Кошкин дом

– Сбежал, значит? – сипло спросила Алиса, двигаясь на ватных ногах к бордюру, за неимением скамейки собираясь присесть на него, - Как ты умудрился? От дяди Леши ведь так просто не свинтишь?

– Запомнил «часы приема», отодрал от стола ножку и оглушил некоего Сережу, - как на духу признался Нарыков, присаживаясь с ней рядом.

– Ой, дурак, - устало выдохнула девушка, справившись, наконец, с собственным дыханием, - ты хоть его не прибил, обезьянка?

– Какого хрена ты меня так называешь, злыдень?! – тихо кипятился Александр, подсаживаясь к ней ближе, - Не прибил… Прибьешь такого…

– А чего ко мне приперся сразу? Мстить будешь? – лениво осведомилась Алиса, стаскивая с плеча продолжавшую дрожать от звонков сумку.

– А куда мне идти-то было? В офис, чтобы опозориться? Или может в полицию, заявлять о насильственном лечении?

– А Настя, Карина? Или как ее там… О, вспомнила – Рита? – внимательно просверлила его взглядом девушка.

– Безмозглая секретарша, которая и так зальет своими слезами весь пол в кабинете по моему возвращению, - оттопырив первый палец, ворчливо начал Алекс, - Похотливая, меркантильная подружка, которая, выведав у меня хоть маленький секрет, будет сосать из меня деньги до конца моих дней, - продолжил он, разогнув второй палец, и тут же нахмурился и обернулся к Алисе, - Стоп. Откуда ты знаешь о Рите?

– Ты звал ее, когда был без сознания, - без тени лишней эмоции ответила она, - кстати, у меня твой телефон, - сконфуженно улыбнувшись, сказала девушка, пытаясь отыскать его трубку в недрах ридикюля.

Черный безжизненно молчавший аппарат был найден почти сразу. Даже будучи выключенным последние несколько дней он оказался настолько разряженным, что отказался включиться, вызвав обреченный рык у хозяина.

– Ладно, не умирай уже, сейчас решим проблему.

Выудив собственный сотовый, она ответила на очередной звонок, подмигнув нахохлившемуся мужчине, отвыкшему от подобной безнадеги за последние несколько лет.

– Да, дядя Леша, - бодро произнесла она трубку, чуть не расхохотавшись над разом побледневшим Алексом, - я уже в курсе… Ага, рядом сидит… Вы извинитесь за него и за меня перед Сережей. Передайте, что я куплю ему огромный шоколадный торт… Ну, конечно… Даже ваш чефир осилю… Не надо, вроде смирный… Счет оплатит. Спасибо вам огромное, дядя Леша… Да, у меня все хорошо… Не обижает… И я вас. До встречи.

– Как мило, прям на слезу чуть не прошибло, - ехидно протянул Алекс, отворачиваясь от Алисы, - Шоколадный торт… счет оплатит… и я вас, - безбожно коверкая ее голос, повторил он.

– Хорош тебе, неблагодарный, - криво улыбнулась девушка, - Сейчас вызову такси и домой отправлю.

Бросив пару фраз диспетчеру таксопарка, Алиса, замявшись, назвала наобум одну из улиц в другом конце города и вновь зашуршала в сумке, выискивая на сей раз кошелек. Долго не размышляя, она засунула пятисотрублевую купюру в нагрудный карман рубашки мигом помрачневшего мужчины. Нужды в том, чтобы унизить его еще сильнее не было. Нарыков явно не привык просить в займы, тем более у той, кому и так был теперь слишком много должен.

Она спасла его, уберегла от позора и помогла в трудную минуту. «Почему?» крутился в голове невысказанный вопрос. «Я ведь так чудовищно с тобой обращался. Так за что я заслужил такое к себе отношение?» По укоренившейся в нем привычке, он пристально вглядывался в ее глаза, пытаясь найти подвох. Он боялся, что в следующую секунду на ее лице восторжествует презрительный взгляд и оскал, и она озвучит список своих ультиматумов и требований за свое молчание. Боялся, но в тайне надеялся их увидеть. Потому что когда рушится столь незыблемый механизм, властвующий в твоей жизни уже долгое время – это еще более страшно.

Но ничего не менялось. Лицо Алисы было спокойно и сосредоточено. Складывалось ощущение, что ей вообще не до него. Мысли ее были далеко отсюда и видимо они не радовали свою обладательницу.

Перед ними мягко остановилось такси. Отряхивая запыленные брюки, девушка поднялась на ноги и тут же оказалась в крепких объятьях Нарыкова. Шок, сменился резкими попытками вырваться.

– Отпусти меня… - глухо начала было она.

– Спасибо, - прервало ее агрессию тихое слово, - Спасибо тебе за все. Мне безумно жаль, что я смел так с тобой обращаться раньше. Может сейчас и поздно, но я хотел бы извиниться, - его теплые глаза с оттенком неуверенности скрестились с ее искренне жесткими, пристальными, - Ты простишь меня?

– Я давно тебя простила, потому что не могу долго держать на кого-то зла, - отстраняясь, ответила Алиса, но тут же широко улыбнулась, одевая стандартную маску, - езжай, а то пахнет от тебя безобразно.

Скрывшись в прозрачном облачке пыли, Александр уехал.

Мирное спокойствие после расставания рассеялось как дым, стоило Алисе обернуться. Пытаясь раскрошить в руке кирпичную кладку угла ближайшего дома, на нее с отчетливым безумием во взгляде смотрел Марк.

========== Часть 73 ==========

Ненависть. Дикая, всепоглощающая ненависть, жгучая, кислотой разъедающая разум ревность и нечеловеческая усталость нахлынули на Марка волной. Он хотел бы закрыть глаза и не видеть того, как они близко сидят, мирно общаются, как другой вглядывается в ее лицо, как прижимает Алису к своей груди, нашептывая ей какие-то слова. Хотел бы, но не мог. Глаза запоминали каждый жест, каждый взгляд.

Она не ответила на его объятья. Ее нежные ручки и тонкие пальцы не обняли Нарыкова в ответ, но ее прощальная улыбка, адресованная этому ублюдку, выбила почву из-под ног. Неповоротливое сердце будто хотело замедлить свой бег окончательно. Удары его становились все медленнее, после недавних бешеных ритмов. Но, чем реже они становились, тем громче казался каждый последующий удар, отдаваясь глухим шумом в ушах.

Всего каких-то пару часов назад у него кружилась голова от счастья. Она была рядом, она принадлежала ему, сливалась с ним воедино, извиваясь от удовольствия в его руках. А теперь он готов разбить свою голову об эту стену, в которую с таким остервенением впились его пальцы. «Все верно. Я не спросил, хочет она этого или нет. Я просто сделал так, чтобы она сдалась. Я хотел ее, она подчинилась». Горло резко сдавило. «Она не любит меня. У нее всегда будет выбор. Но что мне останется делать, если она выберет не меня?!»

Вот она оборачивается и видит его. Прикусив свои губы, она на мгновение отводит взгляд, но затем твердо и уверенно направляется в его сторону, останавливаясь в двух шагах от него. Сквозь непрекращающийся шум в ушах, Марк слышит собственное имя из ее уст. На сжимающую в каменную крошку руку, осторожно ложится ее ладонь. В теплых и родных глазах Алисы сквозит беспокойство, усталость и толика осуждения. В них нет страха, что не может ни радовать. Ведь даже если она решит вонзить нож ему под ребро, он лишь поможет острию проникнуть дальше. Он скорее отгрызет себе руку, чем нарочно поднимет ее на Алису.