Кошечка в сапожках (сборник)

Это блаженство на их лицах, когда он произносит: «Да благословит Господь ваш союз». Эта радость, которую он и сам испытывает, зная, что доставляет им такое удовольствие, и его палец, увлажненный церковным миро, чертит символ креста на одном лбу, а потом и на другом: «Да благословит Господь ваш союз!»

Но эти двое… они оставили странное ощущение тревоги. Возможно, они вообще не были гомосексуалистами и весь этот ритуал был какой-то насмешкой. Но чего ради, с какой целью?

Он вспоминал вопросы, которые они задавали, сидя на лужайке. Еще до всей этой церемонии. Вопросы были целенаправленными, правда, не с самого начала. Сперва они просто интересовались недвижимой собственностью на побережье здесь, в Калузе. «Теперь, когда мы готовимся сделать этот серьезный шаг, пора подумать о том, чтобы по-настоящему обосноваться где-нибудь. А в этой Калузе вроде бы миленькое общество».

Это говорил тот, в черном. «А как вы думаете, может быть, здесь еще осталась какая-нибудь собственность на побережье?» Это спросил рыжий коротышка, посверкивающий глазками и красный от смущения. А потом они перешли к дому Пэрриша. А как, мол, насчет того дома по соседству? Как вы думаете, его не продают? А кто его владелец? Может быть, он захочет его продать? А вы не знаете, как зовут владельца? Как, вы говорите, пишется его фамилия? А звать его, говорите, Джонатаном, да? Джонатан Пэрриш, так? А живет он один?

Все это спрашивал тот, в черном. Теперь отец Эмброуз пытался припомнить все, что он им рассказывая о Джонатане Пэррише и в какой момент они потеряли интерес к этому и перестали задавать вопросы.

Скорее бы прекратился этот дождь! Эти мысли и этот дождь были странно, болезненно связаны: они пугали.

Двое мужчин, сидевших в баре с Уорреном Чамберсом, были полицейскими. Уоррен понимал, что мысль получать приказы от черномазого отнюдь им не улыбается и это их соблазнила оплата, которая была уж больно хороша. Они могли бы сойти за близнецов, если бы не глаза: голубые у одного и карие у другого. Массивные плечи и грудь, широкие запястья и огромные ручищи, а лица — прямо как у полковника Оливера Норта: [12] высокомерные, угрюмые, самодовольные… Уоррен предпочел бы работать с парочкой крокодилов, но в этих краях непросто было найти умелую помощь по слежке. Всего-то четверо полицейских на суточных дежурствах, — шестичасовыми сменами. Чарли в это утро работал от шести до полудня. А Ник только что отработал смену от полудня до шести вечера.

12

Оливер Норт — герой популярного американского «полицейского» телесериала.

Они сидели в баре под названием «Кэрли», рядом с шоссе номер 41, близ автострады, ведущей в южные штаты. Уоррен был единственный негр в этой забегаловке. Это было не так уж необычно для флоридского городка Калузы, однако он думал, что Чарли с Ником чувствуют себя не слишком уютно, сидя и распивая спиртное с черномазым, даже если учесть, что именно он эту выпивку оплачивает.

— Мы думаем, что кто-то наметил этот дом для налета, — сказал Чарли.

— К этому заключению мы пришли по отдельности, — добавил Ник.

Они даже разговаривали, как близнецы.

— А вы побеседовали с остальными двумя? — спросил Уоррен.

— Да, сегодня. Они не заметили ничего подозрительного.

— Эта машина проезжала мимо, в ней сидели двое мужчин.

— Водитель одет во все черное.

— А другой рыжий.

— Когда это было?

— В мою смену, — ответил Чарли, — где-то около десяти.

— Какой марки машина?

— Голубая «хонда-сивик».

— Номера флоридские?

— Да.

— Взята напрокат?

— Нет. Вы все время опережаете меня, Чамберс. Вы хотите слышать то, за что вы платите, или хотите отвечать вместо меня?

«Вышибить бы все твои проклятые нахальные зубы», — подумал Уоррен. А вслух сказал:

— Хорошо, продолжайте.

— Они проехали мимо этого дома, потом въехали на дорожку к церкви, там развернулись и еще раз прокатились мимо дома. Но на этот раз медленнее, рассматривая там все, приглядываясь.

— Это было в десять десять — десять пятнадцать?

— Да, где-то так.

— Машина не останавливалась?

— Нет. Просто медленно проехала мимо, и оба они смотрели во все глаза.

— А где находились вы?

— Внутри дома.

Чарли заметил недовольное выражение лица Уоррена.

— Что-нибудь не так?

— Да нет, если это вас не беспокоит.

— Примерно тогда и я подключился, — сказал Ник. — В свою смену.

— Замечательно.

— Если бы кто-то нас застукал, мы показали бы свои удостоверения и сказали, что нам дало задание калузское управление полиции.

— У меня никаких претензий нет, — сказал Уоррен.

— Но вас вроде бы это немного беспокоит, — сказан Чарли.

— Нет-нет.

— Я имею в виду вот что: раз вы хотите, чтобы мы увидели, как кто-то войдет в дом, то лучше всего наблюдать изнутри дома, разве не так?

— Да, этот способ лучше всего, — сказал Уоррен и подумал: «Сломать бы твой проклятый деревенский нос местах в шести».

— Итак, — сказал он вслух, — это было примерно в десять, в десять пятнадцать, когда машина проехала там во второй раз.

— Да, так, — ответил Чарли.

— В какой вы были комнате?

— В спальне на втором этаже. Оттуда отлично видно дорогу и побережье тоже, если переходить от окна к окну. Единственное неудобство в том, что там нет кондиционера, а наверху все чертовски прогревается и очень душно.

— Даже при таком проклятом дожде, — добавил Ник.

Уоррен давно заметил, что законопослушные полицейские из простонародья редко откровенно нарушают правила. Они могут пристрелить вас за один неприязненный взгляд, но они всегда осторожны и вежливы в выражениях и почти не допускают бранных слов.

— И когда в следующий раз эта машина проехала мимо? — спросил Уоррен.

— Что-то около одиннадцати двадцати, — ответил Чарли. — Не только проехала мимо, но и припарковалась на другой стороне улицы.

— И сколько они там просидели?

— Почти весь день и еще ночь — до пяти утра, — сказал Ник.

— Так-так, — пробурчал Уоррен.

— Я все время следил и все видел из окна верхнего этажа. Мы же не любители какие-нибудь, — сказал Чарли, глядя в его нахмуренное лицо.

— Надеюсь, что нет. Хотя выглядит это как раз по-любительски: двое стерегут дом, попеременно глазея из окна и маяча перед входными дверями.

— Никто меня не видел в окне, — сказал Чарли.

— А я проехал мимо вроде как по своим делам.

— А они так и продолжали сидеть?

— Да они там весь день просидели, — сказал Чарли. — Я же говорил, — и потом до утра.

— И вы говорите, что они не знали, что вы в доме?

— Да, я говорю, что никто меня не заметил.

— И что же вы сделали, Ник? Разъезжали взад-вперед, пока они наконец не заметили вашу машину?