Кошки-дочери. Кошкам и дочерям, которые не всегда приходят, когда их зовут

– У меня в жизни тоже полный бардак, – заявила в ответ на новость о раке одна знакомая, которая, на мой взгляд, жила, как принцесса. – Подвал затопило, а страховая компания не торопится с выплатами.

– Ты мне как раз напомнила, – сказала другая, – что я давно не делала маммограмму.

Остальные вели себя более тактично, хотя жизнь обходилась с ними не в пример жестче. Джоди из парикмахерской делала татуировку после каждого неудачного романа. В результате у нее на теле практически не осталось свободного места. И все же она поцеловала меня в щеку и пожелала удачи. А потом рассказала, что ее тете тоже пришлось через это пройти.

– Ты не больна! – закричала Софи, чудесная помощница по хозяйству, которая раз в две недели приводила наш дом в порядок. – Мой дядя – очень важный доктор в Китае, он специализируется как раз на женской груди. И советует женщинам перестать пить кофе. Пей больше чая. И не думай, что ты больна! Как только начинаешь об этом думать, сразу заболеваешь. После того как выйдешь из больницы, я найду хорошего китайского доктора. Он поможет тебе поправиться. Перестанешь быть такой бледной!

После ухода Софи в доме всегда пахло чистотой и лимонами. Меня же от общения с ней переполняла бодрость.

На серьезные вопросы о моем здоровье, оставленные на автоответчике, я решила не отвечать. В некоторых голосах мне чудился оттенок облегчения. Эти люди явно не стремились разговаривать со мной напрямую. Им было спокойнее записать сообщение… А мне было спокойнее его прослушать и стереть.

Несколько благожелателей оставили у нас на крыльце книги по альтернативному лечению рака. Я видела, как моя близкая подруга сгорела от рака груди, отказавшись от всего, что предлагала традиционная медицина, в пользу экстракта омелы, так что к этим пособиям я отнеслась с серьезной долей скепсиса. Во всяком случае, поначалу. Сперва нужно посмотреть, что предлагает современная медицина. Тем не менее я начала ходить к старой китаянке, которая проводила сеансы акупунктуры.

А вот надежды на избавление от походов в спортивный зал пошли прахом. Питер, мой тренер, сказал, что мне нужны сильные мышцы рук и живота, чтобы ускорить восстановление. Правда, он перевел меня на более легкий вес, а также предложил два раза в неделю приходить к нам домой, чтобы я пришла в нужную форму перед операцией. Я обещала подумать.

Остальное время я тратила на сон – и все никак не могла выспаться вволю. Может быть, тут сыграл свою роль шок. После обеда Катарина устраивалась у меня под боком и читала вслух «Похищенного». Совладав с устаревшим языком книги, она обнаружила, что это на редкость захватывающая история. Неудивительно, что жители Самоа называли Роберта Льюиса Стивенсона [17] «сказителем». Сценаристы Голливуда ему и в подметки не годятся. Мне же просто нравилось ускользать в мир, полный приключений и иных опасностей.

17

Шотландский писатель и поэт, автор всемирно известных приключенческих романов и повестей, крупнейший представитель английского неоромантизма.

– Нам сейчас только кошки не хватает, – как-то раз сказала Катарина, переворачивая страницу.

Я улыбнулась в ответ. Иногда дочка просто читала мои мысли. Котенок, свернувшийся на одеяле, завершил бы эту идиллическую картину. Трогательный комочек меха отогнал бы мои страхи и был рядом, что бы ни ждало меня в будущем. Он стал бы другом, с которым я никогда бы не чувствовала себя одинокой.

Но время для новой кошки еще не пришло. Мне и так через многое предстояло пройти.

На столе у психолога стояла кружка, из которой свисала нитка чайного пакетика. Как объяснила врач, она служила напоминанием о том, что ее организму требуется много жидкости. Иначе будут мигрени.

«Неудивительно, – подумала я. – Днями напролет слушать, как люди ноют о своих проблемах».

