Космогид

За пять лет службы Макс получил такую рану всего лишь однажды, на третьем году своего бессменного пребывания на колониальной планете. Многие сознательно шли на увечье, чтобы с легкой душой и чистой совестью покинуть проклятый гарнизон. Командиры позволяли это послабление, и в результате Макс сменил многих сослуживцев, а когда сам попал в лазарет с воспалившейся раной, наотрез отказался улетать на Капри для прохождения реабилитации. Где-то в глубине души он с удивлением почувствовал в себе, что такая жизнь начинает ему нравиться. Однажды он оглянулся и понял, что остался среди немногих ветеранов, прошедших весь ад нечеловеческой службы. Орден «Железного Орла» третьей и второй степени, медали «Отвага» и «Доблесть» украшали его китель, когда он покидал Соларию, как прозвали про себя колонисты планету, ставшую их домом, пусть и агрессивным. Бравурные марши провожали орбитальный челнок, а новоприбывшие, кто с тоской, а кто с восхищением смотрели на «динозавров» гарнизона. Им предстояло пройти то, что для Макса уже закончилось.

Очнувшись от воспоминаний, Макс подумал о Балканском. Ведь на Соларии действовал небольшой отряд подразделения «Алюф», где-то южнее их гарнизона. Крутые ребята выполняли крутые задания. Но не факт, что Балканский служил именно там. Можно поднять архивы, связаться с людьми, которые в то время координировали действия всех воинских подразделений на Соларии. Не давал покоя Северову этот загадочный космогид, появившийся неизвестно откуда и принесший столько забот.

Стояла необычайная тишина, даже двигатели в глубине корабля работали необычайно осторожно, дыша через раз. Северов физически ощущал состояние «Трассера», пугливой рыбешкой застывшей в глубинах космоса, шевеля плавниками-крыльями, готовясь в любую секунду сорваться в бегство от более крупного хищника. Этим хищником являлся сейчас неопознанный крейсер. Какая-то загадка окутывала его, не давала покоя, заставляла идти на риск. А то, что пойти на риск придется, Северов с обреченной уверенностью понимал.

— Командир! — раздался шепот Милы, тоже зачарованной этой тишиной. — Что дальше делать будем? Потихоньку на цыпочках уйдем или продолжим стоять на месте?

— Я хочу подождать, — так же шепотом ответил Северов, придавая голосу таинственности. — Зачем он прыгает как блоха из одной галактики в другую? А?

— Как бы за такое любопытство нас из пушки не долбанули, — проворчал Мак.

Мила только фыркнула. Гарри-Мак для нее не являлся героем-рыцарем из старинных книг, ибо всегда был подвержен паническим проявлениям в момент опасности. И Северов, знала она, всерьез задумывался о поведении Мака, попади они в поганую ситуацию. Сейчас парень вроде бы справился, но как будет в дальнейшем…

— Возвращайся на пост, — приказал Макс, — и не своди своих зорких глаз с экранов радара. Доклад — каждые десять минут.

Ровно через десять минут голос Гарри возвестил, что на данный момент все чисто.

— А что крейсер?

— Улавливаю слабые сигналы. Судя по всему, крейсер в дрейфе.

— Затаился? Сканирует площадь?

— Изредка. Бережет энергию, что ли?

— Ты только без догадок, стажер, — предупредил Северов. — Не забывай о докладе.

Откинувшись на спинку кресла, он задумчиво пробарабанил какой-то марш пальцами по пластиковым подлокотникам. Это говорило о крайней степени непонимания ситуации. Авантюра, в которую ввязался экипаж «Трассера», могла выйти боком. На оборотной стороне медали было то обстоятельство, что они, наконец, смогут хоть каким-то краем выяснить о новом оружии опасных врагов. Только вот возникал вопрос, а в их ли компетенции такое задание? Пусть этим занимаются профессионалы. А на плечах Северова пропавший агент-кайтанец и Балканский.

— Если наши радары ловят крейсер, то логично предполагаем, что их «уши» прощупывают нас, — подала голос Мила, без видимой охоты сжимая в руке компьютерную мышь.

