Космическая полиция (трилогия)

Снова выстрел. Эван начал злиться: не потому, что сама ситуация была нелепой — держишь тигра за хвост и не можешь отпустить — а потому, что все это было просто невероятно. Он отбил другую руку Такавабары в сторону, достаточно сильно, чтобы сломать что-нибудь внутри брони. Он очень на это надеялся. Он ударил еще раз, и еще, они оба завращались от этих импульсов. «Все это нечестно — и он сам, и этот навороченный сьют, и нарушение правил, причем совершенно бессмысленное…»

И тут ему в голову пришла идея. В то же самое время Такавабара схватился за нагрудный мешок Эвана и начал его отрывать.

«О нет, не выйдет!» — подумал Эван и вцепился в другую руку японца. Они сцепились намертво. Эта ситуация не сулила Эвану ничего хорошего. Из руки, в которую не был встроен лазер, летели пули, колотя по шлему и нагрудной пластине его сьюта. Он задыхался, не слыша собственных мыслей, даже если бы мысли издавали хоть какой-то шум, и молился, чтобы шлем и нагрудная броня выстояли на таком близком расстоянии. Для такого они не были предназначены. Но, похоже, пока они держались.

Что-то ударило его под колени. Не обращая внимания на боль, он сосредоточился на нагрудном тканевом контейнере, стараясь оторвать пальцы Такавабары от ткани. Это был кевлон, теоретически не рвущийся, но, похоже, те, кто изготовил сьют Такавабары, об этом не знали, потому что ткань рвалась. «Наверняка он догадывается, что здесь, — подумал Эван со злой радостью, — и раз он так реагирует, то я на правильном пути»!

Внезапно он отпустил кисть Такавабары и сам сунул руку в остатки мешка, умудрившись схватить две черные коробочки Джосса. Оставалась одна проблема — на несколько секунд отвести от себя этот проклятый лазер, только на несколько секунд…

Он все еще висел на другой руке Такавабары — на той, в которой был лазер. Японец пару раз выстрелил в пустоту, но Эван был уже почти за гранью страха. «Пока он не пальнул мне в спину…» Он крутанулся, отшвырнул дико размахивающую руку Такавабары и, осторожно вернувшись в прежнюю позицию, дважды сильно ударил Такавабару по шлему — лишний раз на всякий случай. Оттолкнул его и последний раз включил двигатели.

Результат был ничтожный — датчики показали отсутствие топлива. Он тревожно оглянулся на Такавабару. Тот слабо шевелился — из-за удара Эвана или по каким-то другим причинам, сказать было сложно. Эван не стал раздумывать. Даже самый лучший шлем не мог спасти от тяжелого «механического» удара вроде этого. Эван сделал в своем шлеме кое-какие усовершенствования, так что ему приходилось иметь дело по большей части со звуком, чем с ударом. А вот броня Такавабары, видимо, была сделана без учета возможности того, что кто-то подберется достаточно близко, чтобы совершить нечто столь грубое и низкотехнологическое — просто-напросто стукнуть.

Эван завел руку за спину и выстрелил из автомата. Короткими очередями он подтолкнул себя в нужном направлении, продвигаясь чуть быстрее, чем при помощи двигателей. Он еле удержался, чтобы в буквальном смысле слова не побежать. Все в состоянии испуга начинают дергаться, особенно когда враг находится за спиной. Он тяжело дышал. С некоторой тревогой он посмотрел на указатель уровня кислорода — низковато. Он переключил сьют на рециклизацию, надеясь, что это не займет много времени. Рециклизатора обычно хватало на полчаса, потом его надо было менять.

Он оглянулся. Легкое движение. «Слабовато я его стукнул, — с сожалением подумал Эван. — Как бы я ни бахвалился, этот тип заставил меня вести себя как простой полицейский. — Он хохотнул. — Надеюсь, у меня на могиле такого не напишут. Просто нечего будет сунуть в могилу».

