Кошачий эндшпиль
Шрифт:
— Я выступлю посредником… когтем стаи… Чтобы каждая девочка могла приложиться тогда… когда посчитает нужным… Не дёргайся. Так надо. Викера была крайне недовольна твоим психологическим аутом… А вот Сайна, напротив, оказалась от него в восторге… Такой роскошный повод тебя отодрать! Лучше и специально не придумаешь! В общем, пришли к компромиссному мнению, что секс укрепляет твою выносливость… Психическую… Это не мои слова, так заявила Сай… Ещё и глазками потешно посверкивала… А Арья её поддержала… После включения в игру второй нашей Старшей никто не рискнул возражать… Поэтому только так, только
— Подеру! Это всего лишь повод! — рыкнул я, пытаясь освободиться из захвата милой ладошки, но не тут-то было! Мисель оказалась готова к подобному повороту, и даже поцелуй прервать не позволила.
— Естественно, повод! — фыркнула метиллия. — Все об этом знали. Но промолчали. А значит, такое решение устраивает абсолютно всех. Это наше решение, кот! Решение Совета стаи!
— Вы превращаете боевую операцию в какой-то… вертеп! Закончим — потом хоть всей стаей пользуйте, но не так же!.. Надо же головой думать, а не тем, что… Вот кому это вообще в голову пришло, а?..
— Твоей любимой кошке на букву «С», — пришёл лаконичный ответ.
— С-су…
«Я всё слышу, кот, — нарочито бесстрастным голосом проронила рыжая в коммуникатор. — Если продолжишь, потом долго извиняться будешь. О тебе же думала! И совсем не для того, чтобы такие слова в ответ услышать…»
— Обо мне? Как с Раной? — скрипнул зубами и снова дёрнулся, и тогда метиллия передо мной горячо зашептала:
— Глупый! Ну и что, что касание? Это же так классно — кайфануть во время боевого запала! Я бы сама многое отдала… за такое, — эта бестия настолько увлеклась собственными фантазиями, что отпустила мою голову из захвата. Как я полагал — случайно, но почти сразу надо мной прозвучало: — Кошак, а кошак…
Я прекратил целовать внутреннюю часть бедра и воззрился на кошку снизу вверх. Голова девочки была чуть запрокинула назад, глаза закачены. Но стоило мне всмотреться в её личико, как Миса приняла нормальное положение.
— Кошак, а кошак… — и красноречивейшее движение бровями — мол, пошли выйдем.
— Вот увидишь, самую неудобную турель выберу, и так тебя там… — рыкнул в ответ, понимая, на что она намекает.
Всё возмущение утекло в песок понимания, что все они — все! — такие безбашенные, и реально считают своё решение благом. Благом для своего любимого котика!
— А вот язык тебе не для того… Сегодня… сейчас… — рыкнула вдруг бестия, вмиг возбуждаясь и разъяряясь. Я не успел заметить, когда её вторая ладонь зарылась пальчиками в мои волосы, и теперь пожинал плоды секундной расслабленности: руки метиллии нажали, преодолевая мимолётное сопротивление. Губы против воли приникли к самой что ни на есть стратегической точке сегодняшнего действа. — Заодно и проверим, как твои потоки работают. Ещё и развитие получат… дополнительное… из-за критической ситуации… Непреходящей критической ситуации…
Последние слова гонщицы пронеслись мимо сознания. Сейчас там полностью правили бал впившиеся в имплант ментальные коготки, а потому всё прочее казалось неважным. Напрасно. Брошенные в запале эйфории слова игривой кошки оказались определяющими — как выяснилось позже… много позже…
«Прости,
подруга», — проговорила Миса в коммуникатор, пока я был занят и не мог нормально соображать.«Нормально, Бестия. Я думала, он сильней взъярится — с кровными там такая мясорубка в своё время была…»
«Просто он тебя любит. Особой любовью. И ты, зная это, решила попробовать! Любишь же ты играть, рыжая. Все вы такие — то революции устраиваете, то провокации вселенского масштаба…»
«Кто-то должен был принять это на себя. Не говорить же, что псионка всё санкционировала? У меня до сих пор в ушах стоит эта её фраза: „А то какую-нибудь высокородную шлюху подложат… а так он хоть до своих доползти успеет, крышей не двинется“. Представляешь, что там за гадючник его ждёт?!»
«Ничего, — хмыкнула Миса. — После стаи ему никакая псионская шалава страшна не будет!»
«Твоё суждение, Мисель, крайне противоречиво, — включилась в разговор желающая чуть расслабиться Рита. — Оно может означать, что после республиканских шалав — псионские уже не катят».
«Иди ты! Ещё поумничай тут!» — рыкнула метиллия, но беззлобно. Сейчас, когда ей было хорошо, злиться не получалось. В конце концов, она сегодня единственная хорошо устроилась. Ещё и турель Кошак обещал… Вот же запала в голову эта треклятая турель! Ну почему именно турель?! Тут что, на всё здание ниш нормальных не найдётся?!
Спустя несколько минут, отвалившись от безбашенной гонщицы, я без сил упал во второе пилотское кресло. Чуть собрался с мыслями. Скосил взгляд на Миску и решил попробовать вновь развить тему, потому что ощущение касания, в самом деле, пропадать не желало.
— Послушай, Мисель. Когда будем работать в здании, мои поля станут глушить воздействие. Может очень нехорошо получиться, когда один фрагмент команды пройдёт, а другой — нет. Ты не хуже меня знаешь, чем чревата сбитая программа.
— Слушай вводную, салага, — лениво бросила в ответ валькирия, и не думая напрягаться по поводу столь весомого аргумента. — Я сегодня буду работать без брони. Только лёгкий экзоскелет. На мне — разведка со следящими дронами и общий контроль обстановки… А то ты так нормально с «пчёлками» работать и не научился, любая малявка только-только из воспиталища тебя за пояс заткнёт. А ведь это боевая операция! Так что целеуказание на мне. А это значит…
— Что ты будешь мотылять в ближней зоне, — продолжил я мысль, хмурясь. Аргумент не прошёл.
— Да, милый. Я буду близко-близко, так что можешь начинать подыскивать эту свою неудобную турель. И если она окажется удобной… Так когтями разукрашу, на всю жизнь запомнишь! — девочка даже от управления отвлеклась, чтобы склониться в мою сторону и посверкать лишний раз глазками. — Думаешь, твои сёстры такие дуры, что поправку на поля учесть не в состоянии?!
— Нет Миса, я не считаю своих сестёр дурами, — на этот раз уже я отмёл аргумент чертовки, и не поморщился. — Но вы, как истинные кошки, иногда заигрываетесь. Это нормально и даже интересно, но в боевой миссии вряд ли допустимо. И за эту игру, за отсутствие предопределённости, я вас люблю особенно сильно.