Космогид

— Есть идеи, Мила?

— Мы в зоне притяжения корабля-невидимки. Он уходит в гравидыру, и мы попали в струю. Проще говоря — прилипли. И вместе с ним проваливаемся, — без запинки отрапортовала девушка. — Командир, я слышала о чем-то подобном на лекциях доктора Галберта. Конечно, это больше смахивало на сырую гипотезу, но ведь на чем-то она основывалась?

— Что за струя? — страх куда-то исчез, уступив место боевому азарту. Северов почуял вкус настоящего дела, смахивающего, правда, на военную операцию, чем на детективно-розыскные мероприятия.

— Источник гравитации дает нестационарные процессы, что-то вроде черных дыр, взрывов сверхновой, — откликнулась Мила, перестав водить пальцами по клавиатуре. — Но в нашем случае этот источник рукотворный, и каких-то катаклизмов ожидать не приходится. Корабль всей массой вспарывает пространство, дает аномалии путем работы мощных генераторов, двигателей и иных источников движения — мы же не знаем всех тонкостей инженерной мысли невидимки. Химические анализаторы показывают на совершенно иной вид топлива, который конфедератами не используется. Вероятно, они вкупе с мощным излучением обшивки и двигателей и образуют струю — некий след, по которому мы и шли. Но сейчас невидимка входит в режим гиперпрыжка, а мы ненароком зацепились за его хвост, как и хотел Баунти…

— Чем это грозит? — перебил лекцию Макс.

— Нас втянет в гиперпрыжок, и мы теоретически можем развалиться на куски, — неуверенно ответила Мила.

— Такое невозможно! — отверг версию Северов.

— Опять же по теории Гилберта нас ожидает… телепортация!

— Телепортация? Мы не сходим с ума? Нет таких технологий на кораблях!

А с «Трассером» в это время происходило что-то странное. Он весь затрясся, словно в горячечном бреду, его как следует тряхнуло два раза. Мурза с диким шипением рванулся под ноги хозяина и с выпученными от непонимания глазами замяукал. Корабль ухнул вниз. Макс почувствовал дурноту, подкатившую к горлу. Такого он не припоминал. За долгие годы космических полетов даже самый захудалый челнок не позволял себе вытворять нечто подобное. А бывало всякое…

Мила страдальчески поморщилась, но предпочла не открывать рта, чтобы не прослыть паникершей. Ей было достаточно того, что командир молчит, соображая о дальнейших действиях. А вот Баунти заполошенно орал прямо в ухо Северова из наушников:

— Координатная сетка меняется! Я не могу взять ориентиры!

— Гарри! — проигнорировал стенания Баунти Макс.

— Я, сэр! — голос Мака звучал намного бодрее.

— Выравнивай рули и старайся держаться в потоке. Как только мы выйдем в заданную точку — прыгай подальше от того, что появится рядом с нами. И не хлопай ушами. Все должно быть быстро и уверенно! Задача ясна?

— Да, — уже менее уверенно откликнулся Гарри.

— Проблемы?

— Я никогда не занимался высшим пилотажем.

— А когда начнешь? — Северов придал голосу угрозу. — В твоих руках наши жизни, парень. Если тебе не дорога твоя задница — подумай о наших.

Северов посмотрел на Милу и подмигнул ей:

— Так он лучше проникнется ситуацией. Эти парни выросли на своей культуре и все опасности пропускают через жопу. Я удивляюсь, как она им дорога.

Не обращая внимания на покрасневшую девушку, он откинулся на спинку кресла, придав ему вид лежака. Так было легче переносить нестерпимую болтанку. Мила последовала его примеру. Оставалось ждать и тупо таращиться в помутневшие световые панели. Теперь все зависело от рулевых, от их умения вывести челнок из «турбулентности». Навигация уже ничем не могла помочь — вся электроника словно взбесилась и показывала на экранах полнейшую бессмыслицу.

Внезапно все кончилось. Даже показалось, что «Трассер» подвесили на жестком тросе, чтобы он перестал раскачиваться. Яркий свет залил помещение и Макс обнаружил, что судорожно вцепился в ручки кресла. Еще один толчок — но уже слабый, затухающий. Гарри проявил-таки чудеса высшего пилотажа. Это был прыжок, и ничто иное. Значит, там действительно было что-то инородное, большое. Бросив взгляд на часы, не поверил увиденному.

— Мила, сколько на твоих часах времени? — решил проверить Макс.