Корабль был всего в десяти метрах. Он приближался со слепой стороны, снизу. Несомненно, Такавабара оставил своим людям приказ не стрелять. Наверняка был уверен, что сумеет прикончить Эвана сам. «Высокомерный тип», — подумал Эван, касаясь корабля. Подтянулся на скобах, нашел панель подзарядки, с трудом открыл ее и подсоединил к контактам коробочки Джосса.

Снова услышал вой, свидетельствовавший о выбросе энергии. Обернулся к Такавабаре. Тот плыл к Эвану, направив на него и на свой корабль руку с лазером. Эван не сомневался, что он будет стрелять. Жизнями своих людей японец дорожил мало.

Вой становился все громче. Эван висел на обшивке, глядя на приближающегося врага.

Вой стал просто непереносимо оглушительным.

И вдруг он оборвался.

Ничего не произошло. Ни теплового выброса, ни вспышки, ни голубой полосы модулированного лазерного луча… Такавабара висел в пространстве, направив на него руку, но все было напрасно.

Эван улыбнулся.

«Связь с бортовым компьютером, — понял он, — иначе ничего бы не вышло. У сьюта просто не хватило бы мощности. А теперь…»

Он взобрался на корабль. Такавабара шел к нему на двигателях, но медленно. Возможно, не понял той штуки, которую проделал Эван с его лазером, или просто не считал это важным. «Он всего лишь содержимое сьюта», — подумал Эван, подбираясь к лифту корабля Такавабары, к его пьедесталу. Как только он к нему подобрался, тот втянулся — те, кто оставался на корабле, сейчас не могли в него стрелять, но понимали, что он может попасть внутрь и добраться до них. Правда, Эван об этом не думал. Он схватил платформу лифта прежде, чем та ушла в обшивку, и задержал ее. Упершись ногами в обшивку, он ощущал рев сопротивляющейся механики. Эван улыбнулся и потянул сильнее.

Рев прекратился. Затем платформа оторвалась. Он немного подержал ее, глядя на приближающегося Такавабару, который пытался изо всех сил притормозить двигателями, внезапно осознав, что не сможет попасть на борт собственного корабля, и теперь он вместе с Эваном отрезан здесь, в космосе.

Эван задумчиво взвесил платформу в руке. В университетские годы он был неплохим метателем диска. Интересно, шлем Такавабары отлетит вместе с головой или просто сломается шея, а шлем останется на месте? Его так и подмывало проверить.

Но Лукреция будет в ярости. Возможно, она уже в ярости из-за всех этих ядерных взрывов и прочего. Попасть под действие закона об окружающей среде и так неприятно, а тут еще будет грозить расследование по поводу того, почему Эван прикончил подозреваемого. Эван отбросил платформу в сторону.

И тут его настиг взрыв.

Удар был сильным. На несколько мгновений он потерял сознание — мир возвращался серией картинок вроде слайдов, фрагментами вспышки и угольно-черного дыма, а над всем этим — сверкающая, как новенькая игрушка, станция Хайлендз. Когда сознание окончательно к нему вернулось, он почувствовал боль в ногах и понял, что его спасло — он стоял на чем-то взорвавшемся, но площадь контакта с ударной волной оказалась слишком малой. Он на высокой скорости летел во тьме. Под ним клубилось черное облако, в котором уже погас огонь. Неподалеку висела «Носуха», светя прожекторами сквозь черноту.

— Кончай палить во все, что видишь! — крикнул Эван.

— Извини, — послышался в наушниках голос Джосса. В нем присутствовал какой-то металлический призвук, словно передающий контур был немного поврежден. — Но я слышал их переговоры. Хорошо, что ты присоединил мои игрушечки к их обшивке. Они готовились выпустить ракеты и взорвать себя и все, что было в корабле, чтобы уничтожить и тебя, и своего босса.

— Неудивительно, — сказал Эван. — Ты хоть бы предупредил меня, что подходишь!