Я была готова активно работать с психологом – при условии, что она не будет использовать слово «путешествие». В наши дни путешествием называют все, начиная с восхождения на Эверест в инвалидном кресле и заканчивая восковой эпиляцией подмышек. Это слово сводит любое действие до уровня прилизанного телевизионного сценария. Если бы я хотела отправиться в туристическую поездку с захватывающим названием «Рак груди», я бы купила билет.

К счастью, мне попался здравомыслящий и практически настроенный специалист. Она попросила меня написать список домашних дел и повесить его на холодильник, чтобы Филипп и Катарина знали, к чему готовиться. Еще посоветовала подумать, кто из наших друзей сможет раз в день приносить еду, пока я буду приходить в себя после операции. При мысли о том, что загруженных работой людей придется отрывать от дел ради суеты с кастрюлями, мне становилось не по себе. Интересно, это я слишком горда или с моим представлением о дружбе что-то не так?

Также психолог рассказала, как справляться с негативными эмоциями. Вместо того, чтобы твердить: «Ненавижу “Девушку из Ипанемы”», я должна говорить: «Я думаю, что ненавижу “Девушку из Ипанемы”». Суть в том, чтобы научиться отступать назад и отстраняться, вместо того чтобы просто реагировать и воспринимать свои эмоции как реальность. Например, я злюсь на Лидию за то, что она улетела на Шри-Ланку, а должна думать: «У меня появились нехорошие мысли из-за того, что Лидия улетела на Шри-Ланку…» и т. д. Я не верила, что пара лишних слов поможет мне справиться с эмоциями, но попробовать стоило. Описанная психологом техника, вероятно, была западной версией буддийской концепции отстраненности. В соответствии с буддийским учением, страдания большинства людей вызваны привязанностью. В этом есть доля правды, но именно привязанность делает материнскую любовь столь сильной. Без привязанности человеческая раса не выжила бы.

Еще психолог научила меня мощной фразе: «Мое здоровье на первом месте».

Признаюсь, я слегка насторожилась. Лицемеры и невротики с незапамятных времен используют эту фразу в качестве универсального оправдания: «Да, конечно, я бы подержал у себя твоих морских свинок, но мое здоровье на первом месте».

Тем не менее я решила взять установку психолога на вооружение. Не во всем, конечно, но в том, что касалось дел слишком тяжелых либо уже несущественных.

Тридцать лет я каждую неделю строчила колонки для газет и журналов. Достаточно.

Быть еженедельным колумнистом – все равно что ходить по натянутой проволоке. Я постоянно боялась исписаться и потерять хватку. И с каждым годом тревога росла. Не помню, когда я в последний раз крепко спала в ночь с воскресенья на понедельник, зная, что завтра сдавать текст. Пора с этим заканчивать.

Я связалась с издателями и сказала, что мне нужен перерыв. На самом деле я имела в виду, что ухожу на пенсию, хотя от этого выражения веяло могильным холодом. Меня поразило, с какой искренней теплотой издатели восприняли мое решение, а также бесчисленное множество читательских писем. Единственной работой, которую я согласилась оставить, была ежемесячная колонка для журнала «Next»: они поручили мне вести дневник, посвященный раку груди.

Луиза и Джуд из «Allen amp;Unwin», ожидавшие рукопись «Клео» (на тот момент законченную лишь наполовину), тоже проявили удивительную чуткость и понимание. Годом ранее Джуд сама вступила в схватку с раком груди. Так что она отменила сентябрьский срок сдачи и сказала, что я могу приступить к работе, как только буду готова. Но правда заключалась в том, что я не знала, буду ли снова писать.

Накануне отъезда в больницу я снова навестила Сьюзан, китайского мастера по акупунктуре. Она втыкала мне в руки, лоб, уши и кожу головы тонкие иголки, которые должны были наполнить меня спокойствием и укрепить иммунную систему. Глядя на уставленные коробками с травами комнаты, где Сьюзан принимала клиентов, трудно было предположить, что к ней часто заглядывают посетители. Но первое впечатление обманчиво. На кроватях за занавесками в цветочек всегда кто-нибудь лежал. Не было смысла скрывать свои проблемы. Мы все время слышали друг друга. Старая женщина ждала, что акупунктура усмирит боль от артрита. Мужчина помоложе повредил спину. А я пришла с раком.