Костанътинъ

Константин взял сумки обоих и закинул из на плечи; бледная как смерть Гермиона попыталась удержаться на ногах, схватившись за край ближайшей парты.

Юноша, не обращая внимание на профессоров, хладнокровно взял ее на руки; она, как во сне, обхватила его шею руками, даже не вспоминая о том, что тут вообще-то есть и деканы, и сам Дамблдор.

С ней на руках Константин и вышел из кабинета. Дверь за ними хлопнула с такой силой, что в воздух поднялась пыль.

Мадам Помфри ахнула, когда Константин «триумфально» вошел с девушкой на руках. Пока она давала Гермионе лекарства, тот деловито посматривал на шкаф с зельями.

 — Мистер Брагинский, вы можете идти, — обратилась к нему лекарша, — я ее выпущу отсюда не ранее чем завтрашним утром.

 — Пока, — парень быстро прикоснулся губами ко лбу девушки и был таков. Помфри даже возразить не успела.

Девушка же, выпив успокаивающее, улеглась на больничную койку. Кажется, даже заснула на короткое время, но неожиданно у нее открылись глаза.

Часы показывали около десяти; она легла на другой бок и уставилась в сводчатый потолок. Только сейчас она осознала, что Константин пронес ее на руках сквозь практически всю школу! Вот будет завтра разговоров и пересуд!

Но… Но… Но…

Вот это и было доказательством их взаимной любви. Простой поступок…

У нее широко распахнулись глаза от этого понимания.

Гермиона Грэйнджер, приняв сейчас, наверное, самое главное свое решение в жизни, полезла в оставленную Константином свою сумку и вытащила два куска пергамента и чернильницу с пером. Изредка поглядывая в сторону кабинета мадам Помфри, она принялась писать два письма.

Одно из них предназначалось ее родителям, другое — отцу Константина, Ивану Брагинскому.

Утром, еще до рассвета, почтовые совы унесут их адресатам.

Константин, как только освободился от очередной порции домашних заданий, аккуратно снял два раза воспоминание о наказании у Амбридж и, закупорив флаконы пробками, пошел в свою спальню.

Там он накинул мантию-невидимку на плечи и пошел по опустевшим галереям замка, пустыми в этот поздний ночной час.

Отправив их с записками (оба флакона были заранее зачарованы на их неразбиваемость), он снова тихо вошел в свою отдельную спальню-комнату, которую ему выделили, так как он являлся старостой факультета Слизерин и некоторые факультетские дела требовали уединения, и сбросил ее с плеч с облегчением. Комната была на всевозможных чарах — он постарался, накладывая их и применив пару разработок защитных зелий отца, и это значительно упрощало ему жизнь, так как Малфой был серьезно настроен на мщение ему.

Сейчас ему надо было заняться ведомостями посещения. Не жалея никого и не отмазывая, он спешно припоминал, кто был на уроках, а кого не было точно.

Закончив с ведомостью к полуночи, он, протерев глаза кулаком, устало уставился на удручающую кирпичную стену. Хотелось почему-то выпить чашку кофе. Но ощущение, что он чего-то забыл, что-то очень важное, не покидало его, когда он укладывался спать.

Ах, да, Амбридж!

Из-за Турнира Трех волшебников он выучил большую часть защитных чар и заклятий, но этого для уровня пятого курса мало. Нужно подтягивать и еще помимо ЗОТИ пару предметов…

Поняв, что поспать не удастся, он коснулся руками прикроватной тумбочки, на которой покоился толстый ежедневник. И принялся с остервенением писать шариковой ручкой, захваченной из дома, помечая в голове, что именно нужно подтянуть из предметов.

И только в три утра он вспомнил, что теперь-то он ночью не будет хотеть спать! И понял, почему ложился спать ночью через силу, а днем он с трудом удерживается на ногах! Совсем подзабыл о смене часовых поясов! Единственный, кто особо не бодрствует из стран и ложится спать когда хочет — Иван!

Но надо заставить себя переломать график сна города-региона. Иначе он все на свете проспит! Учителя явно не поймут.

Отложив книжку обратно на тумбочку, он, потянувшись прямо в постели, закрыл глаза…

====== Глава 8. Уже не тайна... ======

Они с девушкой собирались проштудировать «Еждневный пророк» от первой до последней полосы в поисках статьи, о которой упомянул в пришедшем по совиной почте письме крестный Константина Артур Кёркленд. Но не успела почтовая сова с газетой сняться с молочного кувшина, как Гермиона, громко охнув, торопливо расстелила газету на столе перед парнем, даже не обратив внимание на недовольные высказывания в ее адрес слизеринцев: «Грязнокровкам здесь не место, Грейнджер! Вали!» — с большой фотографией Долорес Амбридж, которая широко улыбалась и моргала им из-под заголовка.

