Кошка Далай-Ламы. Чудесное спасение и удивительная судьба уличной кошки из трущоб Нью-Дели

– Знаете, дорогая, плакать вовсе не нужно.

Госпожа Тринчи вытерла глаза надушенным платком и с удивлением посмотрела на Далай-ламу.

– Это хорошо, очень хорошо, что вы понимаете свою проблему – проблему гнева.

– Я всегда отличалась несдержанностью, – призналась госпожа Тринчи.

– Иногда мы понимаем, что нам нужно изменить свое поведение. Но требуется настоящий шок, чтобы мы осознали, что перемены необходимы. Прямо сейчас.

– Si. – Госпожа Тринчи снова зарыдала. – Но как это сделать.

– Начните с осознания преимуществ терпения и недостатков его отсутствия, – сказал ей Далай-лама. – Когда человек злится, то в первую очередь он причиняет вред себе самому. Разгневанный человек не может быть счастлив и спокоен.

Госпожа Тринчи посмотрела прямо в глаза Его Святейшеству.

– Мы должны думать о том, какое влияние наш гнев произведет на окружающих. Когда мы говорим ужасные вещи, в душе так не думая, мы наносим людям глубокие раны, которые нелегко залечить. Подумайте о ссорах между друзьями и родными, о скандалах, которые могут привести к непоправимому разрыву отношений – и все из-за чьей-то несдержанности.

– Я понимаю! – простонала госпожа Тринчи.

– А потом мы должны спросить себя: откуда взялся этот гнев? Является ли истинной причиной гнева сломавшийся холодильник, отсутствие газа или малины? Если да, то почему все остальные не злятся из-за этого? Совершенно понятно, что причина гнева не в этом. Она – в нашем разуме. И это хорошо, потому что контролировать окружающий мир мы не можем, но контролировать собственный разум нам по силам.

– Да, я всегда была очень раздражительной, – призналась госпожа Тринчи.

– А сейчас вы раздражены?

– Нет.

– И что это говорит нам о природе гнева?

Госпожа Тринчи долго смотрела из окна на крышу храма. Лучи вечернего солнца позолотили колесо дхармы и статую оленя.

– Полагаю, гнев возникает и проходит.

– Именно. Это не постоянное состояние. Это не часть вашей натуры. Вы же не можете сказать: «Я постоянно злюсь». Ваш гнев возникает, нарастает и исчезает – как и у каждого из нас. Возможно, вы испытываете гнев чаще других людей. Каждый раз, поддаваясь гневу, вы закрепляете привычку и повышаете вероятность возникновения этого состояния снова и снова. Не лучше ли вместо этого ослаблять его влияние на вас.

– Конечно, вы правы. Но я не могу остановиться. Я не могу контролировать гнев. Он просто возникает – и все.

– Скажите, а есть такие места и ситуации, в которых вы чаще поддаетесь гневу?

– Кухня, – мгновенно ответила госпожа Тринчи и указала вниз.

– Очень хорошо. – Далай-лама с улыбкой хлопнул в ладони. – С этого момента кухня Джоканга перестает быть для вас обычным местом. Теперь это Сокровищница! Считайте кухню местом, где вам предоставляются удивительные возможности, каких нет ни в одном другом месте.

– Non capisco, – покачала головой госпожа Тринчи. – Не понимаю.

– Вы понимаете, что испытываемый вами гнев хотя бы отчасти рождается в вашей душе?

– Да.

– И для вас, и для всех окружающих было бы очень хорошо, если бы вы сумели постепенно избавиться от этого чувства.

– Да.

– А для этого вам нужна возможность развития в себе противоположной силы, то есть терпения. Друзья вряд ли смогут предоставить вам такие возможности. Но в Джоканге их предостаточно.

– Да, да! – госпожа Тринчи печально улыбнулась.

– Вот почему вы можете называть нашу кухню Сокровищницей. В ней столько возможностей для развития терпения и борьбы с гневом. Такой образ мышления имеет свое название. – Его Святейшество сосредоточенно нахмурил брови. – Мы называем это рефреймингом. Да, именно так.

– Но что если у меня… не получится? – голос госпожи Тринчи дрогнул.

– Продолжайте пробовать. Побороть давнюю привычку нелегко. Но постепенно вы будете добиваться прогресса – если поймете, что это идет вам на пользу.

Далай-лама посмотрел на расстроенную женщину и продолжил:

– Самое главное – уметь успокаиваться. И в этом вам поможет медитация.

– Но я не буддистка.

Далай-лама усмехнулся.

– Медитация принадлежит не только буддистам. Медитируют люди всех конфессий, и даже те, кто ни к одной из конфессий не принадлежит. Вы – католичка, а монахи-бенедиктинцы разработали множество полезных приемов медитации. Может быть, вам стоит попробовать?

Время аудиенции подошло к концу. Далай-лама и его гостья поднялись.

– Когда-нибудь, – Его Святейшество взял госпожу Тринчи за руку и заглянул ей прямо в глаза, – вы будете считать сегодняшний день переломным в вашей жизни.

Госпожа Тринчи не находила слов. Она лишь кивнула и промокнула глаза носовым платком.

– Когда наше понимание чего-либо углубляется настолько, что меняет наше поведение, то в дхарме это называется реализацией. Возможно, сегодня это произойдет в вашей жизни.

– Да, да, Ваше Святейшество. – Госпожа Тринчи была переполнена эмоциями. – Это будет именно так!

– Помните слова Будды: «Хотя человек может тысячу раз победить тысячу воинов в битве, величайшим воином остается тот, кому удастся победить себя».

Моя реализация произошла всего через несколько недель.

Мне понадобилось первое предостережение. Однажды я прогуливалась по кабинету помощников Далай-ламы и услышала, как Тенцин говорит Чогьялу:

– КЕС поправилась.

Тенцин всегда находил такие слова, что я всего лишь догадывалась, что именно он имеет в виду, и не успевала обижаться.

Впрочем, дипломатия не понадобилась, когда на следующей неделе я вернулась на кухню Джоканга, чтобы поужинать в обществе госпожи Тринчи.

На кухне царила необычно спокойная и безмятежная атмосфера. Со времени Кризиса Малинового Сорбета все изменилось до неузнаваемости. В тот день на кухне было не просто спокойно – госпожа Тринчи принесла CD-плейер и включила божественный хор Sanctus из «Реквиема» Форе.

Войдя на кухню, я приветствовала ее дружеским «мяу». На стойку я запрыгивать не стала – мне было понятно, что у меня не получится. Поэтому я просто посмотрела на нее.