Космос

Антон ни капли не сомневался, что Саня обеспечит ему бессонные ночи и нескончаемую головную боль, дело не в разнице в финансовом положении или образовании, хотя сказать, что это не являлось проблемой, невозможно. Дело в самой Сане. В её порывистости. В беззащитности. В эмоциональности. И глупости. Именно глупости!

Их быстротечный роман, скорей интрижка, длился две ночи. За два же дня Антон один раз вытаскивал перепуганную, пребывающую в состоянии шока девушку из перевёрнутого авто, и один раз — из ледяной воды, сопротивляющуюся, с синими губами.

Варвара, хотя выглядела потерянной и казалась абсолютно несчастной, отдавала отчёт своим действиям, даже глупости она делала с полным осознанием и долей осторожности. Саня пёрла напролом, зажмурив глаза, размахивая конечностями.

А её внутренние противоречия? Комплексы, с которым стоит работать хорошему психоаналитику. Почему-то Антон был уверен, что Саня не даёт на себя смотреть из-за явного дефекта. Если ожог или шрам Антон бы заметил, ласкать себя Саня позволяла, то татуировку на ощупь не найдёшь. Но никакого дефекта в бане он не увидел.

Напротив. Он первый раз внимательно разглядел Саню. Прозрачное сырое бельё не оставило простора для воображения, Антон увидел и оценил женственные формы. Налитую, тяжёлую, округлую грудь с тёмными сосками, шикарные бёдра и ягодицы, тонкую талию. Почему-то представил Саню в костюме для танца живота, как звенят украшения на покачивающихся бёдрах, как трепещут ягодицы и прогибается тонкая талия.

Саша не была идеальной, нет. Она была по-женски обезоруживающе аппетитной.

Что в голове у этой аппетитной женщины? Почему она скрывает потрясающую фигуру, при этом занимается сексом с малознакомым мужчиной? Смотрит восхищённо, кажется податливой, мягкой, иногда раболепной, но не позволяет целовать себя.

Антон Стрелецкий не хотел разгадывать загадки. Он хотел женщину, которая будет рядом в болезни и здравии, и это не пустой звук. Он нуждался в том, чтобы приходить не в пустой дом, хотел, чтобы понимали, насколько он устал, вымотан, что в голове светящейся строкой бегут последние данные, а фоном стоит спуд нерешённых вопросов. Вероятно, это эгоистичное желание, человек склонен к эгоистичным поступкам. Антон привык отдавать отчёт своим словам, действиям и нуждам.

Саня Савельева гарантировала ему не тишину после рабочего дня, а нескончаемую головную боль… Ему хватило опыта с Варей и того, в какой кошмар превратилась совместная жизнь с ней. Несовместимость характеров, увлечений, темпераментов, сексуальных предпочтений привела к полному краху совместных планов. Больше он не станет поступать подобным образом.

Антон забронировал номер для Сани, Варвары и Леонида с женой в гостинице, где остановился. Это было спонтанное решение, вызванное удобством.

Он не мог оставить Варю в разбитых чувствах. В том, что к вечеру её расстройство пройдёт, он не сомневался ни капли, а вот близость Сани давала возможность перехватить её после награждения и поговорить. Не хотелось оставлять всё так, как есть. Необходимо было поставить точку, чтобы избежать разночтений.

Перехватывать не пришлось, Саша стояла на пороге его номера и всем своим видом показывала поражение. Она капитулировала ещё до боя, сдав победителю ненужные ему высоты.

Антон внимательно смотрел на Сашу, отмечая каждую, казалось бы, незначительную деталь. Она совсем не владела мимикой, игрок в покер из неё бы не вышел. Волнение, страх, отчаяние — всё это читалось, как подчёркнутый абзац в открытой книге.

— Значит, принудила? — спросил, когда дверь за Варей закрылась.

Отошёл на пару шагов, всё-таки Саша очень маленькая. Интересно, какой у неё рост, сто шестьдесят? Чуть больше? Чуть меньше?

— Да, — отступила ещё на пару шагов.

— Отважная девочка…

— Я пойду? — ещё пару шагов к двери. — Вам с Варей надо поговорить, решить всё.

— Нам не надо разговаривать с Варей.

— Как же, — всплеснула руками. — Вы же почти женаты были, а то, что… так это у всех бывает! Надо простить друг друга и жить дальше!

Антон сдержался, чтобы не засмеяться.

— Боюсь, у меня не настолько либеральные взгляды.

— Как это?

Саня, похоже, была готова отстаивать счастье подруги любой ценой, это даже вызывало восхищение… хотя, по большей части, такая жертвенность раздражала. Антон не был человеком, который обсуждает свои отношения с кем бы то ни было, он не спешил открывать душу или трясти своим нижним бельём. Душевный стриптиз — не его история.

— Как это? — повторила простодушная Саша. — Если ты бисексуал — ты очень даже либеральных взглядов!

— О, нет, боюсь, ты не представляешь, насколько мои взгляды консервативны, — грустно улыбнулся. — Я могу рассказать о своей «бисексуальности», раз это настолько животрепещущий вопрос, но в ответ жду такого же откровенного шага.

— Какого? — Саня выглядела заинтересованной. Всё-таки её несдержанность очаровывала, обезоруживала.

— Ты разденешься.

— Здесь? — огляделась.

Свет в номере был настолько яркий, что Саша ощутила себя выставленной на всеобщее обозрение. Номер просторный, она стояла как раз по центру круглого ковра с расходящимся по спирали рисунком. Как на арене цирка.

— И свет я не выключу, — добил Стрелецкий.

— Да зачем?! — вскрикнула, всплеснув руками.

— Мой интерес не более праздный, чем твой к моей бисексуальности. Честно говоря, до сегодняшнего инцидента в бане я думал, что ты стесняешься какого-то дефекта своего тела. Шрамы, неудачные татуировки, последствия пирсинга, любые из возможных вариантов, но на твоём теле нет видимых дефектов. Мне интересно, почему красивая молодая женщина стесняется себя?

Саша открывала рот и не знала, что сказать, хотелось одного — убежать. Спрятаться. Больше никогда не встречаться с Антоном, забыть всё что было, отформатировать кластер в головном мозге, отвечающий за память о Стрелецком Антоне Геннадьевиче. В то же самое время, совсем не хотелось уходить. Абсолютно. И даже хотелось раздеться, будь что будет. Хуже стать не могло.

— Для начала, я расскажу тебе кое-что о себе, — продолжил Антон. — Может, это поможет. Меня зовут Антон. Мне тридцать лет. У меня есть глаза, руки, всё это мне помогает определить формы женщины, даже если она прячется за вещами неопределённых фасонов. Я провёл с тобой две ночи и знаю особенности твоего телосложения. Поэтому мне интересно, чего конкретно ты стесняешься, есть ли что-то, что я не заметил.

— А…

— Раздевайся, Саня, — в тоне его голоса, в интонации, не было и толики юмора или намёка на лёгкость.

Приказ.

Саша переминалась с ноги на ногу и не могла заставить себя уйти. Руки сами собой потянулись к футболке и сняли её, оставив бюстгальтер. Лицо Антона мало что выражало, смотрел, не отрываясь, велел Саше прокрутиться вокруг себя, что она покорно сделала.

— Ты сказал, что расскажешь.

— Сказал, расскажу, — обошёл вокруг Саши, огладил взглядом и уселся в кресло, не заботясь о распахнутом халате. Мелькнуло бельё белого цвета и то, что совсем не скрывало это бельё… ткань прятала аккуратно остриженную дорожку волос и плотно облегала стоявший во всей красе член.