— Наш «Трассер» покрыт отражателями, — возразил Макс, но тут же сам сообразил, какую глупость сказал. Если чужак напичкан сверхсовременным оборудованием, ясно, что уж его-то корпус несомненно покрыт чем-то подобным. Ведь его малютка ловит сигналы, отражающиеся от борта крейсера!

— Босс! — неожиданно вклинился в раздумья голос Мака. — От крейсера произошло отделение автономного челнока и он движется в нашу сторону. Это абордажная команда! Еще одна цель!

— Короче! — сердце Северова бешено застучало от прилива адреналина. Его рука легла на рычаг форсажа. Он не имеет права вляпываться в историю, когда на нем висит более серьезное задание.

— Три цели на подходе! Через полчаса ждем гостей!

— Задай вектор отхода! — подключил канал Баунти Северов. — Ищи оптимальный путь!

— Есть, командир!

— Кто-нибудь участвовал в боестолкновении? Нет? — Северов тяжело вздохнул. Зеленая молодежь не представляет себе, во что может превратиться их командировка.

— Мила, садись на мое место и принимай управление! — решился Макс. — Баунти, переводи управление бортовым оружием на «красный» пульт и действуй только по моему приказу.

— Есть! — четко, без дрожи в голосе, ответил Баунти. — Перевел!

«Красным» пультом Макс называл небольшую коробку с разноцветьем диодных ламп и небольшим сенсорным экраном. Посредством его можно было руководить стрельбой всего оружия на борту «Трассера». Но сделать это мог только он, командир корабля, знающий все нюансы своей птички.

— Гарри, ты следишь за нашими гостями?

— Да, сэр! Они активно сближаются! Берут нас в клещи!

— Поступило сообщение о немедленной сдаче в плен! — раздался в динамике внутренней связи голос Баунти. — Они гарантируют нашу безопасность, если мы не будем сопротивляться! А иначе пустят в ход свои пушки!

«Как же, знаем мы все их благородные жесты», — хмыкнул Макс и решился.

— «Каучуковая змея», — обронил он в тишине. — Ты знаешь этот пилотажный прием?

Мила побледнела, сжала ручки управления.

— Слышала, но ни разу не участвовала в этом малоприятном занятии.

— Тебе сказочно повезло, — улыбнулся сСеверов.

Суть приема состояла в следующем: при взятии корабля в классические тройные клещи нужно дать разгон навстречу идущему прямо по курсу противнику и в нужный момент сделать кувырок «через себя», то есть нырнуть вниз, лечь на спину и дать экстренный форсаж. При этом возникает чудовищная перегрузка, могут отвалиться какие-то части обшивки, а с людьми произойти малоприятные вещи. При обыкновенном развороте, чтобы уйти из клещей, потребуется гораздо больше времени и расстояния, которое враг постарается максимально уменьшить. А при «каучуковой змее» шансы на спасение возрастают. В общем, это пресловутая авиационная «бочка», адаптированная умельцами в космосе.

— Делаем «змею», — решился Макс, объявляя свою волю по внутренней всязи.

— Боже сохрани! — выдохнул Гарри. — Четыреста миль в час вниз головой! Это безумие!

— Хочешь сдаться? — вклинилась в разговор Мила.

Курсант обиженно засопел, но ничего не сказал.

— Зафиксировать ремни безопасности в самом коротком состоянии! — скомандовал Северов. — Начинаем! Мила, переводи на меня управление! Вариант с заменой — остается в силе!

— Есть!

— Дурдом! Вместо розыскной работы вляпался в войну! — пробормотал Макс и потянул нужные рычаги на себя.

«Трассер» мелко вздрогнул, и он всеми кончиками нервов почувствовал движение корабля, плавное, убыстряющееся. Каждую минуту Гарри омертвелым голосом докладывал о сокращении расстояния с идущим навстречу перехватчиком. Враг почуял неладное, когда «Трассер» стал набирать скорость. Баунти крикнул по переговорнику, что по обеим сторонам их корабля зафиксированы упреждающие выстрелы. Их пытались образумить, но Макс уже взял себя в руки, разгоняя свою «птичку» до нужной скорости.

— С богом! — крикнул он и дернул боковой рычаг.