— Шесть сорок неизвестно чего, — приходя в себя, ответила девушка. Она первым делом поправила растрепанные волосы, слабо улыбнулась.

Макс задумался. Он хорошо помнил, что тряска началась в 6.35, но биологические часы сигнализировали о весьма продолжительном процессе, вызвавшем некие физиологические неудобства. Не меньше двадцати минут как пить дать!

— Часы исправны? — продолжал пытать Макс.

— Понимаю, о чем вы, босс, — кивнула Мила. — Если навигатор покажет нам, что мы находимся за сотню световых лет от конфедеративных трасс, то это подтверждает теорию Гилберта.

— Баунти! — решил разбудить забывшего свои обязанности стажера Северов. — Почему нет доклада о состоянии корабля?

— Я в порядке, сэр, а вот навигатор, кажется, неисправен.

— Если кажется — крестись!

— Не понял вас, босс? — растерялся парень.

— Ничего, проехали остановку. В чем неисправность, стажер?

— Он показывает координаты галактики Ома.

— Ты уверен? — похолодел Северов. — Уверен, что навигатор неисправен?

— Если бы, — нервно откликнулся Баунти и после небольшой паузы добавил: — Ох, хотелось бы мне, чтобы он сломался!

— Без паники! Весь личный состав — в капитанскую рубку!

Через пару минут он суровым взглядом окинул свое воинство и ткнул пальцем в Мака. Потребовал:

— Ты должен был отследить, на чьем хвосте мы висели. Доклад!

— Командир! — от волнения Гарри даже стал приплясывать на месте. — Никогда не забуду эту картину! Когда «Трассер» как пробка из бутылки шампанского вылетел из плясовой, я срисовал эту гадину! Большой крейсер, не меньше пяти сотен тонн металла. Это не наш корабль. У конфедератов нет таких силуэтов! Я тщательно изучал «Тактический справочник» и уверен, что это не наш крейсер! Это Крабы, зуб даю!

— Что за вульгаризм, стажер? — приподнял бровь Северов. — Ты все разглядел?

— Так точно! Десять бортовых лазерных установок и четыре шлюза для высадки десанта. Под брюхом три челнока с нехилым вооружением для автономного боя. Я успел это заметить — наш корабль материализовался почти под боевой рубкой крейсера. Я тут же дал команду на прыжок куда угодно. Думаю, нас не успели заметить.

— Не особо-то надейся, — осадил Мака агент-детектив. — Просто есть цель тактическая, а есть — стратегическая. Со стратегической точки зрения мы не представляем для тех парней никакой ценности. А если представляем — тогда наше дело тухлое. Если дело идет к войне — любой «язык» будет ценным для Крабов.

Северов нисколько не пугал стажеров, знающих о давно отгремевших галактических войнах только по учебникам да по патриотическим фильмам, далеким от взаправдашней реальности. Война — это что-то навроде пулялок с громогласными выкриками, имитирующими кровожадное состояние охотника. В прошлой жизни, когда Макс еще не был детективом, старательно готовясь к пятилетней службе, он и не подозревал о локальных войнах, гремевших на окраинах Конфедерации. Все известные планеты привыкали к мирной жизни, а новобранцев кидали в далекие гарнизоны. Там они проходили суровую службу, очищая местность от нечисти или от непримиримых аборигенов, имевших наглость нападать на мирных переселенцев или работников корпораций, ведущих свои работы по разработке планетных недр. Макс участвовал в операции «Колос», обеспечивая защиту как раз вот таких переселенцев-колонистов на планете Х-006. Ее незначительный статус не позволял назвать планету более звучным именем. Когда-нибудь это произойдет. Но Макс не думал о далеком будущем, всецело занявшись тяжелой мужской работой. Не проходило и дня, чтобы не срабатывал сигнал тревоги, и длинная колонна десантных машин ускоренным маршем выдвигалась к какому-нибудь поселку, атакованному килами — кровожадными существами, которых и людьми назвать было трудно. Невероятная игра природы создало нечто, напоминающее двуногих, но разумом далеко позади плетущимися за человечеством. Впрочем, сей печальный факт не мешал им устраивать резню в поселениях. На Х-006 Макс научился вовремя осознавать чувство опасности, уворачиваться от лап килов, больше напоминающих стальные полотна с режущими кромками. Одна такая рана способна свалить человека в горячечном бреду, а несколько отправляли прямиком домой в специальных мешках с охладителями. Что-то навроде яда килы выделяли при тактильном контакте, и организм человека не справлялся с агрессивным токсином.