Кошмары города кошек. Кошмар второй: Призрак города кошек

— А о чем ты подумал? Кошек нужно больше?

— Меньше. Одну.

— Как одну? Они же маленькие, килограмма три. Ну, пусть даже пять какой-нибудь котяра весит! А я — сорок пять. Если не все пятьдесят.

— А при чем здесь твой вес?

— Ну, как же! Ведь Святослав — это почти я. Мы же с ним были в одном теле в моих снах.

— Две души в одном теле — наверное, допустимо, — мотнул головой папа, — а вот одна душа в пятнадцати телах… Не читал я что-то ни в каких преданиях и мифах, чтобы душа умела делиться на части. А если вдруг и сумеет, то останется ли она при этом единой душой? Нет, мне все-таки кажется, что тут вы дали маху в своих рассуждениях. Да и, сам посуди, при чем тут вес тела, если речь идет о душе? И еще, вспомни гипотезу о переселении душ. Там ведь душа в кого и даже во что угодно может переселиться в новой жизни: или в другого человека — а новорожденный, кстати, весит не больше той кошки, — или вообще в червяка какого-нибудь или цветок.

— Точно!.. — заморгал Стас. — Как же это мы… И, главное, почему Иван об этом не вспомнил?

— У Ивана пока еще опыта нет, — улыбнулся папа. — Я, хоть и не колдун, но все-таки подольше его на свете живу.

— Значит, нам хватит одной Вилки?

— А вот этого я не знаю. Видишь ли, я вообще не очень верю в переселение душ. Даже временное.

— Но ты же сам видел Святослава!

— Я видел нечто. Необъяснимый светящийся сгусток. Необъяснимый лично мною, но…

— Значит, и мне ты не веришь? — обиженно перебил папу Стас.

— Я этого не говорил. Но ты тоже мог видеть что-то, чему именно ты не мог дать объяснения, однако это не значит, что объяснения этому нет.

— Ты об этом и хотел со мной поговорить? — засопел и начал подниматься Стас. Но папа положил ему ладонь на плечо:

— Сиди, не ерепенься. Ишь, обиделся! Я ведь не сказал, что всему этому не может быть и предложенного вами объяснения. Да мне и самому интересно это проверить. Так что гараж я вам, конечно, предоставлю. Точнее, нам. Пойдем вместе.

— Беда еще в том, — вздохнул Стас, — что Андроид… в смысле, Андрон и Даша, не смогли сделать клавиатуру.

— Об этом как раз я тоже подумал, — подмигнул папа. — Компьютер, может, и удобен, но не в данном случае. Тем более, в гараж его не потащишь.

— А ноутбук если?

— Все равно ведь нет специальной клавиатуры, а на ноутбуке клавиши еще тесней, кошачьей лапой на таких много не напечатаешь.

— И что теперь делать? Брать ватман и краску, чтобы Вилка писала лапой? В смысле, Слава…

— Нет, это и вовсе неэффективно. Но я кое-что вспомнил! Как раз в гараж я когда-то отнес твои старые игрушки и книжки. В том числе и азбуку. Помнишь, висела на стене в твоей комнате?

— Помню, — сказал Стас. — Большая, в виде таблицы. Там еще в каждой ячейке, кроме буквы, был нарисован предмет, начинающийся с этой буквы.

— Правильно. Понял?

— Святослав будет тыкать в буквы?

— Ну, да. А кто-нибудь будет зачитывать вслух. А я это еще и на камеру сниму. Если будет, что снимать.

— Зачем на камеру? — испугался Стас. — Ты, что ли, хочешь ученым об этом рассказать?

— Вообще-то следовало бы… Но кто поверит, даже с записью? И, тем не менее, хорошо если Святослава удастся вернуть домой, конечно, если все на самом деле так, как вам… ну, хорошо, нам!.. это представляется. Кстати, как именно его можно вернуть, даже в этом случае я понятия не имею. Но если вернуть его мы не сможем, то не останется ничего другого, как просить помощи у ученых. И одно дело прийти к ним и сказать: «Помогите вернуть в параллельный мир привидение», а совсем другое — не просто сказать, а еще и показать. Хоть какое-то, но доказательство, хоть кто-то, может, да и заинтересуется.

— Это и есть твои корректировки? — посмотрел на папу Стас.

— Да. А что, мало?

— Не знаю. Если честно, я очень переживаю за Святослава. Мне его очень-очень жалко. Уж лучше со сломанной ногой в постели валяться, чем вовсе без тела, да еще в чужом мире маяться.

Папа грустно улыбнулся и потрепал его по затылку.

Перед сном, как и обещал, Стас позвонил Ивану. Приятель, услышав версию о «всевместимости души», даже застонал и молчал, наверное, с минуту.

— Ты чего? — забеспокоился Стас.

— Я идиот, — раздалось из трубки. — Мне надо лечиться, а не учиться.

— Да ну, перестань. Мы ведь все об этом не подумали.

— Но не все мы собираемся стать профессионалами в этой области, правда?

— Правда. Но и ты же еще им не стал. На ошибках учатся, слышал?

— Уже и видел, — фыркнул Иван. — Как раз сейчас в оконном стекле отражается тупая черная морда.

— Ой… — икнул Стас. — К-какая морда? Чья?..

— Моя, чья же еще!

— Уф-ф, ты так не шути, а то мне сейчас спать ложиться.

— Да и я, друг, лягу, пожалуй, — вздохнул Иван.

— Выучил?

— Выучить-то выучил. Но я теперь вообще в своих способностях засомневался. Вдруг я еще что-то важное не учел?

— Нет, в себе сомневаться нельзя, — со взрослой интонацией изрек Стас. — Надо в себя верить, тогда все обязательно получится. Не сегодня, так завтра; не сразу, так постепенно.

— Папа?

— Ага.

— Умный у тебя папа. Мне он понравился. И… — голос в трубке снова прервался, а потом зазвучал несколько глуше: — Я рад, что он завтра будет с нами. Все, друг, отбой! Споки-ноки.

— Пока, — кивнул темноте за окном Стас.

Забравшись в постель, Стас подумал, что и впрямь долго не сможет уснуть. Уж очень много всего крутилось в голове. А тут еще и Вилка пришла, вспрыгнула на кровать, улеглась в его ногах, как и в прошлую ночь. Знать, и впрямь простила свое взвешивание.

Наверное, кошачье тепло благотворно подействовало на Стаса, заснул он почти сразу. А проснулся от странного звука…

Сначала Стасу показалось, что где-то прорвало трубу — водопроводную или, хуже того, газовую. Но приподняв голову, он сразу увидел, что у него в ногах стоит, выгнув спину дугой и взъерошив шерсть, Вилка. Шипела она. Еще Стас успел удивиться, отчего он так хорошо видит при выключенном свете, но переведя взгляд туда, куда уставилась кошка, понял причину как хорошей видимости, так и кошачьего поведения. В дальнем от кровати углу светился призрак.

11.

Стас чуть было не завопил, как тогда, в больнице. Сдержался только чудом, да еще потому, наверное, что вмиг пересохло горло. И тело вдруг окаменело, а то бы он, пожалуй, инстинктивно спрыгнул с кровати и помчался к родителям. Хотя, куда бы он помчался! Тут бы, возле кровати, и рухнул со своей «костяной ногой».

Это невольное оцепенение ему как раз и помогло собраться с мыслями и более-менее прийти в себя. Правда, кожу все еще покрывали мурашки, и неприятно действовало на нервы кошачье шипенье.