Кошкин дом

– Не знаю, что там тебя задержало, но твой вчерашний спарринг-партнер уже наведывался сюда и, по всей видимости, планирует найти Алису, вычислив ее по местонахождению телефона. Думаю, он скоро наведается в гости к ее родителям.

– Спасибо, Кат. Напиши за меня заявление на три дня отгула… - пятясь к выходу, Марк в очередной раз чуть не опрокидывает на пол подвернувшуюся под ноги Натали, изрыгающую в ответ ругательства, но все же с нахальной улыбкой провожающую взглядом его торопливый бег по лестнице.

========== Часть 81 ==========

Полтора часа пути в душном автобусе, переполненном престарелыми дачниками и галдящими студентами, грозили окончательно довести девушку до белого каления. Логично было предположить, что свободных мест не было. Их занимали многочисленные бабуси в цветастых платьях, соломенных шляпках или панамках и дедуси в неопрятно растянутых майках и советских неубиваемых брючках. Повсюду были чьи-то сумки, ведра, тяпки и прочая дребедень. Смрад от буйствовавшей сегодня жары усиливал ощущение глобального вселенского зла, обрушившегося на голову Алисы. Открытые окна не приносили должной прохлады.

Ей катастрофически «повезло» оказаться между тощим студентом с перепоя и толстым мужиком, истекающим потом. При всем при этом у парниши, умудрявшегося спать стоя, постоянно выпадали наушники с хрипевшими из них блатняцкими песнями, а мужик явно не мог сконцентрироваться на том, чтобы стоять прямо, а не качаться словно маятник, прикасаясь своим потным мерзким телом к плечу Алисы. С отчуждением, тоской и злостью девушка вспоминала уютный хетчбэк Марка, его рекаровские сидения с удобной боковой поддержкой, а также не шибко счастливые, но все же накрепко запомнившиеся поездки в шикарных машинах Алекса. Причем с завистью вспоминались именно автомобили, так как видеть две эти рожи все равно сейчас не хотелось.

Глядя в открытую форточку, девушка мечтала вылезти через нее наружу, забраться на крышу и ехать дальше на ней. Ее укачало, мутило от обилия неприятных запахов и людей, а рюкзак, казалось, превратил ее в субтильную черепашку. Прошло не менее часа, прежде чем большая часть пассажиров схлынула, и она смогла устало рухнуть на ближайшее освободившееся сидение, с которого она сразу же с омерзением слезла, стоически продолжая путь на ногах. Сидение оказалось отвратительно влажным и гадко пахнущим, как, в общем-то, и все кругом до недавнего момента. До конца пути на ее лице поселилось полномасштабное выражение горя и печали с театрально опущенными вниз уголками рта, сморщенным носом и безнадежно устремленными в окно тоскливыми глазами.

Достижение родного и такого долгожданного города оказалось, пожалуй, сродни хеппиэнду фильма «Заживо погребенный». Она все же осталась жива, а злые дядьки и тетьки остались где-то там - в покинутом ею недавно гробу.

С такими радостными мыслями Алиса достаточно бодро зашагала от автовокзала к дому. Идти нужно было довольно долго, но лучше уж идти, чем снова забираться в душную металлическую будку на колесах.

Из-за видневшихся вдалеке кустов с оглушительным лаем выскочило нечто огромное и черно-коричневое. Из-под лап несущегося на нее животного вылетали куски взрытой когтями земли и пыли. Обреченно вздохнув, Алиса скинула на землю рюкзак и опустилась на асфальт коленями, готовясь к неминуемому.

К окончанию дистанции толстый ротвейлер лаял уже коротко и отрывисто, дышал с хрипами, но твердо пёр к цели. Затормозив всеми конечностями, он все же не смог справиться с собственным весом и врубился в тут же опрокинувшуюся девушку, скуля и с упоением облизывая слюнявым языком ее лицо, в порыве чувств улегшись на нее сверху.

– Ну, ну, ну, - повторяла Алиса, похлопывая и почесывая большого друга по упитанным гладкошерстным бокам. – Ты мой слоненок, Фир. Я вижу, как ты соскучился, вижу, мой мясистый друг.

Попробовав спихнуть обезумевшую от счастья собаку, девушка в который раз пожалела о собственной хилости и убогости, пытаясь высмотреть, кто же все-таки пришел ее встречать вместе с Фиром.

– Ты бы хоть в клумбу додумалась сесть, гулёна. Не так убого бы выглядело, - донесся ехидный звонкий голос, где-то за затылком.

– И ты здесь, вашу ж туды-растуды, - зажмурилась Алиса, не желая видеть сейчас перед собой никого, кроме лиц родителей и разве что слюнявого пса.
– Какого лешего ты меня всегда здесь караулишь?

– А кто виноват, что меня начинают преследовать неудачи буквально за пару дней до твоего приезда? – угрюмо поинтересовалась веснушчатая улыбчивая девушка с копной огненно-рыжих волос, похожих на встрепанный костер. Те же зеленые миндалевидные глаза, что и у Алисы, сейчас прицельно буравили глаза своей двоюродной сестры, пытаясь отыскать в них ответы на вертевшиеся у нее на языке вопросы. – Какого черта ты так давно не приезжала, нелюдь? – спихивая с нее по-прежнему скулящее и слюнявое животное, с обидой поинтересовалась девушка.

– Кирилла, я работаю в городе N. Не здесь, а именно там. И до недавнего времени у меня не было причин спешить сюда при всей моей любви к родителям, Фиру и этому месту.

– А меня в этом списке нет, да? – помогая Алисе встать на ноги, проворчала рыжая оборванка.
– И не называй меня Кириллой.

– Есть. А ты прекрати меня обзывать, - оглядывая сестру с головы до ног, устало ответила Лис, разминая затекшую шею и продолжая трепать собачью голову.
– К тому же, это всего лишь твое полное имя, Кира.

Киру действительно можно было назвать оборванкой. Драные джинсы на ней висели мешком, растянутая футболка сползла с одного плеча, обнажая бретельку ярко оранжевого бюстгальтера, на лице не было ни грамма косметики, а в довершение всего ее маленькие ступни венчали огромные домашние тапки Алисиного отца.

– Я спешила, - снова буркнула Кира, заметив пристальный взгляд родственницы.

– Я вижу.

– Ты все еще боишься темноты? – лениво поинтересовалась девушка.

– Кир.

– Лис, - было сказано с той же тягучей интонацией.

– Ты знаешь.

– На сколько дней?

– Три.

– Так мало?

– Кира, - в голосе вновь послышались предостерегающие нотки.

– Я притащила своих вещей в вашу хату на недели две, думала, оттянемся, сходим куда-нибудь…

– Ты ведь меня знаешь. На последней вечеринке, которую ты организовала, меня стошнило на твоего ухажера, я разбила свой телефон и, в конце концов, в ужасе забилась под стол от всех твоих «друзей». Я не люблю посиделки с незнакомыми людьми. Я вообще прихожу к выводу, что не люблю людей, - наклонившись к собаке, она мягко улыбнулась, сказав: - Ты ведь этому рад, Фир?