МИНИСТЕРСТВО ПРОВОДИТ РЕФОРМУ ОБРАЗОВАНИЯ:

«ДОЛОРЕС АМБРИДЖ НАЗНАЧЕНА НА НОВУЮ ДОЛЖНОСТЬ

ГЕНЕРАЛЬНОГО ИНСПЕКТОРА!..»

–  Вау, — хмыкает Константин, заголовок его изрядно потешить, ибо вспомнил, как его школу однажды посетила некая важная «фигура». Споить ее преподавателям тогда не составило большого труда, и она задним числом выставила им хорошие оценки. — Всегда хотел увидеть эту тетку инспектором. Я так об этом мечтал! — с театральными придыханием, явно играя на публику, произнес он, поднося руку к сердцу. Некоторые за столом Слизерина рассмеялись, в полной мере оценив мини-представление.

Факультет вообще разделился на две части — одна Амбридж яро обожала, другая — сильно ненавидела.

Гермиона быстро отошла от стола, так как Снейп уже открыто начал поглядывать на них.

Константин, стоя в пустом кабинете, только-только начал отрабатывать щитовые чары, так как у него было окно — к Трелони он не ходил, предпочитая шарлатанству нормальные занятия.

Дверь неожиданно открылась, и он едва сдержал свое заклятие, рвущееся с губ. Гермиона.

— Я тоже не хожу к ней, — сказала она. — А ты об этом постоянно забываешь. — Мне надо к Снейпу, — резко вспомнил парень, быстро убирая палочку. — Он хотел со мной о чем-то поговорить. — Пошли вместе, — сказала девушка. — Мне тоже необходимо по поводу приготовления одного зелья спросить… Просто его можно приготовить двумя способами, а я не знаю, какой из них именно может пригодиться.

Поход до подземелий был недолог, и вот юноша уже стучится в дверь.

— Да? — спрашивает Снейп, быстро оббегая глазами двух студентов. — Мисс Грэйнджер, я пока попрошу вас остаться за дверью.

Константин вошел в пустой кабинет. Снейп плотно затворил дверь и сел за свой стол.

— Мистер Брагинский, я уже довольно давно хочу с вами поговорить. — Да, сэр. — Вы прекрасно знаете о ситуации, которая возникла в магическом мире, и мой факультет разделился… Моя обязанность как декана оберегать их всех и не допустить войны на Слизерине, но я чувствую, что этого уже не достаточно. Ситуация осложняется тем, что ваше назначение не было принято всеми. Тем более, вы встречаетесь с когтевранкой маггловского происхождения. — А разве Малфой скрепил бы факультет? — спросил в свою очередь Константин. Снейп мрачно ухмыльнулся: — Рад, что вы это понимаете. Поэтому директор выбрал меньшее из зол — вас. — Так каковы мои задачи? — Точно такие же, как мои: не допустить развала слизеринцев, бдить за порядком… О любых… вещах на факультете докладывать лично мне. — Мне не нравится госпожа Амбридж, — честно сказал Константин. — Что и как… Короче, как поступить с ней? — Учитывая то, что вы лично прижали ей хвост, — скривился декан, — ничего хорошего ждать не приходится. Пока она прекрасно помнит все, но есть вероятность что она снова забудет о прозошедшем… И переступит черту.

Константин кивает.

— И еще. Старайтесь сами быть осторожны, — профессор сощурился. — Сейчас вы в школе, и явно находитесь не в полной безопасности. — Понял. — Это касается и вашей… подружки, впрочем, я и сам ей это скажу.

Профессор встал, и Константин пошел по направлению к двери.

Подождав Гермиону за дверью — она вышла ровно через десять минут, они вместе пошли в библиотеку.

— Ты пропустил такое шоу, Брагинский! — Панси, полностью игнорируя взгляд Малфоя, подсела на заклинаниях к Константину. — Профессор Амбридж была на уроке прорицаний с инспекцией… — И? — поднял глаза от куска пергамента парень. — Амбридж весь урок измывалась над ней, а в конце попросила сделать ей персональной предсказание! И Трелони открыто ей солгала! Прикинь! — Это для меня не новость… — Константин снова принялся с остервенением писать.