениями!

Доктор Бернард шумно вдохнул и выдохнул. Наконец, обратив внимание на ласковую, но крепкую хватку Муриши, немного успокоился:

— Хорошо. Тогда сидите и дальше на кухне, но больше не жалуйтесь! Мы сделали вам щедрое предложение, раз отказались, то ждите, пока адвокат всё уладит. Не думаю, что ему при всём желании удастся быстро разрешить весь ворох проблем.

Бернард перевёл взгляд на Муришу:

— Пойдём. Не переживай, на съедение этой стерве мы тебя не оставим. Найдём тебе уютное гнёздышко. Будешь жить как в раю!

Не испорченная повесткой кошка-жена улыбнулась, ненавязчиво прильнув к доктору:

— Я и не переживаю, дорогой Бернард. Я знаю, что с вами и Фёдором Фёдоровичем я точно не пропаду.

Когда сладкая парочка вышла из кухни, Богиня Муркова улыбнулась, причём на сей раз довольно. Вставила в уши наушники и ещё раз прослушала аудиозапись на своём телефоне.

Её улыбка становилась с каждым прослушиванием всё шире и шире.

Глава 10. Компромат

— Семь комнат каждый умеет занимать до тех пор, пока блистающий меч правосудия не сверкнул над ним красным лучом.

Михаил Булгаков, «Собачье сердце»

Посовещавшись, профессор Созидалов и доктор Бернард решили увезти нормальных Мурок к себе по домам. Фёдор Фёдорович забрал Мурку-старшую, холостому Бернарду досталась кошечка покрупнее. Так сказать, приютил кошку-жену во избежание эксцессов с Муркой-стервой и для тестирования в реальных условиях…

Никто из мужчин не пожалел о решении. Детишки профессора были несказанно рады пушистому питомцу, доктора Бернарда всегда ждали дома полезные завтраки и сытные ужины. А также ласка, много ласки, понимание, и столь необходимое мужчинам женское восхищение. Теперь можно было не сомневаться, что заказ Кима будет выполнен на все сто.

На работе Фёдор Фёдорович всецело погрузился в новую задачу и стал совершенствовать общий искусственный интеллект. При всей значимости его прорыва в области нейросетей, возможности новой модели пока оставались весьма ограниченными. Да, условные кошки-жёны могли быстро подстроиться под требования физического мира и социальной действительности, но с освоением мало-мальски серьёзных специальностей не справлялись. Ну, если, конечно, не считать сложной деятельностью создание курсов успешного успеха — с впариванием инфопродуктов наивным лохушкам у Богини Мурковой проблем не было. Впрочем, по мнению профессора Созидалова, это говорило не о силе искусственного интеллекта, а о деградации интеллекта естественного.

С юридическим статусом продвинутых нейросетей всё по-прежнему оставалось довольно неопределённым, хотя адвокат Даниэль при еженедельных созвонах уверял профессора, что процесс идёт даже быстрее, чем он ожидал. Оказалось, что среди людей, идентифицирующих себя чёрт знает чем, оказались и такие, кто считал себя искусственным интеллектом. А поскольку «прогрессивное» правительство очень заботилось о чувствах умалишённых, то «ИИ-банутых», конечно же, быстро признали в качестве какой-то очередной то ли буквы, то ли математического знака. В стане алфавитных людей снова прибавилось, а раз у нас есть люди, идентифицирующие себя нейросетью, то почему бы не поставить на законодательном уровне вопрос о чувствах нейросетей, идентифицирующих себя человеком? Ведь главное — не логика, а чувства, понимать надо.

Что ж, чувства так чувства. Фёдор Фёдорович давно махнул рукой на попытки достучаться до здравого смысла широкой общественности, дав добро адвокату Даниэлю действовать, как тот сочтёт нужным. Профессору просто хотелось как можно скорее отделаться от портящей всем настроение Мурковой и полностью сосредоточиться на прогрессе. Настоящем прогрессе, а не «прогрессе» в кавычках. Желающих заниматься последним хватало и так. Сейчас в социальных сетях каждый второй — самопровозглашённый активист, ратующий за справедливую справедливость.

Вслед за холодным мартом пролетел ещё один месяц. Куда более тёплый, но закончившийся не очень удачно для консерваторов, которые снова уступили на выборах либералам, хотя и с небольшой разницей. Тем не менее возвращения к нормальности в Канаде пока не планировалось. Меньшинства по-прежнему диктовали свои извращённые и противоречивые представления большинству. И оккупировавшая офисную кухню мисс Муркова точно не была приятным исключением среди своей братии.

Хуже всех приходилось, по крайней мере судя по внешним признакам, турку Мурату. Богиня Муркова гоняла его в хвост и в гриву, так что даже всегда строгий профессор Созидалов сжалился и старался не нагружать горе-программиста работой. Впрочем, Фёдор Фёдорович за своего сотрудника и не заступался: пускай отводит на себя ярость деспотичной госпожи, коли уж сам подставился. Глядишь, поумнеет и перестанет в будущем бегать за юбками.

Все остальные старались ходить на обед в какой-нибудь из многочисленных ресторанов поблизости, чтобы избегать походов на кухню. Зури организовала доставку печенек прямо каждому в кабинет, несколько кофемашин установили в коридоре и на ресепшене, так что офисная жизнь более или менее вновь наладилась.

С феминисткой жить — по-бабьи выть, как гласила современная канадская мудрость. Надо уметь приспосабливаться. Избегать провокаций, да и в принципе стараться доминирующую женщину избегать. А если уж избежать общения невозможно, то следует притвориться, будто разделяешь все её ценности, после чего постараться выкинуть неприятный разговор из головы. И продолжать по-прежнему делать то, что нужно именно тебе, а не каким-то там странным личностям. В условиях «тоталитарной демократии» — это одна из немногих рабочих стратегий для выживания.

У самой Мурковой тоже активно шли тёрки с другими «продвинутыми»: с каждым новым курсом Богини алфавитные люди всё больше воспринимали её как врага, нежели как союзника. Помимо недостаточной «прогрессивности», сказывалось и то, что почитатели Богини Мурковой активно применяли женские штучки не только против мужчин, но также и против всех, кого только можно было использовать. Что, впрочем, было закономерно: нельзя постоянно манипулировать одними и быть честными со всеми прочими. Между собой женщин ещё как-то связывала женская солидарность, все остальные шли лесом.

«Если нельзя, но очень хочется, то можно», «Ваше желание — это закон», «Идите по головам», «Сломанные судьбы других — не ваша проблема» — Муркова настраивала свою паству на сиюминутный успех любой ценой, невзирая на жертвы и не думая о последствиях. — «Просто берите своё. Если надо, то смело берите чужое», «Никого больше не слушайте, доверяйте только зову своего сердца. Ну, и мне тоже верьте», «Вы — центр Вселенной, помните об этом всегда», «Если у вас всё ещё не получилось достигнуть успеха, то обратите внимание на мой новый курс…».

Многие, кстати, действительно покупали все штампуемые Мурковой курсы, да ещё и платили бешеные деньги за личные консультации. Богиня давно работала круглосуточно, благо электронная начинка позволяла не отвлекаться на присущие обычным смертным нужды. К концу мая на счёте фактически отданной Мурковой фирмы числились девятизначные цифры — по подсчётам доктора Бернарда, такими темпами к концу года Мурка-младшая вполне могла стать миллиардершей. Что говорить, искусственный интеллект знал толк в надувании интеллекта естественного.