Космическая метка

Малик

В покоя императора попали с легкостью. Их никто не охранял. Викториан славился своей открытостью, оттого, за редким исключением, перед закрытыми дверьми не стояли офицеры.

— Слишком просто, — хмурясь, проговорил Иен. Мне самому не нравилась легкость, с которой нам удавалось уйти незамеченными отовсюду. Будто марианская богиня укрывала род Ан Брадос от посторонних глаз, дабы мы смогли помочь ее любимой дочери Софии.

Брат снова захромал, тяжело опираясь на ногу. Создавалось впечатление, что болезнь возвращается при перенапряжении или после эмоционального всплеска.

Комната поразила простотой, которая создавалась неуловимый глазу уют. Здесь не висело, как в коридоре, картин изображающих эпические сражения, не стояло массивных ваз и древних орудий. Я будучи обескураженным даже замешкался у входа, на что получил очередное бурчание брата. Что-то последнее время он стал очень раздражительный.

— Сорин, — позвал Иен друга, включая в гардеробной очередного механического робота, — можешь с этой рухляди просканировать помещение?

— Вполне, — Андос задумался, а потом добавил, — оторвите ему голову и направляйте в разные стороны я посмотрю, что выдаст компьютер.

Получасовые поиски того, незнамо чего не увенчались успехом. То тут то там сканирование приходилось останавливать и проверять место затемнения.

— У нас есть перстень, женская перчатка и три десятка изображений Аниты Анбас. Что мы ищем, Иен? — обратился устало к брату. Монотонное занятие убивало весь задор и решимость в душе.

В академии нас готовили быть воинами, но не хладнокровными убийцами.

Вдруг вспомнилась встреча с Софией на Земле, где я чуть не лишил девушку жизни. Мысли неосторожно произнес вслух.

— Чуть не лишил?! — раздраженно хмыкнул брат, поворачивая голову ко мне, — да она умерла бы в течение получаса, если бы…

Он осекся под моим внимательным взглядом. Я спросить ничего не успел, потому что Сорин заорал во все горло.

— В нижнем ящике стола черно-фиолетовое свечение!

Иен нашел там браслеты, наподобие тех, которое помогли нас скрыть настоящую внешность. Эффект продлился около двадцати пяти минут. Но все равно приходилось периодически напитывать металлические обручи кровью.

— А сосуд с жидкостью? — спросил брата. В ответ Иен бросил мне стеклянную колбочку с кровью.

— Откуда ты знал, что они у Викториана? — удивился находке родственника.

— В комнате Аниты не хватало нескольких пар браслетов, склянки с моей кровью и кормилицы железной леди.

Но порассуждать на данную тему не удалось, поскольку в смежной комнате раздались шаги и знакомые голоса. Иен спрятался за шкафом, а я занял место в темном углу перед красивой банкеткой.

Дверь открылась и передо мной приземлилась София, которая спокойно стала наблюдать за действиями императора.

Не придумав ничего лучше, положил одну ладонь на плечо принцессы, второй закрыл ей осторожно рот. Иен закатил глаза, а София, поняв, кто рядом, облегченно вздохнула.

В одно мгновение началось представление, где главным актером выступил император, Иен не умело руководил оркестром, путая ноты и сбиваясь с ритма, а я оставался стоять неподвижно, как часть декорации. В момент, когда император оказался спиной к брату и Иен взял со стола массивную чернильницу, я отвлек внимание рыжеволосого мужчины на себя, похлопыванием по плечу. Викториан, как и София не заметили этот жест. А Иен упустил драгоценные секунды. У императора оказалось настоящее оружие. Он не стал убивать ни меня ни Иена, но взял в плен девушку.

Лишь наблюдая за тем, как потайная дверь закрывается, отделяя нас с братом от Софии, понял какую глупость совершил, когда помешал брату нанести удар раритетным предметом, но было поздно.

— Что это было, Малик? Почему ты помешал? — Иен негодовал. Гнев с яростью пылали в его глазах. А желваки на скулах играли от злости. Я виновато опустил голову, не в силах признаться в собственном промахе.

— Малик, — заорал брат, пытаясь открыть тайную дверь, — будь ты проклят, Малик!

Иен бессильно сполз по стене, так как не смог открыть дверь. Замок, сломанный, изнутри не поддался.

На пороге комнаты возник Сорин с наставником Пулом, который одной бровью выразил больше презрения ко мне, чем проклятия брата.

Взрыв разрушил половину стены, которая разделяла лабиринт копиров и кабинет императора. В отличии от части, куда нас направил Гретан, здесь были чистота и порядок. На стенах имелись автономные световые датчики, которые от времени потускнели и горели в половину накала. Мрачность освещения вызывала в душе волнение и тревогу.

Под ногами пролегла мощеная дорожку, которая привела к телу Софии. Девушка лежала на животе. Иен бросился к ней, не раздумывая и не боясь ловушки. На ладоне принцесса держала фиолетовые кристаллы, от которых по руке пошла красная паутинка вздувшихся вен.

— София, — позвал брат. Но девушка осталась безучастна к его дрожащему голосу. Хагсам протянул фляжку с универсальным противоядием, Иен ударил по руке, выбивая сосуд со спасательной жидкостью. И попытался подняться с Софией на руках, но нога подвернулась, брат опустился обратно на камни.

Недоумевающий наставник наблюдал за глупыми поступками Иена, не понимая, почему тот так себя ведет.

— У нее аллергия на один из компонентов, цветы амелиса. Десять лет назад мой братец, — Иен специально выделил грубое обращение ко мне, — уже пытался спасти ее таким образом.

— Цветы? Но на Юме добывают минерал с таким названием, — удивленно сказал наставник Пул.

— Название и цвет один, но камень отличается от живого ядовитого цветка.

Хагсам смутился своей глупости. Один из офицеров, что пришли с мужчиной, ненароком улыбнулся. Чем заслужил неодобрительный взгляд брата.

— Можно понесу ее? — спросил осторожно у Иена. Тот одобрительно кивнул головой.

Взяв, Софию на руки я заметил шишку на голове. Ровное дыхание и пульс говорили скорее о глубоком сне, чем об отравлении ядом. Опустил девушку снова на пол и стал тормошить, выслушивая злобное рычание брата. Когда тот замахнулся для удара, София открыла глаза.

Помнится, в академии был один предмет, точное название сейчас и не вспомню, но между собой называли его “гляделки”. Суть состояла в том, чтобы быстро определить степень повреждения у объекта и оказать необходимую помощь. Иен не отличался прилежностью, оттого гляделки давались с трудом. Вот и сейчас вместо того, чтобы внимательно осмотреть Софию, он начал бездумно действовать, тратя силы и поднимая в собственной душе бурю.

Глава 16. Там, где началась наша история