Кошка в сапожках и маркиз Людоед

– С какой целью вы к нам приехали, леди?

Руки у него заметно дрожали, когда он ставил в мою подорожную штамп о прибытии в Шантель-де-нэж.

– Не называйте меня леди, месье, - сказала я, немного кокетничая. – Моя семья переживает сейчас не самые лучшие времена, как все честные люди. Я закончила пансион госпожи Флёри, что в столице, и теперь работаю гувернанткой.

– Гувернанткой? – разочарованно протянул господин Ксавье, заодно ставя печать и на стол.

– Предпочитаю зарабатывать на жизнь честным трудом, - сказала я серьезно. – Меня рекомендовали госпоже Броссар, и она любезно предоставила мне место гувернантки у её маленькой подопечной.

– Ах, вот как… - мэр опять услужливо засуетился. – Что ж, это – доброе дело. Приветствую вас в нашем славном городе, леди… барышня! Люди у нас хорошие, сердечные, жизнь – простая и размеренная, смею надеяться, вам понравится жить здесь.

– И я очень надеюсь на это, - сказала я торжественно, забирая у него документы, потому что он опасно помахивал ими перед зажжёнными свечами. – Осмелюсь спросить вас, месье…

– А почему вы говорите – месье? – оживился он. – Вы – иностранка?

– Некоторое время жила там, - сказала я с нарочито безразличным видом.

Вторая заповедь госпожи Флёри после «притворяйся аристократкой» была «притворяйся, что приехала из-за границы».

– Ах, что вы… - с придыханием произнёс мэр. – И как там…

– Разрешите, я спрошу, - строго прервала я его, и он с готовностью закивал головой. – Месье извозчик сказал, что с нами разговаривал?..

– Милорд Огрест, - подсказал господин Камбер. – Господин маркграф Огрест. Все эти земли и три ближайших города принадлежат его семье уже пятое поколенье.

– Огрест? Но месье извозчик назвал его лордом Огром?

– Прошу вас!.. – голос у мэра сорвался, и он даже оглянулся, будто кто-то мог нас подслушать. – Не называйте так его сиятельство! Он придёт в ярость, если услышит!

– О, так это – нелепое прозвище? – я чуть не хихикнула, потому что при встрече милорд Огрест показался мне довольно привлекательным мужчиной - ничего общего с бородавчатым людоедом из болота. Но всё же я очень серьёзно поблагодарила мэра: – Хорошо, что вы предупредили меня, месье. Так я избавлена от страшной ошибки. Только почему маркиз Огрест не любит, когда смеются? – поддерживая свою легенду об аристократке-иностранке, я назвала маркграфа на заграничный манер – маркизом.

Вот яркий пример, что иностранное произношение всегда в выигрыше – кажется, что маркиз Людоед звучит изящнее, чем лорд Огр. Если только подобное прозвище можно посчитать изящным.

– Очень печальная история, очень, - господин Камбер состроил грустную физиономию, и это выглядело почти комично. – Брат и невестка милорда Огреста умерли, он в трауре, очень тяжело переживает эту утрату, а мы уважаем его горе и не смеем нарушать его, тем более – смехом.

– Какое несчастье… - сказала я абсолютно искренне, и мне стало совестно, что я заливалась там, на крылечке.

А ведь сама только-только сняла траур по отцу.

– Ваша маленькая подопечная – Марлен Огрест, - продолжал мэр. – Племянница милорда маркграфа.

– Это её родители умерли? – догадалась я.

– Да, речь о ней, - скорбно подтвердил мэр.

– Тогда я, наверное, не вовремя, - сказала я с тревогой. – Вряд ли девочке до учёбы после такой трагедии. А что случилось? Несчастный случай? Болезнь?

– Несчастный случай. Но вам не надо об этом волноваться, - успокоил меня мэр. – Это произошло семь лет назад. Барышня Марлен вряд ли помнит родителей.

– Семь лет? – потрясённо переспросила я. – Видимо, для милорда Огреста это было огромным ударом, если он до сих пор в трауре.

– Ну да, - мэр вдруг покраснел, как рак, потупился и поспешил перевести тему: - Добро пожаловать в наш город, леди Ботэ.

– Не называйте меня леди, прошу вас, - поправила я его.

– Понимаю, дела семейные – они такие, - согласился мэр, многозначительно покачав головой. – Вот у нас, к примеру, старик Лиленбрук поссорился с дочерью, лишил её наследства…

Я быстро взглянула на мэра – не насмешка ли это? – но он простодушно продолжал:

– …и до сих пор не разговаривает с ней, когда встречает на улице. А город у нас небольшой, тихий, спокойный, вам здесь понравится…

– Не сомневаюсь, - заверила я его. – А скажите, лорд О… маркиз проживает вместе с мадам Броссар и маленькой Марлен?

– Да, в замке, - с готовностью подтвердил мэр. – Между нами говоря, не слишком приятное место для юной девушки…

– Почему? – я удивлённо приподняла брови.

Мэр снова мучительно покраснел и долго мычал, прежде чем выдать нечто странное:

– Там очень холодно зимой.

– Там моя работа, месье, - напомнила я ему.

– Ну да, ну да, - забормотал господин Камбер. – Что ж, надеюсь, вы прекрасно поладите…

– С господином маркизом? – спросила я прямо. – У него плохой характер?

– Нет-нет! Очень сердечный человек! – торопливо разуверил меня мэр.

Слишком торопливо, по-моему.

– Благодетель нашего города, справедливый, щедрый, лично следит за работами в каменоломнях, - тараторил мэр, провожая меня до выхода.

– Охотно верю, - я была немного озадачена такими восторгами.

– Всего хорошего, леди… барышня Ботэ, - мэр помог мне спуститься с крыльца, усадил в карету и помахал напоследок, а потом очень быстро взбежал по ступенькам и исчез в здании, со стуком захлопнув дверь.

Напоследок? Фух! Не слишком приятное слово!

– Куда прикажете, барышня? – спросил извозчик, уже забравшись на козлы.

– Замок Огрестов, пожалуйста, - попросила я.

– Куда?!

– А что такое? – я выглянула в окошко. – Карета не проедет по улицам?

– Не в этом дело…

Мне было видно, как извозчик сдвинул меховую шапку на затылок и потёр лоб.

– В чём же, месье? – спросила я, потому что он медлил отвечать.

Извозчик ещё какое-то время тёр лоб, а потом будто решился:

– Неподходящее место для вас, барышня, - сказал он доверительно, перегнувшись с козел. – Вы такая красивенькая, весёлая, нельзя вам туда. Давайте я увезу вас обратно? А то ведь дороги скоро переметёт, никто не сможет покинуть Шанталь-де-нэж.

– Но зачем мне бежать, месье? – удивилась я.