Космопорт

Кира округляет глаза и раскрывает ротик. Но своей эротичностью серьёзность темы перебить не может.

— Как думаешь, кто ему бонус подкинул? Не о посредниках речь, как ты понимаешь. Кто адресат-отправитель? И что сделал Роскосмос? Парнишку даже не посадили, а руководство нашей славной космической корпорации утёрлось. Понимаешь?

— Ты думаешь, это сделали американцы?

— А кто? Эскимосы? Никому, кроме американцев, не было смысла это делать.

— Китайцы.

— Не вижу мотивов. Они нашими технологиями пользуются. Китайцы в положении сильного бегуна, который до поры до времени прячется за спиной лидера, экономя силы. Придёт время, он прыгнет вперёд ослабевшего чемпиона. Но до того момента ему нет резона ставить подножку.

— Американцам есть?

— Да. Они рядом. Конкурируют за лидерские позиции. У них есть мотив. В конце концов, это не первый раз происходит.

Далее напоминаю несколько странных аварий ещё в десятые годы. Там тоже был мотив. Более приземлённый — конкурентная борьба.

— И что происходит каждый раз?

— Что? — кажется, Кира немного жалеет, что согласилась на спецвыпуск.

Терпи, блогерша, популярность просто так не даётся.

— Каждый раз отчётливо виден американский, если не след, то интерес. И как себя ведёт Роскосмос? Он просто утирается и делает вид, что ничего особенного не произошло. Аварии бывают, куда деваться.

Вот и настало время для самого жёсткого финала. И Кира уже не знает, что сказать и как возразить.

— Ты абсолютно права, когда говоришь, что не стоит обижаться на американцев. Всё правильно. Глупо обижаться на врага за то, что он враг. Мне стократно больше не нравится позиция Роскосмоса. Он ведёт себя, как дешёвая шлюха с мазохистскими наклонностями. НАСА время от времени отвешивает Роскосмосу пощёчины, а его руководство только кокетливо ойкает и улыбается.

Кира буквально замерзает. И лицом, и всем телом. Вот теперь можно заканчивать. Встаю, но ухожу не сразу. Перекидываю заснятое на флешку. Пусть только попробует вырезать важные моменты.

Кира не догадалась спросить, откуда я знаю о парне-айтишнике, подгадившем с программой. Ответ у меня есть. Российская космонавтика — деревня, в которой я живу. Умею фильтровать слухи. Про сотню тысяч долларов я придумал, это так. Прикинул, что десять — это мало, а пятьсот — много. А пусть Роскосмос опровергнет! Каким образом? Скажет, что было восемьдесят тысяч или сто тридцать? И тут же выдаст свою осведомлённость по этому поводу? Не, они будут молчать, тем самым подтверждая мои слова. Голословное опровержение тоже не прокатит, публика ещё больше мне поверит. Обожаю загонять противника в цугцванг. Им элементарно обсуждать эту тему невозможно. Тут же посыплется куча неприятных вопросов.

Глава 21

Физика высших сфер

25 июня, суббота, время 15:45.

Московская область, Ново-Огарёво.

Утро началось восхитительно. В несусветную для неё рань, в одиннадцатом часу, позвонила Кира и захлёбывающимся от восторга голосом сообщила, что число подписчиков блога подпрыгнуло до трёх миллионов. Если учесть, что до этого никак не могла преодолеть полуторамиллионный рубеж, скачок впечатляющий. Поздравил её и потребовал пересмотреть наши отношения, это она должна платить мне, а не я — ей. Тут же закруглила разговор. Хитрушка.

Отвлекла меня от статьи. Научной, между прочим. Был ещё звонок от Хованского, и вот я на месте согласно его приглашению.

После немного нудной процедуры меня допускают на территорию. Гену и Зину спроваживают в отдельную резервацию, как и водителей других гостей. Там достаточно комфортно, надеюсь, не будут сильно скучать.

Подъехал чуть раньше остальных, мне так положено, как самому молодому. По должности не знаю, а по возрасту точно.

Распорядитель или на английский манер дворецкий — примерно одного со мной роста, но значительно шире и округлее — приглашает внутрь.

— Кроме меня, нет никого? — получив подтверждение, решаю повременить: — Подожду здесь немного.

Вытаскиваю телефон, хоть их позволяют проносить. Мажордом тут же замечает:

— Телефон в доме лучше выключить. Нехорошо, когда звонки беседе мешают.

Покладисто киваю. Но пока не в доме, можно и поговорить.

— Алексей Андреевич, вы скоро?

— Уже подъезжаем.

Как раз и вижу паркующуюся за оградой машину. Явно очень недешёвую, представительского класса. Это он, Хованский, пригласил меня сюда. Вроде неформальный междусобойчик, только у меня сильные подозрения, что главная политика в стране определяется именно в таком формате.

Мой расчёт на то, что на скандальное интервью Кире Хижняк последует немедленная реакция, оправдался. Никакой другой причины нынешней тусовки не вижу. Да и предварительный разговор с Хованским иные объяснения отметает.

Алексей Андреевич не успевает дойти до крыльца, как подъезжают ещё две машины. Из одной выбирается зампред Совета Безопасности, из второй — Трофимов Юрий Владиславович. А вот с ним мне лишний раз сталкиваться не хочется. Нестерпимо начинают чесаться руки отрихтовать физиономию преемнику Борисова на посту гендира Роскосмоса. Объективно Борисов ничем не лучше, но сменщик на первом посту всегда вызывает волну надежд. И когда они разбиваются, то точно такого же руководителя начинают ненавидеть больше, чем сменённого. И правильно. Зачем менять шило на мыло?

Вот теперь можно заходить.

— Здравствуйте, Алексей Андреевич.

— Виктор Александрович, — Хованский достаточно уважительно пожимает руку.

И пресекает мою попытку увлечь его внутрь. Ну да. Поворачиваться спиной к Дмитрию Анатольевичу не стоит, приходится терпеть. Вот только руку Трофимову пожимать не спешу. Под взглядами высоких лиц — недоумевающим зампреда и предостерегающим Хованского — всё-таки пожимаю. Едва удержав себя от попытки переломать ему пальцы.

Трофимов проглатывает почти скрытое почти оскорбление. Дежурно улыбается. Ну, ему не привыкать.

Во время этой заминки и общего шествования в гостиную прибывают и остальные. Вице-премьер Чернышов Валентин Денисович по вопросам ракетно-космической техники и сопутствующим темам. Ганин Олег Станиславович, по слухам, находящийся в одном шаге от того, чтобы занять главный пост в Сбере. Ещё приехал Костюшин, но судя по его усилившейся одышке, тоже скоро уступит место Хованскому.

Мало званых, а избранных ещё меньше, так оцениваю собравшийся синклит.

Ушедший два года назад на почётную пенсию Владимир Владимирович продолжает держать руку на пульсе. За много лет он пустил слишком глубокие корни во всей системе российской власти. Опять же, преемственность надо соблюдать.