Космос на троих

Я задала восемнадцатую стандартную программу генетических трансформаций из списка предложенных. Именно эта привлекла меня своим названием - "ДНК-неотразимость". А что там конкретно изменялось... Так ли это важно? Если результат заранее известен - стану неотразимой в генетическом ракурсе...

Эх, по-хорошему консультанта бы Зарека сюда.

Я вдохнула побольше воздуха. По инструкции требовалось задержать дыхание, а маски, как при одевании, не полагалось, и зажмурилась... Через несколько секунд голосовая программа известила о завершении композирования.

"Период генетической стабильности композиционного цикла - сутки, - вежливо добавила машина.
– Приятного обольщения".

Спасибо! А большего мне и не надо.

Я выбралась из шкафа и подбежала к зеркалу... Внешне ничего не поменялось. Что и следовало ожидать. Зато Риген наверняка отметит перемены внутренние...

Я задумчиво выбрала из кучи Зарекова барахла наиболее приемлемый наряд. Хотя, едва ли мои представления о приемлемом совпадали с джамранскими. Немного поколебалась между красными кружевами и родным бельём...

"Не-ет".

Носить чужие труселя, даже после ультрачистки, для меня точно неприемлемо. Я собралась натянуть свои - скромненькие, но в последний миг передумала, дабы усложнить джамрану задачу, слегка подразнить и не выглядеть совсем уж генетически доступной. Я взяла и напылила себе нижнее бельё из обычного баллончика. Всё-таки уровень защиты, как значилось на этикетке, у него гораздо ниже композитного. Напылитель из баллончика не скрывал даже самые интимные гены, а лишь создавал некое препятствие в их обработке и расшифровке, будоража воображение... Так было написано в примечании к руководству. Ну, чтоб некоторым жизнь мёдом не казалась. Женщина я или где?

Да!

С непривычки получилось неровно и неоднородно.

И ладно! Под одеждой не видно. Тем более для джамрану это не столько предмет туалета, сколько досадная помеха. Главное - генотип.

Посмеиваясь и представляя как во всём этом буду выглядеть, я облачилась в разномастные тряпки и замешкалась...

Обувь!

Пришлось напылить себе ещё и носки. Затем я с удовольствием выпила чашку зелёного чая без сахара, причесалась, и с лёгким сердцем отправилась в лабораторию при медотсеке.

"О, боже ж мой! Неужели я это делаю?!"

"Спокуха, Лера!"

Реакция капитана превзошла все мои ожидания. Сперва Риген оторопел, потом недоумённо нахмурился, медленно вышел из ступора и обошёл меня кругом, пристально разглядывая... Я уже начала чувствовать себя берёзой, на которой неожиданно выросли ананасы - так чудно и неловко... Как вдруг...

– Что ты с собой сотворила?
– ворчливо изрёк Риго.

Заметьте, не "что ты на себя напялила"... Вот за одно это следовало в особенности ценить джамранских мужчин. Мы с моим бывшим мужем, или будущим, никогда не сходились во мнениях по поводу одежды. То, что нравилось мне, не нравилось ему на мне и наоборот...

Капитан схватил меня за руку и потащил к медицинскому композитному шкафу.

– Куда?!
– заорала я от неожиданности и упёрлась перед самыми створками.

– Вернуть, как было, - сердито заявил он.

– Погоди!
– я ухитрилась вырваться.
– Ничего не понимаю.

Зачем? Генетически я - неотразима! Если верить стандартной инструкции...

– Да где уж тебе понять?
– усмехнулся Риго.
– Дилетантка!.. Как только додумалась? Зарек надоумил?

Я хмуро потупилась. Стало обидно и стыдно. Похоже, в стремлении обольстить капитана, я перестаралась и только подкрепила его теорию относительно моей генетической несостоятельности. На практике, так сказать...

О чём я думала?! Охмурить таким банальным способом продвинутого джамрану? Дура!

Но так просто сдаваться тоже не собиралась.

– Допустим, Зарек. Он ведь джамрану.

Риген фыркнул.

– Определённо. И ты не придумала ничего лучше, чем спрашивать совета у кир-джаммрит, пытаясь соблазнить эрф-джаммрут.

Я озадачилась.

– А в чём разница-то?

– Вот и обольщала бы Зарека, если не видишь разницы, - хмыкнул он, но тотчас спохватился.
– Нет, его не стоит.

Ага, нетипичная ревность взыграла!

– Запомни, раз и навсегда, - добавил капитан, - мне твои самопроизвольные изменения глубоко неприятны. Это как патогеном по оголённым аллелям. В глехам мы ценим естественность и самобытность... И всё, что можно с ними делать. Возможности, а не готовый результат.

– Я - не глехам!

Слова джамрану заставили меня почувствовать себя пятнадцатилетней школьницей впервые дорвавшейся до маминой косметики и припёршейся на свой первый школьный вечер с килограммами разноцветной штукатурки в самых мыслимых и немыслимых местах.

Стоп!

Внезапно я припомнила всё, что вытворял со мной другой Риген во время парадоксальной волны. Естественности там было мало, а вот самобытности хоть отбавляй... Явно обозначилась какая-то нестыковка, или я окончательно запуталась в этих эрф-кир...

– А как же ваша любовь к генетическим изменениям?
– не преминула поддеть его.

– Мы стремимся меняться сами, - невозмутимо ответил Риго, - и менять глехам, но заполучив его в первозданном виде, как материал, искушая и управляя процессом. А сейчас...
– он смерил меня негодующим взглядом.
– Твой убогий генетический материал никакой ценности для меня не представляет. Никакого интереса внедрять в это стандартное безобразие свои гены.